Глава Смоленска — о ситуации с набором первоклашек в лицей в Соловьиной роще, объединении детских садов и школ, предуниверситетских классах, а также особенностях поколения «зумеров»
Сорок четыре школы Смоленска традиционно открыли свои двери для учеников 1 сентября. Этой осенью в них пошли более 38 тысяч школьников, из них 3 749 — первоклассники. В десятые классы по итогам сдачи ОГЭ были зачислены 1 544 школьника. Еще 1 438 выпускников девятых классов решили продолжить обучение в колледжах, техникумах и училищах.
В промежутке между двумя значимыми для педагогов датами — Днем знаний и Днем учителя — мы встретились с главой города Смоленска Александром Новиковым, чтобы обсудить текущую ситуацию в городской системе образования. Беседа началась с резонансного вопроса о формировании первых классов в недавно открывшемся лицее в Соловьиной роще, поскольку количество недовольных ситуацией в местных телеграм–каналах было уж очень велико.
— Александр Александрович, по какому принципу зачисляются первоклашки в ту или иную школу?
— Все будущие первоклассники закреплены по территориальному принципу за той или иной школой. В нее родители ребенка и подают документы. При этом он может поступить в первый класс в школу, за которой не закреплен, при условии, что в ней уже обучается его старший брат или сестра. Кроме этого, преимущественным правом на зачисление в любую школу (безотносительно прописки) обладают дети участников СВО и других льготных категорий граждан.
— А в десятый и одиннадцатый классы?
— Это уже уровень среднего общего образования, где формируются классы с углубленным изучением отдельных предметов в рамках технологического, гуманитарного, естественно–научного, социально–экономического и универсального профилей. Родители с детьми сами определяются с профилем обучения и выбирают образовательную организацию, независимо от места жительства. Основанием для зачисления становятся результаты сдачи ОГЭ и иные индивидуальные достижения.
— Я не случайно начал разговор именно с этой темы. Прошедшее лето прошло под знаком не совсем понятной ситуации с набором детей в первый (и остальные классы) многопрофильного лицея в Соловьиной роще. Много было недовольных (по всей видимости, из числа тех, чьи дети не были зачислены). Как обычно, говорили про то, что жители других районов специально прописывали своих детей поближе к лицею, чтобы попасть в нее по прописке. Говорили и про якобы большое количество льготников — участников СВО, которым прописка для зачисления не требуется…
— Проектная мощность лицея — 1100 учеников. Но его территориальная принадлежность не может охватить весь район Киселевки и Соловьиной рощи. Естественно, нам понятно желание родителей перевести своего ребенка в новую современную школу. Но, к сожалению, это нереально для всех желающих, исходя из проектной мощности, как я уже отметил выше.
Со своей стороны, мы сделали все, что было возможно. Вначале у нас было запланировано четыре первых класса в этом лицее, но мы увеличили их число до шести, видя количество желающих. В итоге 1 сентября в лицей пришли 1207 учеников. При этом мы исходили из принципа, что в лицее не должно быть второй смены. У нас в Смоленске, к сожалению, еще многие школы вынуждены работать в две смены по причине переполненности.
— Про десятые и одиннадцатые классы тоже была противоречивая информация. От вашей администрации было заявление, что они будут укомплектовываться, в то же время руководство лицея (по словам местных жителей) говорило прямо противоположное. В итоге лишь 27 августа появилось официальное заявление о том, что можно подавать документы на зачисление в одиннадцатый класс. Причем сделать это нужно было за четыре (!) дня, до 30 августа. Не совсем понятная история…
— То, что касается десятых и одиннадцатых классов — были сформированы профильные классы. Однако на начало августа еще не было достаточного количества заявлений от родителей на формирование класса того или иного профиля. Только к концу августа был собран необходимый массив заявлений. Соответственно сразу же после этого мы и сообщили о возможности подать документы на поступление в десятый и одиннадцатый профильные классы.
— Вы говорите, что многие школы Смоленска до сих пор работают в две смены, стало быть, их не хватает?
— Вы совершенно правы, новые школы нужны во всех районах. Во многих существующих школах проектная мощность превышена. Мы не раз говорили о том, что смоленские застройщики до последнего времени не особо обращали внимание на социальную сферу в тех местах, где они возводят жилые дома. Новое жилье вводилось, но социальной инфраструктуры (не только школ, но и детских садов и поликлиник) не появлялось.
— Вы имеете в виду социальное строительство за счет средств застройщика?
— Мы не можем застройщика принуждать к такому строительству. Но мы можем работать с застройщиком вместе. Когда он принимает решение о строительстве жилья, он должен предоставить расчет обеспеченности жителей учреждениями социальной инфраструктуры.
В настоящее время мы вместе с застройщиком ищем пути строительства данных объектов по принципу государственно–частного партнерства. Бюджет города и региона не потянут массовое строительство школ. Должен сказать, что застройщики с пониманием относятся к такой форме партнерства.
— В течение какого количества времени можно прогнозировать строительство первой новой школы по описанной вами схеме?
— Повторюсь, желание застройщиков двигаться в этом направлении есть. Шаги предпринимаются. Возможно, в течение трех лет первая такая школа и будет построена.
— Сколько стоит школу построить? Миллиард рублей?
— Школу на 500 учеников — да, где–то миллиард рублей.
— Немалая сумма. И вы прямо смотрите в будущее по этому вопросу с оптимизмом?
— Конечно.
— Лето — это еще и «жаркая» пора текущих ремонтов школ. В этом году городской бюджет выделил на данные цели 55 миллионов рублей и еще 16 миллионов — на антитеррористическую защищенность и пожарную безопасность. Накануне 1 сентября вы лично посещали школы с инспекцией. Что увидели?
— В целом все ремонты успешно завершены. Недоработки были, но велась претензионная работа с подрядчиками, и они шли на устранение недостатков.
— А по капитальным ремонтам школ какая картина в Смоленске? Владимир Путин поставил задачу завершить все капремонты к 2030 году. Успеете?
— Всего нам необходимо провести капитальный ремонт третьей части городских школ. В этом году ведется капремонт школы № 28. Помимо этого, мы подали заявку на капремонт еще трех школ. Здесь все зависит от объемов финансовой поддержки из федерального бюджета, которую, надеюсь, нам предоставят, и в ближайшие три года эти школы будут отремонтированы.
— Пример школы № 33, которая возвела пристройку, увеличив тем самым вдвое число учеников, обучающихся в первую смену, будет тиражироваться далее?
— Это интересный пример, бесспорно. Но многое зависит от места расположения школы. Далеко не везде возможно пойти по пути строительства пристройки.
— Александр Александрович, в конце августа вы озвучили идею о том, что несколько детских садов в Смоленске будут присоединены к школам. Даже не идею, а констатацию факта. Зачем? Что это дает?
— Речь о создании четырех центров образования путем организационно–правового объединения детских садов и школ. С этой целью будут объединены пять детсадов и шесть школ. Центр образования № 1 «Академия детства» будет открыт путем присоединения детских садов № 37 «Мальвинка» и № 80 «Веснушка» к средней школе № 40, центр образования № 2 «Гнёздово» — путем присоединения детских садов № 45 «Октябрёнок», № 46 и № 47 к школе № 18. Кроме того будут созданы центр образования № 3 «Звёздный» путем присоединения школы № 36 к школе № 32, а центр образования № 4 «Перспектива» — за счет слияния школ № 11 и № 34.
— То есть, если ребенок ходит в детский сад какого–то из центров образования, то далее он автоматически пойдет в школу этого центра?
— Да. Данная схема уже практикуется в различных российских городах в рамках создания единого образовательного пространства. В случае объединения нескольких школ в единый центр образования также достигается оптимизация ресурсов — человеческих, материальных, финансовых. Оптимизируется как руководящий, так и преподавательский состав. Дальше будем смотреть на первые итоги работы этих центров образования, чтобы понимать, в каком направлении двигаться.
— Как продвигается в Смоленске проект по открытию в школах «Точек роста» и «Кванториумов»?
— В Смоленске открыты детские технопарки «Кванториумы». Их уже четыре. Все они направлены на то, чтобы помочь ученикам, у которых есть стремление узнать немного больше, чем дает обычная школьная программа, провести свободное время с пользой, погрузившись в научную деятельность в рамках дополнительного образования.
И «Точки роста», и «Кванториумы» открываются в рамках национального проекта «Образование», поэтому тут многое зависит от финансирования. Конечно, хотелось бы, чтобы в каждой смоленской школе был свой «Кванториум». Однако сегодня дети из одной школы без проблем могут ходить в свободное время заниматься научно–исследовательской работой в соседнюю, где есть «Кванториум». В этом плане никакой дискриминации нет.
— Еще одно педагогическое новшество этого года для Смоленска — создание предуниверситетских классов. Какой цели вы хотите этим достичь?
— Как вы знаете, в смоленских вузах расширяются программы подготовки, и мы все заинтересованы, чтобы наши смоленские школьники продолжали обучение в наших же смоленских вузах. Предуниверситетские классы как раз и формируются на основании соглашений между школой и вузом. Ученики выбирают приоритетное и актуальное на рынке труда направление обучения в том или ином вузе, и далее коллектив школы вместе с профессорско–преподавательским составом вуза реализуют углубленную подготовку по профильным дисциплинам, чтобы ученики получили качественное образование и успешно поступили в лучшие вузы нашего региона.
На сегодняшний момент в этом проекте принимают участие СмолГУ, СГМУ, МЭИ, сельхозакадемия, Финансовый университет и Университет спорта.
— Во времена моего выпуска из школы (1996 год) мы ходили на подготовительные курсы в энергоинститут для того, чтобы точно в него поступить, поскольку программа вступительных экзаменов была шире, чем школьная. Теперь же, получается, в рамках предуниверситетских классов такие подготовительные курсы сами приезжают к ученику в его родную школу?
— Да, в том числе. И школьные учителя, и преподаватели вуза вместе работают с учеником. Ученик изучает предметы на углубленном уровне, погружаясь в профессию и студенческую среду, и в итоге принимает решение, хочет ли он связать дальнейшую судьбу с этим вузом. И как раз к моменту выбора предметов для сдачи ЕГЭ он уже может принять осознанное решение.
— В начале октября смоленские педагоги отметят свой профессиональный праздник — День учителя. Вы часто с ними общаетесь. О чем они вас просят (если просят)? Чего им не хватает: наград, зарплат, доплат, внимания, понимания?
— Понятно, что многие педагоги хотели бы повышения зарплаты. Несмотря на то, что мы соблюдаем указ президента об уровне средней заработной платы по отрасли и есть надбавки для классных руководителей, хотелось бы, чтобы учительский труд ценился выше.
Конечно же, учителей очень беспокоит отношение к ним родителей учеников. В наше время у учителя был гораздо больший авторитет. В последнее же время родители почему–то считают, что их дети имеют больше прав, чем учитель. Мало–помалу ситуация начинает меняться, хотя и не без законодательного регулирования со стороны государства. К примеру, введенный запрет на использование учениками мобильных телефонов во время уроков. Ситуации, когда учитель не может сделать ученику замечание, потому что тот сразу начинает снимать педагога на свой телефон, а через день в школу прибегают недовольные родители — такого быть не должно.
— Александр Александрович, вы окончили среднюю школу в Десногорске?
— Да.
— Как учились?
— Хорошо, на четверки и пятерки. Девятый класс окончил с двумя четверками, а затем, видимо, расслабился, и одиннадцатый окончил лишь с двумя пятерками, остальные были четверки.
— Какой предмет нравился больше всего? И какой вообще не любили?
— Очень любил историю, алгебру, литературу. До сих пор очень люблю читать.
— Когда к вам пришло понимание того, по какому пути двигаться после окончания школы?
— В десятом классе. Понимание того, что в дальнейшем хочу получить техническое образование. Соответственно, был сделан упор на физику и математику, бесплатные факультативы. После школы я поступил в МГОУ по специальности «Атомные электрические станции и установки». Однако в любом случае планировал после вуза вернуться в родной Десногорск и работать на АЭС.
— Смотрите, как поменялась ситуация за последние лет тридцать. Когда я получал аттестат зрелости, было понимание того, что далее нужно обязательно получить высшее образование. Чтобы просто быть «нормальным человеком» и найти высокооплачиваемую работу. Сейчас же мы наблюдаем дефицит профессий среднего специального образования, причем с очень и очень неплохим уровнем зарплат. И высшее образование вроде как ни к чему. А статистика этого года говорит о том, что в Смоленске после девятого класса в колледжи пошли почти столько же (1 438 человек), сколько поступили в десятый класс (1 544 человека).
— Это все теория поколений в самом что ни на есть действии. Мы с вами относимся к поколению Х (1967–1984 годов рождения). А, допустим, для поколения Z (2000–2015 годов рождения) высшее образование и квалификация не являются наиболее значимыми. Они не то, что могут часто менять место работы, для них это нормально и естественно — прийти на работу, в течение дня понять, что это «не мое» — и просто встать и уйти.
— Ну, это, наверное, все–таки характерно для Москвы и городов–миллионников. Вряд ли в Смоленске можно позволить себе такое поведение.
— Можно. Даже здесь, в администрации, я столкнулся с ситуацией, когда мы искали технического специалиста среди студентов с плавающим графиком. И девчонки, которые приходили, сразу спрашивали, можно ли работать удаленно, чтобы не приходить в здание городской администрации. Так что можно вести себя подобным образом и в Смоленске. Повторюсь, для поколения Z это абсолютно естественная парадигма.
— Ваш тринадцатилетний сын так же считает?
— Нет, он разделяет мое отношение к обучению и рабочему процессу: если что–то делаешь, к этому нужно подходить ответственно и не бросать на полпути.
— Вы его целенаправленно так воспитываете?
— Не скажу, что прямо целенаправленно. Он смотрит на меня, на мой жизненный путь, и у него складывается вот такое мировоззрение. По крайней мере, пока. Трудно говорить, что будет дальше.
— Чем он хочет заниматься в жизни, он вам рассказывает?
— Конечно. Так же, как и мне, ему нравится историческое направление, право. Возможно, это будет что–то, связанное с юриспруденцией, посмотрим.
— Александр Александрович, напоследок хочу задать вам вопрос от лица своей пятнадцатилетней дочери. Она очень хотела узнать ваше отношение к ЕГЭ: как вы относитесь к этой системе, чего в ней больше — положительных или отрицательных аспектов, и стоит ее как–то менять или же вообще отменить?
— Сложно сказать, как отношусь, поскольку лично я сам эту систему никогда не пробовал (улыбается). На примере старшей дочери, которая сдавала ЕГЭ, могу сказать, что тут существует множество подводных камней. Одним из сдаваемых предметов была химия. Она очень ответственно к нему готовилась, участвовала в олимпиадах, где показывала отличный результат. Но на самом ЕГЭ банально переволновалась и не получила ожидаемого результата.
Мне кажется, раньше было лучше. Раньше мы сдавали экзамены, и это всегда был вариант диалога ученика с преподавателем. Если ученик волновался, учитель просто мог его успокоить, настроить на конструктивный лад, позадавать дополнительные вопросы при необходимости, чтобы проверить, насколько тот знает весь объем курса по предмету. А ЕГЭ — это всегда жесткий тайминг, и никакой «лирики» он не терпит. Можно, конечно, чисто механически все заучить, потратив много времени, но, на мой взгляд, ученик должен основательно разбираться в предмете, а не заучивать.
— Если бы это зависело от вас, отменили бы ЕГЭ?
— С высокой долей вероятности я бы пересмотрел эту процедуру.
Евгений Ванифатов
