Фото: Ист. фото – shanson-plus.ru
Поделиться
Казалось бы, когда еще петь частушки, как не 1-го апреля, в День смеха? Но на самом деле частушка – это вовсе необязательно про смешное. Частенько даже совсем наоборот. «Фонтанка» погрузилась в историю частушки и… подивилась. Потому как – сплошь 18+
В толковом словаре Владимира Даля слово «частушка» отсутствует. Считается, впервые его печатно употребил Глеб Успенский в очерке «Новые народные песни» (1889), давая характеристику одной из разновидностей народной поэзии. А именно – так называемой «фабричной частушке», которую современники Успенского клеймили как разрушительницу исконной русской песни. И все же корни у частушки – самые что ни на есть народные.
Фото: Ист. фото - commons.wikimedia.org
Поделиться
Частушка – самый молодой жанр традиционного (не путать с современным) фольклора. После нее новые жанры в этой системе координат не появлялись. Но где и когда родилась частушка доподлинно неизвестно. Как о своем Чичикове писал Гоголь, «темно и скромно происхождение нашего героя». Вот и у частушки корни могут быть самые разные. Во-первых, это народные плясовые припевки. Отсюда и плясовая версия происхождения слова (от «частого» ритма). Когда русскому человеку было хорошо, он, порой, пускался в пляс, припевая в такт всякую ерунду.
Рукавы, рукавы,
они коротеньки...
Дом чаю не пила,
а пила у Сеньки…
А еще частушки корнями восходят к традиционной русской лирической песне. С ней связан особый пласт частушек – «короткие песенки». То были ни разу не смешные лирические зарисовки с особыми распевами. Вплоть до причитаний, натурально на разрыв души. Эти песни пользовались популярностью в середине XIX века. Закручинился, допустим, ямщик: дорога дальняя, любовь несчастная, а карман пустой. Вот и затягивал он песню. Такую, которая могла в любом месте оборваться, равно как с любого места возобновиться. В общем, чистой воды импровизационный поток, бесконечная песня, составленная из бесчисленного количества коротеньких. Причем песня, по большей части, трагическая. Так что часто встречающееся в энциклопедических изданиях описание частушки, как исключительно несерьезного жанра, мягко говоря, не соответствует историческим реалиям.
Вот машины зашумели,
скорый поезд загудит.
Ты придешь к моей кроватке,
будет некого будить…
В дальнейшем короткие песенки получили качественно новое развитие: уже не поток, но переживаемое мгновение. Точечный рассказ про «здесь и сейчас». Некоторые специалисты считают, что такая частушечная форма близка к традиционной китайской, японской поэзии (хокку, танка). Схожа – и по поэтике, и по стратегии. А по совокупности, на выходе, получалось то, что ныне обзывается модным термином «клиповое сознание».
Фото: Ист. фото - slavtradition.com
Поделиться
Наконец, корни частушки могут быть связаны с русскими приговорками и пословицами. Последние моделировали жизненную ситуацию в форме краткого афоризма. А частушка эту ситуацию еще и разворачивала, разжевывала с подробностями.
Пришел из Питера домой,
Говорит мне батька мой:
— Ну-ка, питерский сынок,
Выкладай-ка на оброк!
— Ну, какой, отец, оброк —
Насилу ноги приволок!
В отличие от вневременной традиционной лирики, частушка наделена свойствами мгновенного реагирования. Постепенно ее главной функцией сделалось отражение того, что происходит вокруг. И за это свойство ее очень полюбили большевики.
Фото: Ист. фото – из архива автора
Поделиться
Частушка органично влилась в музыку революции. Этот момент отчетливо показал Блок в поэме «Двенадцать», где сплел в единое частушку, плакат, городской романс, раёк и прочая. Получилось отлично. Единственное – как бы перебор с финальным явлением Христа «в белом венчике из роз». Но такого рода оплошность вскоре была исправлена: в начале 1920-х частушку сделали одним из важнейших инструментов антирелигиозной пропаганды. Образно, доходчиво, а главное легко запоминается.
Революция разбила
всю святую лавочку.
Все угодники завыли
И ушли в отставочку…
Кулаки с попами стонут.
Им не мил стал белый свет:
Мы безбожницу Матрёну
Нынче выбрали в Совет…
Не забыли частушку и потом, когда в стране начала формироваться советская концепция народного творчества. Например, крестьянскую лирическую песню в массовом порядке стали заменять новой формой частушечных спевов. При этом основная ставка делалась на молодежь, для которой текстово обыгрывались принципиально новые ситуации гендерных взаимоотношений.
Раз картошку мы копали
с трактористом Федею,
и нечаянно попали
в жуткую трагедию...
Я читать, писать умею;
Купи, мама, карандаш.
Комсомолец будет сватать —
Неужели не отдашь?
Вслед за корифеями частушечного жанра (Владимир Маяковский, Демьян Бедный), чутко державшие нос по ветру графоманы массово принялись сочинять на заказ псевдофольклорные частушки. Преимущественно колхозной направленности. К общему гомону присоединился и заговоривший кинематограф. Его герои - «трактористы», «кубанские казаки» и прочие «курочкины» - охотно изъяснялись на частушечном языке.
Молотили все бригады,
Шло соревнование.
Государству хлеб мы сдали
В срок, без опоздания…
По-культурному живу,
Ем с тарелки вилочкой.
Нынче будем молотить
Новой молотилочкой…
Фото: Ист. фото - bidspirit.com
Поделиться
По задумке властей система советской самодеятельности должна была вытеснить прежнюю «упадническую» народную песню. Что, в итоге, и случилось: к концу 1930-х традиционная культура в СССР, по сути, прекратила свое существование. Но параллельно движению по идеологизации фольклора в стране начал складываться стихийный, низовой поток частушек протестного характера. Причем эта тенденция шла как из крестьянской среды, так и со стороны городской интеллигенции.
Если б не было зимы,
Не было бы холода,
Если б не было колхозов,
Не было бы голода…
Ленин Сталина спросил:
- Где ты сена накосил?
Я косы в руки не брал -
Всю Россию обобрал!
Коммунисты отдыхают
На Кавказе и в Крыму,
А рабочих отправляют
На леченье в Колыму…
В начале 1930-х цитирование подобных текстов стало караться не только во внесудебном порядке, но и было выделено прокуратурой в особую группу преступлений: «исполнение и распространение контрреволюционных рассказов, песен, стихов, частушек, анекдотов и т.п.». За антисоветскую песню (включая частушку) можно было получить от 3 до 5-ти, а за песни, «дискредитирующие вождей партии», отхватить полновесные 7 лет. Дальше – больше: рассказывание анекдотов, исполнение контрреволюционных песен и частушек было выделено в отдельную подстатью, за которую давали 10 или 25 лет. Люди, севшие по статье 58-10, так и назывались - «анекдотчиками». Но мощный пласт «подпольных» частушек продолжал бытовать и развиваться. Все верно, как позднее писал академик Д. С. Лихачев: «одобрение смехом в самый патетический момент смертельной угрозы всегда был сугубо национальным, русским явлением».
Фото: Ист. фото - culture.ru
Поделиться
В годы Великой Отечественной войны частушка сделалась едва ли не самым распространенным жанром фольклора. Она звучала повсюду: на фронте и в тылу, в партизанских отрядах и на оккупированных территориях. Это был своего рода мгновенный народный отклик на фронтовые и бытовые события, за годы войны отразивший, по сути, все ее основные этапы. Военные частушки не только передавались «из уст в уста», но и печатались во всех фронтовых газетах, а наиболее удачные отбирались и публиковались в массово выпускаемых песенных сборниках.
Черны тучи, черны тучи.
Черны тучи тучатся.
Из-за Гитлера кривого
Наши дроли мучатся.
В небе солнышко сияет,
Не погаснет никогда.
Еще лучше, еще краше
Будут наши города.
Под Урицком Риббентроп
Получил в подарок гроб.
И спросил у Риббентропши:
Что подарят после Ропши?
Я раскрою вам секрет,
Дорогая Маша:
Сколько Гитлер не воюй,
А победа наша.
Частушка и гармошка – неразлучные сестры. Уже осенью 1941 года по директиве наркомата обороны для поднятия боевого духа в действующую армию были направлены 12 тысяч, а зимой 1941-1942 - еще 40 тысяч гармоней. На 40-50 человек выдавался одна гармонь: в отличие от других видов музыкальных инструментов, она имела удобную форму для переноски, прочный корпус, не требовала настройки и была проста в ремонте.
Фото: Фрагмент газеты «Ленинградский партизан» от 15 апреля 1944 года. Ист. фото – 47news
Поделиться
И все же подавляющее большинство советских, а затем и российских граждан были наслышаны и в курсе за частушки скабрезные. Они же – похабные.
Я Хрущева не боюсь,
Я на Фурцевой женюсь.
Буду щупать сиськи я
Самые марксистские!
Написали про колхоз
42 писателя.
А в колхозе два яйца –
и те у председателя...
Девки больше не дают
Мужикам-бездельникам.
К нам приехал массовик
С во-от таким затейником!
Девки воют, бабы плачут,
Что нам делать, как нам быть?
Михаил умеет нАчать,
Но не может углубИть.
У похабных частушек тоже есть свои корни. Например, эротические короткие песни, некогда бытовавшие внутри крестьянского свадебного обряда. Однако в традиционной русской культуре существовали мощные механизмы, контролировавшие и регулировавшие употребление матерной брани. В городах брани было много, но вот русские крестьяне матом, в принципе, не ругались. Разве что в обрядово-ритуальные дни. В повседневности же мат был жесточайшим, архаически восходящим к проклятиям табу. Потому что, матерясь, ты поминаешь Мать-Сыру-Землю, затем Божью матерь… А женщинам вообще нельзя ругаться матом. По преданию, когда они сквернословят, у Христа открываются раны… Но после революции былые сдерживающие механизмы рухнули. Нет, формально советская власть считала брань неприемлемой. Но, с другой стороны, каждый советский человек знал, что, к примеру, секретарь райкома разговаривает с низовыми посетителями только этим, как бы запрещенным языком. А если партийному боссу можно, то почему нельзя беспартийному работяге?
Так что в советское время в отношении брани сформировалась определенная культурная шизофрения, нашедшая отражение, в том числе, в матерных частушках. По разряду фольклора они не числились, рождались, в основном, в среде городской интеллигенции и более походили на рифмованные скабрезные анекдоты. И вот что удивительно: Советского Союза нет уже более тридцати лет, но, если провести стихийный опрос, предложив случайным людям сходу процитировать частушку, думается, мало не половина опрошенных припомнит и затянет как раз что-нибудь из непристойного. Навроде:
По реке плывет утюг
из села Кукуева.
Ну и пусть себе плывет
железяка… Ну её!
Вторая же «половина», хочется верить, все-таки вспомнит частушки из добрых советских мультфильмов. Например, из «Летучего корабля» или «Приключений капитана Врунгеля».
…Пой частушки, бабка-ёжка!
Пой, не разговаривай!..
Фото: Кадр из мультфильма «Приключения капитана Врунгеля» (Гавайские частушки)
Поделиться
В наши дни жанр частушки практически прекратил свое существование. Сохранившись, по сути, лишь в государственных образовательных учреждениях. Где по сей день специально обученные, с высшим образованием методисты штампуют частушки для сценариев детсадовских утренников и для рифмованных приветственных речей первоклашек на первосентябрьских линейках.
Оно, конечно, милотА.
Но, как говорят профессиональные жулики, «не то пальто».
Игорь Шушарин, специально для "Фонтанки.ру"
Фото: Ист. фото – shanson-plus.ru
Фото: Ист. фото - commons.wikimedia.org
Фото: Ист. фото - slavtradition.com
Фото: Ист. фото – из архива автора
Фото: Ист. фото - bidspirit.com
Фото: Ист. фото - culture.ru
Фото: Фрагмент газеты «Ленинградский партизан» от 15 апреля 1944 года. Ист. фото – 47news
Фото: Кадр из мультфильма «Приключения капитана Врунгеля» (Гавайские частушки)
