Сегодня особенное интервью, потому что оно с пленным бойцом ВСУ. Что примечательно – мой собеседник в 2014 году работал на одном из предприятий в Саратовской области. Пожалуй, этот аспект один из самых правдивых за всё время беседы. Откровенно военнопленные говорить не хотят и не будут. Их задача – сказать то, что хочет услышать собеседник, сделать вид бедного работяги, силой приведенного в военкомат. Причем легенды у всех практически идентичные.
В рамках проекта "Школа военкора" мне удалось поговорить с несколькими военнопленными. Самым примечательным был Цалко Виталий Станиславович. С ним общались по очереди несколько журналистов. Чтобы беседа вышла последовательной, я буду использовать ответы и на их вопросы.
Цалко родился 12 декабря 1992 года в небольшом городке Днепропетровской области Желтые Воды. Позже переехал с семьей в Кривой Рог. Утверждает, что был призван, а не пошел добровольцем. И тут стоит обратить внимание на детали.
Первым с Цалко беседовал журналист Андрей Журавлев. Цалко рассказал, что начал службу 28 февраля 2022 года, спустя 4 дня со старта СВО. Служил в 17-й танковой бригаде, но, по его словам, только ходил в наряды и заступал на КПП. В январе 2024 года его перевели в 53-ю бригаду, уже не танковую, а стрелковую. Поэтому в переходе из танкиста в стрелки он не видит ничего удивительного, танкистом себя не считает, так как служил в комендантском взводе.
Как позже выяснили мои коллеги, 17-я танковая бригада принимала участие в АТО на Донбассе, а позже в боях за Мариуполь, о чем они сами активно рассказывают в соцсетях.
Цалко взяли в плен в поселке Северное 28 февраля 2024 года, спустя ровно два года после призыва. Во время беседы выяснилось, что у Цалко есть братья, не служат, один вообще живет в России.
– А почему ты к брату в Тулу не поехал? В армию хотел пойти? – спрашивает Андрей Журавлев.
– Да я даже не знаю. Прислали повестку, я и пошел.
– То есть ты ждал, когда тебя заберут в армию?
– Да нет. Не знаю.
– Но ты и не косил от армии. То есть всё-таки хотел воевать?
– Да не очень.
– Почему тогда не уехал, если "не очень"? Ты же знал, что страна на военном положении, берут в армию практически всех подряд, почему тогда не уехал сразу, например, к брату в Тулу, если "не очень" хотел воевать, как ты утверждаешь? Чего ты ждал?
– Но меня могли не выпустить, на границе забрать на войну. А так повестка пришла, я и пошел служить.
– Хорошо, если боялся ехать, почему тогда просто прятаться не стал, как многие?
– Мне мама сказала: "Иди сын, служи".
– То есть, мама у тебя идейных взглядов, против России?
– Ну да, она за Украину.
– А за что ты сам воевал?
– Да я уже и не помню.
Несмотря на то, что, по рассказам Цалко, мама отправила его воевать, он по ней очень скучает и надеется на обмен. Да и вообще, странно слышать от почти двухметрового крепкого мужика, что взять в руки автомат его заставила именно мама.
Разговор у всех шел тяжело – на большинство вопросов Виталий отвечает односложно, очень тихо. Говорит, если будет обмен, воевать больше не пойдет.
В беседе с журналистами Цалко упомянул, что до армии работал сварщиком на металлургическом заводе. Получал 15 тысяч гривен, что намного меньше, чем обещали в армии – в 53-й бригаде обещали 100 тысяч гривен (235 тысяч рублей). Правда, по словам военнопленного, зарплату он ни разу не получил.
В разговоре с еще одним участником проекта "Школа военкора" Дарьей Пиотровской Цалко, говоря о событиях Майдана, упомянул, что их не застал, так как в тот момент работал в России. Позже он добавил, что работал в Саратовской области. Поэтому меня заинтересовал именно этот момент.
– В беседе с моими коллегами ты обмолвился, что в 2014 году работал в Саратовской области. В каком городе?
– Энгельс.
– Кем и где работал?
– На заводе монтажником.
– Долго работал?
– Месяц, может чуть больше. Зима была.
– Что помнишь про город, где гулял, куда ходил?
– Да ничего особенного. Помню, первую зарплату получил, купил мобилку Lenovo.
В этот момент Цалко впервые улыбается за всё интервью. Казалось, это единственное проявление искренности с его стороны.
– После Энгельса ты снова вернулся в Украину?
– Да, домой, в Кривой Рог.
– С 2014 года по наше время твой родной город, как думаешь, сильно поменялся?
– Ну да, из-за того, что туда прилетало пару раз.
– Как думаешь, за это время Энгельс сильно изменился?
– Я не знаю…
– Хотел бы приехать, посмотреть?
– Конечно.
– Пока служил, у тебя был доступ к телефону, интернету?
– Да.
Спрашиваю его, что он читал, откуда получал информацию. Пожимает плечами, говорит что-то бессвязное.
– Что тебя заставляло в течение почти двух лет вставать утром, выполнять свои обязанности и боевые задачи?
– Боялся наказания.
– То есть ты своих боялся больше, чем противника?
– Так получается, да.
– Среди твоих сослуживцев есть те, кто уверен, что русские - это какие-то недолюди, и прямо рвался в бой, воевать?
– Я даже не знаю.
– С "азовцами"* был знаком?
– Познакомился только в плену.
– И какие впечатления?
– Они мне много, конечно, чего рассказали. Я сам в шоке.
– Пообщавшись с этими людьми, ты понимаешь позицию руководства России?
– Да.
– Ты слышал о событиях в Одессе 2 мая 2014 года?
– Нет, не знаю, что там произошло.
После беседы чувства смешанные. Цалко на протяжении всего интервью пытался вызвать у присутствующих жалость, однако уж очень тяжело поверить, что он не принимал активного участия в боевых действиях. Да и тем более странны его рассказы про маму и про то, что подниматься с утра и выполнять боевые задачи, его мотивировал страх перед командованием. Почему ты так его боишься, если 2 года стоял в нарядах и на КПП? Да и резкая амнезия о событиях 2 мая в Одессе тоже наводит на некие размышления. После общения с другими пленными выяснилось, что амнезия у них коллективная – о том, как заживо сжигали людей, почему-то "никто не знал".
Как потом выяснилось, Цалко был одним из идейных бойцов, а его старые соцсети пестрили картинками националистического и антироссийского толка, датированными аж 2015 годом.
Что на самом деле у них в голове – неизвестно. Они не расскажут, потому что признаваться в том, чем на самом деле занимались, для них губительно. Вот и получается, что в плену - копатели окопов и охранники с двухлетним опытом боевых действий. Сидят в неплохих условиях, кормят их хорошо, щеки розовые. Надеются на обмен и верят в Женевскую конвенцию. Правда, о том, что соблюдать конвенцию при обращении с российскими пленными украинские власти не спешат, никто особо не говорит.
*Признана террористической организацией
Подпишись на наш Telegram-канал. В нем мы публикуем главное из жизни Саратова и области с комментариями
