Государственный визит президента России Владимира Путина во Вьетнам 19–20 июня дал чёткий посыл — наши страны связаны исторической дружбой и налицо громадный потенциал для развития взаимовыгодного сотрудничества. В том числе для регионов Дальнего Востока. О том, что сегодня представляет Социалистическая республика Вьетнам, какие перспективы открываются для российского бизнеса в этой стране и почему пока не стоит ожидать прорыва на туристическом направлении, в интервью ИА PrimaMedia рассказал проректор по международным отношениям Дальневосточного федерального университета (ДВФУ), председатель правления Приморской краевой общественной организации "Общество дружбы с Вьетнамом" Евгений Власов.
— Евгений Евгеньевич, есть мнение, что с вьетнамской стороны о нас хотят знать больше, чтобы налаживать взаимовыгодное сотрудничество. А мы, после распада СССР, немножко забыли об этой стране. Что представляет из себя Вьетнам сегодня? Может ли Россия стать для этой страны таким же партнером, как СССР? Или это не то направление, куда стоит смотреть?
— То представление о Вьетнаме, которое в сознании массового обывателя ещё с советских времен сохранялось, в последнее время очень сильно изменилось. Вьетнам сегодня — это та не страна, которую мы знали в 70-е годы. Безусловно, даже в названии мы видим, что это по-прежнему социалистическая республика, по-прежнему они придерживаются этой идеологии, но при этом выстраивают очень успешную экономическую модель.
Когда-то Вьетнам стоял на развилке и выбирал, какую модель ему стоит взять за основу для развития. Либо это модель Советского Союза с её плюсами и минусами, либо это модель Китая, который тогда уже постепенно проводил перестройку, как внутри страны, так и на внешних рынках с чётко выраженным ориентиром на получение экономической выгоды и развитие торгово-экономических связей. Как говорится, строил коммунизм на капиталистических рельсах.
Вьетнам, проанализировав самые разные модели, пришел к тому, что развитие экономики и поддержка её на государственном уровне — это одна из первоочередных задач для формирования крепкой и устойчивой политической системы. Можно сказать, что ставка сработала — страна получила понятную идеологию, которая успешно работает на практике.
К примеру, Вьетнам даже принял решение о праве предпринимателей быть членами Коммунистической партии несмотря на то, что это не соответствует изначальному идеологическому руслу.
Сегодня Вьетнам — один из ключевых игроков Юго-Восточной Азии. Это довольно сильная экономика с развитым малым и средним предпринимательством. Это хорошие институциональные связи, выстроенные торговые отношения с наиболее влиятельными игроками.
— Свою роль играет выгодное географическое положение страны, своего рода ворота в Азию из Тихого океана?
— Да, есть сформировавшееся мнение, что Вьетнам — это такая точка входа, и если ты смог правильно выстроить свои отношения с ним, то далее можешь успешно строить отношения с целым регионом. Но, мне кажется, здесь еще есть и другой момент — это подход вьетнамской стороны. Вьетнам, конечно же, многовекторную политику выстраивает по развитию в первую очередь торгово-экономических партнерств, не сужая их до каких-то отдельных стран или направлений. Безусловно, для Вьетнама ключевыми торговыми партнерами сейчас являются США и Китай.
Китай даже чуть больше просто потому, что он граничит с Вьетнамом, здесь и исторически, и географически, и исторически так сложилось. Но в последнее время, после предпринятыми властями действий зависимость вьетнамской экономики от Китая постепенно ослабляется.
Россия для Вьетнама, безусловно, очень важный партнер, но пока, даже несмотря на видимый рост товарооборота, мы не достигли того уровня, как те страны, которые находятся сейчас, можно сказать, в приоритетном списке у Вьетнама.
Повторюсь, Вьетнам в последние годы выстраивает многовекторную политику. Среди стран, которые имеют статус стратегических партнёров, есть не только Китай и Россия, но и США, соответствующее соглашение с которыми было заключено в прошлом году, и Австралия. Последняя очень серьезно вкладывается в экономику СРВ, речь идёт не только об инвестициях, но и об интеллектуальном вкладе. Поэтому мы с ними, можно сказать, даже конкурируем в некоторых отраслях.
Нельзя говорить о том, что Вьетнам — это такой понятный и спокойный рынок. Это сверхконкурентный рынок для России. И здесь нужно понимать, что качество той работы, тех продуктов и услуг, которые мы выводим на вьетнамский рынок, должно быть очень высоким, чтобы успешно конкурировать с глобальными игроками.
— То есть никто "зеленую улицу" нам просто так, по-дружески, не откроет?
— Да, нам нужно быть не просто на равных с другими игроками, но и опережать их. Безусловно, наша сильная сторона в том, что мы по-прежнему относимся к Вьетнаму как к независимому игроку и пытаемся выстроить именно такие отношения. Конечно же, политика наших западных конкурентов всегда придерживалась других принципов. Прежде всего, это полная адаптация к своей интеллектуальной ресурсной базе и формирование некого сателлита или прокси-участника тех или иных действий.
Российская же политика, я бы сказал, имеет некую более высоконравственную направленность. Мы по-прежнему относимся к Вьетнаму и к вьетнамскому народу не только как к своему партнеру, но и как к равноправному игроку. Мы стараемся создавать во Вьетнаме школы, базы, центры подготовки, с помощью которых страна получает дополнительную возможность развиваться.
Мы не стремимся свести наше сотрудничество исключительно к получению сиюминутной прибыли и не создаем какую-то зависимость с их стороны. Во Вьетнаме это искренне ценят, поэтому перспективы для развития сотрудничества очень хорошие. Но мы должны понимать, что делать скидок нам не будут. Не сможем предоставить конкурентные условия — извините.
Евгений Власов и генеральный консул Социалистической Республики Вьетнам во Владивостоке Нгуен Данг Хиен. архив Евгения Власова
— На Дальнем Востоке действуют сразу несколько преференциальных режимов, но особого притока инвестиций в высокотехнологичные проекты не наблюдается. Во Вьетнаме есть что-то подобное для привлечения внешних инвесторов? Как это работает?
— Во Вьетнаме есть несколько, условно говоря, свободных экономических зон. Очень успешно развиваются те направления, которые связаны с информационными технологиями. Во Вьетнаме это очень перспективная стратегия, и она сейчас приносит неплохие плоды: уже работают несколько IT-кластеров. Думаю, российскому бизнесу было бы интересно участие в таких проектах. Кстати, согласно принятой недавно стратегии, к 2025 году все провинции, города, парки высоких технологий, индустриальные парки, железнодорожные вокзалы, морские порты и международные аэропорты Вьетнама должны быть охвачены сетью 5G.
Благодаря комфортным условиям для инвесторов, во Вьетнаме представлено очень много глобальных игроков, которые заходят с большими деньгами и с серьезной материально-технической базой.
И всё же работать во Вьетнаме достаточно сложно. Нужно отдавать себе отчёт, что при высокой степени конкуренции есть риск проиграть гонку. И здесь, мне кажется, основная сложность не в бюрократических проволочках, которые, безусловно, присутствуют. И не в коррупции, с которой в этой стране героически борются. Основной ограничительный фактор для мелких и средних компаний — это наличие глобальных компаний с громадным ресурсом. При необходимости такие гиганты могут запросто проглотить их бизнес.
Итак, Вьетнам — это огромная растущая экономика, очень ёмкий рынок при достаточно большом населении — около 100 млн человек. И России на этом рынке обязательно нужно присутствовать.
— Кстати, а как в этой стране работает защита прав инвесторов на государственном уровне? Часто ли меняются правила игры?
— Вьетнам, как и любая другая азиатская страна достаточно непредсказуем. И, безусловно, присутствуют свои особенности. Конечно, у них есть специальное министерство по планированию инвестиций, которое призвано оказывать поддержку иностранному бизнесу. Но когда компания выходит на этот рынок, необходимо учитывать его специфику. Без понимания уже сложившихся правил игры практически ничего нельзя сделать, несмотря на то что всё, в принципе, регламентировано. Российские компании неоднократно с этим сталкивались, не сумев в полной мере адаптироваться к реалиям.
На мой взгляд, очень хорошую поддержку для российских компаний могут оказать те институты поддержки, которые работают с нашей стороны. Это и Российский центр поддержки экспорта (РЭЦ), и торговое представительство Минпромторга России. Они хорошо знакомы с реалиями, имеют обширную базу контактов.
— Понятно, что Россия сегодня готова предложить Вьетнаму — энергоресурсы, лес, рыбопродукцию, сельхозпродукцию. А что можно получить в обратном направлении?
— Напомню, что Вьетнам уже далеко не та отсталая аграрная страна, как полвека назад. У неё хорошие позиции во многих отраслях экономики. И местный бизнес уже давно созрел, чтобы инвестировать по всему миру. Почему бы и нет? Фам Нят Выонг, который считается самым богатым человеком в этой стране, является председателем одной из крупнейших местных корпораций VinGroup. В основанный им в начале 90-х холдинг входят и девелоперское направление, и розничная торговля, и IT. Смартфоны неплохие выпускают, искусственным интеллектом занимаются. Есть ещё и компания VinFast — первый во Вьетнаме производитель автомобилей.
Фам Нят Выонг начинал создавать свою бизнес-империю, работая на территории Украины и России, и весь свой первоначальный капитал заработал на постсоветском пространстве. Затем, правда, вышел из всех проектов и стал инвестировать на родине, после чего сумел стать глобальным игроком. Разработанные и произведенные во Вьетнаме автомобили уже идут на экспорт, есть планы строительства заводов по производству электромобилей в Европе, США, Индонезии. Это показатель того, что Вьетнам к глобальному рынку адаптирован.
В России на данный момент есть только один пример крупного бизнес-проекта. Это холдинг TH Group, который строит животноводческие комплексы и молочные комбинаты в западных регионах, в Московской и Калужской областях. На очереди — Приморский край, в Яковлевском районе планируется строительство. Основательницей TH Group является госпожа Тхай Хыонг, она входит в список наиболее влиятельных деловых женщин Азии и удостоена звания Героя Вьетнама. Вот вам и социалистическая страна.
Молочный проект в Приморье — это не просто про рабочие места и налоги. Это и технологии, которые потом можно будет тиражировать, хорошая возможность обмена лучшими практиками в области производственного процесса.
Другое дело, что ожидать большого десанта вьетнамских инвесторов на Дальнем Востоке в ближайшей перспективе не стоит. И этому есть объективные причины — ёмкость местного рынка не очень высокая, поэтому рассчитывать на крупные инвестиции не стоит. Но вот проект TH Group в случае его реализации может стать достаточно успешным. Насколько я знаю, вьетнамская сторона очень оптимистично на это смотрит.
— Скажите, а получить рабочие руки из Вьетнама возможно?
— Они уже здесь. У нас достаточное количество вьетнамских рабочих находятся сейчас на территории Приморского края. По разным подсчётам, порядка 2,5 тысяч человек точно есть. В основном они задействованы в строительной сфере. Есть несколько наших крупных предприятий, которые активно привлекают таких рабочих. Для строительного бизнеса это хорошее подспорье.
— На ваш взгляд, стоит ли в ближайшее время ожидать какого-то качественного рывка в туристическом обмене? Понятно, что наши страны разделяет значительное расстояние, авиасообщения сейчас с Дальним Востоком, к сожалению, нет. Нет и морского пассажирского сообщения.
— Российские туристы точно высоко оценивают отдых в этой стране и с удовольствием будут посещать вьетнамские курорты. Если будет налажено регулярное авиасообщение, а с этим пока что заминка. Сегодня есть только прямой рейс из Иркутска в Ханой, а значит, всё возможно.
— Туристы в одну сторону?
— Пока, да. Только из России во Вьетнам.
— То есть красотами Приморья их не заманишь?
— Вьетнамцы уже распробовали зарубежный туризм, но пока для них в приоритете Азия. Возможно, с нашей стороны нет того оператора, который смог бы сформировать и предложить программу, отвечающую их запросам. Например, им нужна адаптированная кухня. Они привыкли путешествовать группами, одиночных туристов очень мало. Но это хорошая перспектива. И это нужно понять нашей стороне, должен появиться такой оператор, кто возьмёт на себя весь организаторский функционал "от А до Я".
Пока мы видим таких операторов среди китайского бизнеса, где выстроена полностью замкнутая система, которая работает как часы. Если говорить про вьетнамское направление, то подобной системы сейчас нет, а без этого создать турпоток не получится.
— Вьетнамцы знают, что такое Россия?
— Старшее поколение, конечно, к России относится очень позитивно, но при этом достаточно прагматично. Это нормальная азиатская специфика. Если у них налажено экономическое взаимодействие с Китаем или США, то и ориентируются они уже больше на эти страны. Молодое поколение, конечно, про Россию знает, но не очень много. У них громадный выбор — весь мир.
С другой стороны, у нас уже есть несколько хороших инициатив от российского бизнеса, который представлен на вьетнамском рынке, и которому требуются местные специалисты. И в активизацию такого сотрудничества нужно больше вовлекать молодежь. Предлагать им условия для развития, объяснять, что они могут получить доступ к новым технологиям и знаниям, чтобы развить себя и в дальнейшем успешно реализоваться на рынке труда.
На фестивале вьетнамской культуры в ДВФУ. ДВФУ
В ДВФУ уже более 30 лет преподают и изучают вьетнамский язык, историю, культуру и экономику. Восточный институт — Школа региональных и международных ДВФУ ежегодно набирает студентов на вьетнамское направление по программе специалитета "Лингвистическое обеспечение межгосударственных отношений". В 2023-2024 учебном году в университете вьетнамский язык изучают 33 российских студента, а общее количество студентов из Вьетнама составляет 70 человек.
— Вот мы и подошли к отдельной теме — образовательному процессу. И похоже, что после визита делегации ДВФУ в Ханой стоит ожидать прорыва в этом направлении?
— Наш ректор в ходе государственного визита президента России Владимира Путина в Ханой подписал соглашение с Ханойским государственным университетом. Это ключевой университет Вьетнама, номер один, как в России МГУ Ломоносова. И это было подписание в присутствии лидеров наших стран. Есть сразу несколько направлений, о развитии которых договорились стороны. Дело в том, что ДВФУ с 2018 года есть представительство в Ханойском государственном университете. Согласно подписанному документу, оно переедет в новый кампус, что позволит расширить взаимодействие вузов.
Это подразделение, которое взаимодействует с органами власти, с представителями СМИ и напрямую с учёными и преподавателями, студентами и школьниками. То есть, это понятная модель по продвижению российской гуманитарной миссии и по выстраиванию эффективных коммуникаций.
Благодаря работе представительства нам удалось провести во Вьетнаме ряд очень качественных мероприятий, причем, одни из были сугубо научными — совместные конференции по ключевым направлениям с итоговыми публикациями, другие — носили более массовый, ознакомительный характер. Например, массовые гуляния с творческими номерами в центре Ханоя, когда преподаватели, как вьетнамские, так и русские, пели песни, исполняли танцевальные номера. Возможно, это немного непривычно звучит для нас, но для вьетнамцев это очень понятный формат. Азиаты любят такие вещи, и это работает.
Мы хорошо представлены в информационном пространстве, нас понимают студенты и школьники. Это формирует очень позитивный имидж не только самого Дальневосточного федерального университета, но и всей российской образовательной системы.
— А почему ДВФУ? Не какой-то московский или сибирский университет, а именно дальневосточный.
— ДВФУ (ранее — ДВГУ) — исторически один из центров вьетнамоведения в России. И он сохраняет свои позиции. У нас сегодня набор обучающихся даже чуть больше, чем в Москве и Санкт-Петербурге на этом направлении. Нам удалось установить очень тесные контакты. Традиционно порядка 15 студентов нашего университета уезжают на стажировки в Ханойский государственный университет. Это, как правило, годовая стажировка для изучения языка, культуры и определенного количества предметов. И очень приятно было видеть в Ханое огромное количество наших выпускников в подразделениях, которые обеспечивали визит президента России на территории Вьетнама, в системе МИД, торгового представительства.
Наши выпускники, например, работаю в информационном агентстве "Спутник", возглавляют несколько других агентств. Это хорошая коммуникационная база для общения и выстраивания диалога на разных уровнях. Вот сейчас несколько наших ребят рассматриваются на работу в совместный Российско-Вьетнамский Тропический научно-исследовательский и технологический центр (Тропический центр), который был создан на основе межправительственного соглашения между СССР и СРВ, подписанного ещё в 1987 году, и имеет статус научно-технологической организации международного сотрудничества.
Интервью взял Олег КЛИМЕНКО.
СПРАВКА
Власов Евгений Евгеньевич родился 21 августа 1987 года во Владивостоке. В 2011 году с отличием закончил Восточный институт — Школу региональных и международных исследований ДВФУ по направлению "Востоковедение, Африканистика", специализация "Языки и литература народов Азии и Африки (Вьетнам)". В период обучения дважды проходил годовую образовательную стажировку во Вьетнаме в ведущих вузах страны. В 2018 году защитил кандидатскую диссертацию на тему: "Политический процесс в Социалистической Республике Вьетнам в период обновления "Дой Мой": сущность, основные этапы и направления", присуждена ученая степень кандидата политических наук. С 2022 года — председатель правления Приморской краевой общественной организации "Общество дружбы с Вьетнамом". В настоящее время — проректор ДВФУ по международным отношениям, представитель РФ в Рабочей группе по развитию человеческих ресурсов АТЭС (Образовательная сеть EDNET).
