Фото: Freepik.com
Поделиться
Для многих компаний благотворительность — это не разовые акции, а привычное дело. Социальная ответственность бизнеса становится нормой жизни, но при этом широко говорить об этом как будто не принято. Помогать людям в трудной ситуации, животным, природе — вариантов может быть много. На круглом столе «Фонтанки» представители разных сфер бизнеса и благотворительных фондов поговорили о том, кому и почему помогают компании и становятся ли добрые дела частью корпоративного имиджа.
Помогать можно разным категориям нуждающихся в этом. Как правило, компания выбирает какую-то основную стратегию и действует в этом направлении, что, естественно, не исключает и каких-то разовых акций в других сферах.
— По большому счету, сколько компаний, столько и интересов, — говорит коммерческий директор ГК «ПСК» Сергей Софронов. — Но можно выделить три базовые мотивации. Первая — симпатии собственников и руководства компаний к тому или иному виду и характеру поддержки, обусловленные их личным жизненным опытом или вниманием. Вторая — инициативы сотрудников компании, самоорганизация и поддержка этих инициатив руководством. Третье — адресная помощь по запросам в адрес компаний. То есть, отклики на конкретные просьбы.
— Поскольку специфика деятельности нашей компании — это продажа строительных и отделочных материалов, к нам обращаются за соответствующей помощью частные лица, фонды, большие и маленькие организации, — рассказывает Ольга Левченко, руководитель отдела по корпоративной культуре и социальной ответственности СТД «Петрович».
Но помимо того, что помощь идет от компании в целом, ее сотрудники активно принимают участие в волонтерском движении. Например, уже традицией стало каждую весну сажать деревья — в 2023 году организовали выезд на Дудергофские высоты, где восстановили экотропу. Еще одно направление — приюты для бездомных животных.
— Часто инициатива идет от самих сотрудников. Мы их поощряем и таким образом выстраиваем социальную ответственность, — говорит она. — К тому же, это объединяет людей.
— Сегодня «Главстрой Санкт-Петербург» поддерживает несколько проектов, направленных на поддержку различных целевых групп, — продолжила Анна Лях, директор по управлению персоналом девелоперской компании «Главстрой Санкт-Петербург». — Компания оказывает помощь социально-реабилитационному центру для несовершеннолетних в Санкт-Петербурге. Здесь временно размещаются дети, которые по разным причинам не могут проживать с родителями, при этом их родные пока не лишены родительских прав. На этом этапе особенно важно оказывать помощь. Одним из последних мероприятий стала благотворительная закупка товаров для комфортного пребывания ребят в центре. В период пандемии и острой нехватки машин «скорой помощи» мы передали в дар Северо-Западному окружному научно-клиническому центру имени Л. Г. Соколова реанимобиль.
Также компания развивает волонтерство и другие формы вовлечения в благотворительность. Ее сотрудники на постоянной основе поддерживают сеть приютов для собак «ПовоДог», закупая товары первой необходимости для животных, участвуют в днях донора, а также работают в поисково-спасательном отряде «Отклик».
Еще одно направление социальных проектов «Главстрой Санкт-Петербург» — помощь в организации учебного процесса для школ и средних учебных заведений. Так, в 2020 году в Приморском районе на базе общеобразовательной школы №428 открылся первый в Санкт-Петербурге центр обучения детей и подростков цифровым дисциплинам «Техноспейс». Застройщик полностью укомплектовал два кабинета современными компьютерами, конструкторами, 3D-принтерами и другой необходимой техникой. В 2023 году на церемонии награждения победителей конкурса «ПРО#ТИМСПО-2023» вручили специальный приз ГБПОУ «Колледж Метростроя». Девелопер подарил учебному заведению более 60 компьютеров и 4 интерактивные панели, которыми оснастят несколько классов.
— Социальная ответственность — одно из ключевых направлений работы крупных и стабильных компаний. Благотворительные программы — неотъемлемая часть нашей корпоративной стратегии, — заключила Анна Лях.
— Каждая компания выбирает форму благотворительности, исходя из своих возможностей, запросов, которые поступают, и приоритетов, — комментирует Александр Логинов, вице-президент — директор МРФ «Северо-Запад» ПАО «Ростелеком». — Важно, чтобы это была искренняя и реальная помощь тем, кто в ней нуждается. Это всегда точечная и кропотливая работа.
Так, «Ростелеком» на Северо-Западе помогает тяжелобольным детям и их семьям, подшефным организациям, работающим с инвалидами различных категорий и возрастов, волонтерским и ветеранским организациям, медицинским учреждениям различного профиля, специализированным детским домам и интернатам, приютам, поисковым организациям, а также детским спортивным секциям.
— Также выделяются средства на проекты в сфере образования, культуры, киберспорта, обеспечение телекоммуникационной инфраструктурой социальных учреждений, — добавил Александр Логинов.
— Адресность, результативность и системность — три ключевых кита, на которых держится политика «Группы ЛСР» в сфере благотворительности, — сообщил директор по информационной политике и корпоративным коммуникациям «Группы ЛСР» Александр Зильберт. — В первую очередь, мы нацелены на помощь тем группам населения или проектам, которые — в силу разных причин, порой чисто бюрократических или экономических — не может полноценно поддерживать государство. Поэтому основные аудитории для нас — попавшие в сложную ситуацию дети, инвалиды и различного рода культурно-архитектурные истории, исходя из сферы нашей деятельности.
Он привел в пример детские дома, из которых можно усыновить ребенка. Но путь этот настолько тернист, что может отпугнуть в самом начале очень многих. В результате огромное количество детей лишаются возможности расти в полноценных семьях.
— Тут нужен некий дополнительный сервис, — пояснил Александр Зильберт. — Поэтому мы сотрудничаем с фондом «Дети ждут», который организует обновление и пополнение баз данных усыновительских порталов и сайтов, а также фотосъемку ждущих усыновления. Благодаря нашему сотрудничеству более 5 тысяч детей обрели семью.
Еще один пример: компания стала генеральным партнером реконструкции Дома Мельникова — шедевра мировой архитектуры.
— Работы дорогие, и неизвестно, когда на них найдутся бюджетные средства, а дом разваливается уже сейчас. И чем дольше он будет без реконструкции, тем дороже потом будет его восстановление. Нам кажется, что именно в такие моменты и должны приходить на помощь лидеры строительной России, — резюмировал он.
— Социальная ответственность бизнеса не может ограничиваться какими-то узкими направления или частными интересами, — считает Андрей Березин, соучредитель холдинга «Евроинвест Девелопмент». — Я полагаю, что большинство предпринимателей придерживаются комплексного подхода: стараются находить баланс между поддержкой различных социальных и возрастных групп или между сферами, нуждающимися в меценатстве или спонсорстве. Например, безусловно, были и остаются актуальными благотворительные программы по поддержке ветеранов и пожилых людей (и не только в преддверии каких-то юбилейных дат). Но не менее значима и поддержка молодежи, только раскрывающей свой творческий потенциал и нуждающейся в дополнительной помощи. То же можно сказать и о поддержке культурных, образовательных или экологических инициатив. Все эти факторы как раз и создают то самое «устойчивое развитие» и общества, и территорий, где подобные социальные программы комплексно поддерживаются компаниями.
По его словам, бизнес всегда и всем готов помогать, но только если он видит четкие результаты, которые действительно приводят к системным переменам в жизни конкретных людей и сообществ или качественно преобразуют окружающую жилую и социальную среду, делая ее лучше, комфортнее и безопаснее.
— Так что, говоря о формах поддержки, однозначно могу сказать: бизнес склоняется к тем проектам, в которых четко прописаны цели и задачи, а соответственно и ожидаемые результаты. И что особенно важно — прозрачны модели расходования привлеченных средств благотворителей, — подчеркнул Андрей Березин.
— По нашим наблюдениям, крупные компании, в большинстве своем, делают выбор в пользу системной, а не адресной помощи, — говорит Виталий Фёдоров, генеральный директор Дома книги. — Это связано с тем, что системная помощь позволяет компаниям влиять на социальные проблемы на более глобальном уровне, использовать ресурсы максимально продуктивно и привлекать больше внимания к той или иной проблеме.
При этом компании оказывают помощь и детям, и людям с тяжелыми заболеваниями, и людям, попавшим в сложные жизненные ситуации, а также животным и экологии.
— Это все-таки обусловлено каким-то внутренним порывом, внутренним пониманием, на кого хочется направить помощь, кого хочется поддержать, — добавил он. — Например, мы тесно взаимодействуем с фондами, которые помогают детям-сиротам и детям из неблагополучных семей, фондам, помогающим людям с онкозаболеваниями, а также сельским библиотекам и культурным организациям на новых территориях. Для себя такие группы мы выбрали неспроста: мы знаем, что у этих групп есть сильная необходимость в книгах, а также в информационной поддержке, которую мы можем дать.
Например, с декабря 2022 по февраль 2023 в Доме книги проводился сбор изданий и творческих наборов для благотворительного фонда АдВита, который помогает взрослым и детям с онкозаболеваниями. Также на площадке магазина уже почти год идет акция «Прямой диалог» от проекта «Детские деревни — SOS». Два дня в неделю волонтеры проекта рассказывают посетителям магазина о своей деятельности. В прошлом году Дом книги стал участником Всероссийской акции «Весенняя неделя добра» — в магазине собирали макулатуру, провели акцию «Читая, расцветай», а также эко-чтения на социальной платформе «ВКонтакте». Помимо этого, от Дома книги было пожертвовано более 2000 книг сельским библиотекам Ленобласти и более 15 тыс. книг библиотекам новых территорий. Сейчас в магазине также проходит сбор для библиотек и культурных центров Луганской, Херсонской и Запорожской областей, рассказал Виталий Фёдоров.
Представители благотворительных фондов считают, что главное требование со стороны бизнеса — прозрачность.
— Формы благотворительности должны быть понятны и прозрачны для жертвователей, они должны понимать, что деньги расходуются целевым образом, — отмечает Анна Хмелева, член попечительского совета Фонда содействия восстановлению объектов истории и культуры в Петербурге. — В остальном каких-то жестких стандартов и единых правил, наверное, нет. Кто-то жертвует детям, кто-то на науку и образование, кто-то на помощь животным, кто-то на экологию, кто-то на лечение, кто-то на воссоздание объектов истории и культуры. Ну и, конечно, стандарт времени — помощь СВО, сейчас это первично. Есть, наверное, еще одно правило — неписанное, негласное, но существенное, по крайней мере, в нашей работе — не воспринимать помощь бизнеса как должное. Мы помним, что «должествование» бизнеса отрегулировано законодательством, а участие в благотворительности — не обязанность, а добрая воля, и мы должны относиться к ее проявлениям с благодарностью.
Основатель благотворительного фонда «Время помогать» Петр Петров говорит: хотя компании готовы помогать различным группам нуждающихся, неоспоримые лидеры всегда дети. Согласно данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) за 2023 год, 66% всей материальной помощи приходится именно на них. На долю взрослых — всего 34%, из них 26% беженцам, 25% — малоимущим, 18% — различным организациям.
Петр Петров рассказал, что последние несколько лет благотворительный фонд «Время помогать» оказывает всестороннюю помощь детям с проблемами опорно-двигательного аппарата. «Мы собираем и направляем денежные средства для социализации и улучшения качества жизни детей — на индивидуальные занятия спортом с тренером в неспециализированных фитнес-центрах. Однако сбор средств на реабилитацию детей с проблемами опорно-двигательного аппарата затруднителен в связи с тем, что им необходима систематическая помощь, а не разовая», — отметил он.
Помощь бывает материальная и нематериальная.
— На наш взгляд, актуальная форма благотворительности — финансовая помощь, которая позволяет Фондам и нуждающимся самим решить, как распорядиться деньгами и на что потратить их в первую очередь, — рассуждает Вячеслав Давыдов, руководитель направления по работе с проблемными активами ИФГ «Агастон». — Но и нематериальный вид пожертвований — вещами, лекарствами, техникой или собственными ресурсами компании — тоже важен и пользуется спросом. Обычно представители бизнеса сотрудничают с организациями, тематика которых совпадает с их видом деятельности или философией. «Агастон», к примеру, считает важным оказывать всестороннюю поддержку нашим военнослужащим, находящимся в зоне СВО и защищающим страну.
Так, компания сотрудничает с петербургским благотворительным Фондом «Добрый волшебник», который, в том числе, комплектует и отправляет на Донбасс гуманитарную помощь. Кроме того, «Агастон» оказывает поддержку тяжелобольным детям и сотрудничает с «Детскими деревнями — SOS» и Российским Красным Крестом.
Как отмечает Сергей Софронов, нематериальная помощь обычно фокусируется вокруг событий. Например, ГК «ПСК» несколько лет назад построила театр, в котором проводятся и благотворительные мероприятия: новогодние праздники, елки для детей из семей, оказавшихся в сложной ситуации.
— Подарки, конечно, есть, но главное — это создать атмосферу праздника. Это очень важно, поскольку в детстве праздники должны быть, несмотря ни на что, — пояснил он. — Мероприятия для ветеранов, одиноких пенсионеров — также из этой категории. В этих случаях людям важнее внимание, а помощь в виде каких-либо подарков просто прилагается.
Материальная помощь, по словам Сергея Софронова, нужна там, где деньги действительно могут помочь: «Лечение, экипировка для соревнований участников паралимпийского движения, учебники и канцелярия для школьников из детских домов и не только, оборудование и продукты для приютов и так далее. Это просто другой вид помощи, не менее ценный и востребованный. Да, его оказать несколько проще, просто переведя средства на счет, но это нисколько не обесценивает участие благотворителей».
Благотворительный фонд «Время помогать» регулярно оказывает нематериальную помощь по разным направлениям. Одно из них — гуманитарная помощь детям на новых территориях РФ. Активисты фонда собрали и доставили более чем для 1500 детей из детских садов и школ города Мариуполя одежду, игрушки, канцелярию, книги, средства для обучения, детские рисунки и поделки от школ Санкт-Петербурга, а также подарки от партнёров фонда и неравнодушных граждан.
Другое важное направление для фонда — это организация праздников для людей старшего поколения и детей с проблемами опорно-двигательного аппарата.
— Для них общение и новые впечатления ценнее любой материальной помощи, ведь им так часто этого не достает, — добавил Петр Петров. — Праздники — это замечательная возможность для подопечных выйти из дома, завести новые знакомства и получить яркие впечатления. Материальная помощь важна, но она не заменит человеческого общения и тепла. Фонд «Время помогать» на протяжении нескольких лет регулярно оказывает помощь взрослому поколению в бытовых вопросах: мы проводим клининг в квартирах пенсионеров и ветеранов. Сейчас совместно с партнером — медицинским центром организовываем помощь пенсионерам по медицинским вопросам.
Фонд активно ищет и внедряет новые направления для социализации людей старшего поколения. По словам Петра Петрова, чаще всего старшие говорят о том, что им необходимы оздоровительные занятия, активный досуг (бабушки хотят танцевать!), консультации по медицине (на что нужно обследоваться и где можно это сделать, что им полагается бесплатно, какие нужны документы), консультации по противостоянию мошенникам и по юридическим вопросам.
— Есть довольно большое количество направлений благотворительных, где очень важна нематериальная помощь, — подтверждает Анна Хмелева. — Это огромный сектор волонтеров: и тех, кто ищет пропавших людей, пристраивает животных или ухаживает за ними, ходит в больницы, хосписы, ночлежки, оказывает какие-то профильные услуги — юридические, медицинские, — и тех, кто договаривается об отсрочках и скидках. Другое дело, что в целом ряде случаев необходимо просто дать денег или товары (те же деньги, но в натуральном выражении): на лечение, на лекарства, на еду, на строительство. Вообще любые нематериальные ресурсы, в конечном счете, материальны — это надо понимать. Профессиональные навыки, связи, затраченное время, хорошие идеи — все это, в конечном счете, в деньги легко конвертируется и стоит не меньше самих денег. Так что не стоит относиться к нематериальной помощи хуже: да, вам не дали напрямую денег, но в вас вложили время, силы, компетенции. Это тоже надо научиться ценить.
Анна Хмелева рассказала, что участвует в благотворительном движении с 2006 года, когда это еще не было широко распространено и модно.
— И с тех пор у меня есть внутреннее правило, которое я никогда не нарушаю, — говорит она. — Я считаю, что любая форма помощи по выбору жертвователя заслуживает уважения и благодарности, как и любая сфера приложения усилий. Я очень скверно отношусь к разговорам «а вам лучше надо помогать людям, а не животным, здоровым, а не больным, работающим, а не бездомным, маленьким, а не большим, построить садик, а не восстановить объект культурного наследия», этот перечень можно продолжать бесконечно. Лучше пойти и делать что-то самому, в любой важной для тебя лично сфере, а не рассказывать другим, что им надо сделать. Надо, лучше — иди и сам делай то, что соответствует твоим представлениям и твоей внутренней правде.
Андрей Березин отметил, что в последние годы запрос на благотворительную поддержку почти всегда сводился к финансовой помощи — из серии «не учите жить, помогите лучше деньгами».
— Конечно, материальная помощь очень важна — без нее невозможна реализация никакого важного социального или благотворительного проекта. Но сводить все исключительно к деньгам считаю неправильным, — подчеркнул он. — Отрадно, что сейчас ситуация меняется. По крайней мере, среди коллег и партнеров по бизнесу я вижу принципиально иной подход к благотворительности. Их уже не устраивает банальная выплата условной «спонсорской десятины». Они сами принимают активное участие в значимых для них проектах, вовлекая в них и своих сотрудников, и сторонних волонтеров.
Например, «Евроинвест» много лет поддерживает проекты Всемирного клуба петербуржцев, возглавляемого директором «Эрмитажа» Михаилом Пиотровским, и старается принимать участие в культурных и социальных инициативах и как меценаты, и как участники.
— В частности, мы считаем очень важным направлением поддержку ежегодного творческого конкурса «Звезда Прометея», в котором награда присуждается детям от 10 до 17 лет, добившимся высоких результатов в самых разных областях знаний. Заслуженный приз вместе с ребятами получают и их педагоги, — рассказал Андрей Березин. — Мы внимательно изучаем и сами творческие проекты, представленные на конкурс, поскольку в дальнейшем они могут получить, уже не только меценатскую, а уже и инвестиционную поддержку от нашего венчурного фонда «Евровенчур».
— Сделать выбор в пользу материальной или нематериальной помощи просто невозможно. Даже сами представители фондов неоднократно повторяют, что одинакова важна и та, и другая формы поддержки, — комментирует Виталий Фёдоров. — Востребована та помощь, которую вы можете предоставить, и не важно, в каком формате она будет реализована. К сожалению, уязвимых групп в нашем обществе все еще много, и все они требуют внимание и поддержки, так что любой, даже, казалось бы, незначительный вклад может оказать большое влияние на глобальное исправление ситуации.
По его словам, Дом книги старается оказывать и материальную, и нематериальную помощь, в зависимости от возможностей, а также от запросов фондов, с которыми налажено сотрудничество. «Мы можем как отдавать в дар книги, которые отправляются нуждающимся детям и взрослым, так и реализовывать совместные проекты, предоставлять площадку, размещать рекламные материалы для привлечения внимания к деятельности к той или иной благотворительной организации», — добавил он.
— К нам обращаются преимущественно за материальной помощью, — подтверждает Александр Логинов. — Это связано с тем, что учреждения тратят имеющиеся деньги на текущую работу и приоритетные ремонты, а на развитие материально-технической базы часто средств нет плюс лечение тяжелобольных всегда очень дорогостоящее, требует больших затрат.
По его словам, чаще всего организации просят приобрести лекарственные препараты, оборудование для лечения и реабилитации, компьютеры и оргтехнику, специализированные книги для слабовидящих детей и дополнительные учебные материалы. Кроме того, некоторым учреждениям не хватает средств на организацию развития подопечных, они хотят провести мероприятия и обращаются за помощью — речь о летнем отдыхе для воспитанников детских домов, чемпионатах и соревнованиях, посещении театров. Также в «Ростелекоме» проходит ежегодная акция «Стань Дедом Морозом», в рамках которой сотрудники компании дарят подарки детям к Новому году.
Иногда компании могут помогать в рамках своих компетенций, что не требует особенных затрат от них, но могло бы стать большой проблемой для их подопечных. В СТД «Петрович», например, обращаются не только за стройматериалами, но и с просьбами что-то перевезти, поскольку у компании выстроена мощная логистическая сеть.
— Например, мы так работали с «Упсала Цирком» — им нужно было перевезти конструкции для декораций из одной точки Петербурга в другую, — рассказала Ольга Левченко. — У нас большой автопарк, все механизмы доставки уже отработаны, все четко, по времени, и это наше конкурентное преимущество. Поэтому для нас это было легко. Казалось бы, мы не перечисляли денег в фонд, а «всего-то» предоставили машину и доставили груз, но для многих организаций это было бы долго, дорого, непонятно, как организовать.
Она отметила, что важно также взаимодействовать с коллегами, партнерами. Например, СТД «Петрович» сейчас вместе с фондом «Алеша» помогают восстановить квартиру жителю блокадного Ленинграда, у которого в декабре 2023 года она полностью выгорела. «Мы помогаем строительными материалами, а наш давний партнер-клиент делает ремонт, чтобы Станислав Антонович мог вернуться к себе домой, — отметила Ольга Левченко. — Интересно, что сотрудники сами объединились, чтобы купить ему необходимые вещи, чтобы в квартире было уютно, когда он туда переедет». То есть материальная и нематериальная помощь могут существовать в одном проекте.
В России, по данным на 2023 год, зарегистрировано более 10 тыс. благотворительных фондов. И зачастую бизнес предпочитает заниматься благотворительностью, взаимодействуя с теми, кто выбрал ее в качестве своей основной деятельности.
— Результативность во многом зависит от прозрачности, — поясняет Александр Зильберт. — Поэтому мы стараемся осуществлять поддержку через профессионалов — фонды, соответствующие общественные организации. Их отчетность позволяет нам быть уверенными в том, что каждый рубль пошел именно на то, для чего был предназначен. Ну и системность — это, в частности, про долгосрочное и полновесное сотрудничество. Чаще всего, чтобы реально поменять что-то в той или иной области, требуются годы. В ином случае помощь грозит оказаться важной, но разовой подачкой.
Например, с фондом «Дети ждут» «Группа ЛСР» сотрудничает уже 24 года, а с ассоциацией общественных объединений родителей детей-инвалидов «ГАООРДИ» — 12 лет. Совместно с «Дети ждут» был открыт Центр семейной адаптации, осуществляющий комплексную поддержку приемных семей, а также профилактику отказов от приемных детей.
— То есть мы не ограничились помощью детдомовцам в обретении семей, а пошли намного дальше в этом специфическом «сервисе», — пояснил Александр Зильберт. — Ну а системный подход в работе с «ГАООРДИ» позволил нам запустить в эксплуатацию уже 4 уникальных дома сопровождаемого проживания — в них живут взрослые люди с физическими и ментальными особенностями здоровья, которые нуждаются в поддержке 24/7 и социализации. Все здания построены по типовым проектам, разработанным нашими специалистами, и это позволяет сейчас тиражировать их по всей стране. То есть и в этой теме благодаря системности подхода нам удалось добиться радикальных изменений.
Петр Петров соглашается: чаще всего компании предпочитают сотрудничать с НКО, причем с теми, которые существуют достаточно длительное время. Такие организации помогают компании сделать значимый вклад в решение социальных проблем и гарантируют при этом, что выделенные средства пойдут именно на те цели, на которые их отправил благотворитель. При этом часто именно НКО предлагают своим бизнес-партнерам новые форматы и идеи сотрудничества, разрабатывают уникальные способы решения социальных проблем с учетом местных реалий.
Он выразил надежду, что существующие скромные льготы для бизнеса в будущем будут расширены. Еще в 2019 году была принята Концепция содействия развитию благотворительной деятельности в Российской Федерации до 2025 года, куда входит много предложений по улучшению благотворительной деятельности в России для всех участников, в том числе расширение налоговых стимулов участия в благотворительности.
Конечно, компании могут осуществлять и адресную помощь, и взаимодействовать с фондами одновременно. Например, в 2022 году в «Ростелеком» обратился фонд, который попросил помочь 15-летнему подростку из Архангельской области. Мальчик — уже будучи инвалидом — попал в ДТП, и ему требовался курс реабилитации.
— Далеко не все родители, оказавшись в такой ситуации, находят силы и время для того, чтобы организовать сбор средств, — объясняет Александр Логинов. — А, главное, у них нет компетенций в оформлении документов и организации запросов о помощи. В подобных случаях и нужны фонды, но фонды проверенные. У нас всех благополучателей проверяет служба безопасности компании.
По его словам, за много лет сотрудничества с фондами и социальными учреждениями уже выработался определенный порядок действий, а сложности, которые изредка появляются, — технические. Например, часто в таких организациях нет электронного документооборота, что усложняет процесс подписания документов. А если учреждение бюджетное или казенное, есть сложности в принципе с получением ими денег. При этом с частными предприятиями много хлопот по налогам, составлению договора и т.д.
— Непросто работать с «многоярусными структурами», — продолжил Логинов. — К примеру, мы оказывали помощь школе, которая работает в детской областной больнице с детьми, находящимися на длительном лечении. Эта школа — подведомственное учреждение школы-интерната, которая в свою очередь, «подвед» министерства соцразвития одного из регионов. Было очень сложно добиться, чтобы средства получили именно наши подопечные. Плюс есть человеческий фактор. Например, мы сталкивались с тем, что бухгалтерия начинает упрямиться и почти саботировать оказание помощи, проявляя нежелание осваивать новые технологии и пытаясь заставить работать, как им удобно.
Еще один пункт, который нужно держать на контроле, — получение отчета о расходовании средств.
Виталий Фёдоров также отмечает плюсы и минусы во взаимодействии с фондами: «Нужно точно убедиться в прозрачности использования средств, чтобы они доходили до тех, кто нуждается. Еще одним камнем преткновения становятся юридические аспекты: взаимодействие с НКО — это не только благородное дело, но и сложный процесс подписания взаимных соглашений, урегулирования вопросов документации и бухгалтерских аспектов. Это трудоемкая задача, но она того стоит».
— Мы не боимся сотрудничать с фондами, у нас есть проверенные компании, с которыми мы нашли общие точки соприкосновения, в деятельности которых мы уверены, и с которыми надеемся на дальнейшее плодотворное сотрудничество, — заключил он.
— Нам не принципиально, кто перед нами: крупный фонд или какая-то маленькая организация, — рассказывает Ольга Левченко. — И когда к нам обратился на тот момент небольшой фонд «Дари еду», то мы поверили в их мечту и помогли создать первую в России социальную кухню, где готовят горячую еду для одиноких пожилых людей, маломобильных и малообеспеченных.
Она рассказала, что позже принимала участие в работе фонда как волонтер, и это был опыт, показавший, насколько это важно для тех, к кому приходят, — не только из-за еды, но, в первую очередь, из-за общения.
Главные трудности в работе компаний с фондами (как и фондов с компаниями) — это бюрократические процессы, считает Ольга Левченко, поэтому большим достижением она считает, что внутри СТД «Петрович» это процессы не мешают помогать людям. Она вспомнила недавний случай в Подмосковье, где в субботу вечером несколько домов осталось без тепла, а «Петрович» смог помочь тепловыми пушками оперативно, без длительной переписки и согласований.
— Я знаю, что у некоторых компаний на согласования уходит чуть ли не год: нужно выносить на комитеты, писать письма, — добавила она. — У нас есть определенная свобода принятия решений, но это и ответственность, и осознанность по поводу времени, необходимого на помощь.
По мнению Анны Хмелевой, все зависит от предпочтений лиц, принимающих решения, от корпоративной культуры в компании, от иерархии, от требований к отчетности, от величины бизнеса, от сферы благотворительности, от размера пожертвования.
— Восстановить памятник или оплатить высокотехнологичное лечение чаще всего несоизмеримо дороже, чем поддержать приют для животных. Но ценно все, и у всех жертвователей есть возможность найти то, что ему понятно, близко и посильно. Базируется же все и везде на доверии, — объясняет она. — Есть плюсы прямых пожертвований — ты глубже погружаешься в процесс, ты ближе к результату. Есть минусы: кроме очевидных сложностей при проверке достоверности — еще и та же самая близость к результату и процессу. Я в свое время жертвовала через фонд, но напрямую детям с онкологией. Я знала и общалась с ними, их родителями. А потом они начали умирать. И я «не вывезла» этого эмоционально. После этого я перешла на безадресные пожертвования через фонд. Вроде тоже самое, но без выгорания. Если говорить про наш фонд сейчас, то помощь через него дает возможность быстрее увидеть результат. Жертвователь принес деньги на воссоздание какого-то объекта культурного наследия и точно знает, что объект будет воссоздан вовремя, в срок, качественно, а средства будут потрачены целевым образом, отчетность будет в порядке. Поэтому многие возвращаются к нам из раза в раз, а у нас по стране более 40 объектов.
Вячеслав Давыдов считает, что взаимодействие с благотворительными организациями напрямую дает гарантию, что все пожертвования дойдут до нуждающихся, а не попадут в руки мошенников. Однако представителям бизнеса все же стоит наводить справки, проверять лицензии и документацию Фондов и НКО прежде, чем передавать пожертвования.
— Любое взаимодействие компаний и НКО строится на выгодных каждой стороне условиях, — пояснил он. — Важно, чтобы у представителей бизнеса и благотворительных организаций совпадали представления об эффективности и результатах работы. Иногда случается так, что одна из сторон не выполняет оговоренные обязательства. Таких ситуаций со своей стороны допускать нельзя, иначе это может навредить бизнесу. Выстраивание партнерства — это движение, которое должно совершаться совместно, поэтому для сотрудничества стоит выбирать только те Фонды и НКО, с которыми вам по пути.
Анна Лях рассказала, что «Главстрой Санкт-Петербург» оказывает как адресную поддержку напрямую, так и сотрудничая с крупными фондами — например, такими как «Вольное дело».
— Работать с фондами проще тем, что у них хорошо поставлены процессы взаимодействия со спонсорами, — говорит Сергей Софронов. — У фондов обычно есть конкретные запросы, планы мероприятий, перечни необходимого и так далее. Есть кураторы и организаторы, профессионалы в своем деле. Кроме того, фонды также продвигают себя в публичном поле и освещают проводимые мероприятия. Для спонсоров сам по себе пиар в контексте благотворительности далеко не всегда в приоритете, но публичность фондов дает понимание, что оказанная помощь была реализована таким-то образом таким-то людям. Это своего рода отчеты. Адресная поддержка и инициативы компаний тоже имеют место. Мы рассылаем информацию о своих мероприятиях и в профильные фонды, которые откликаются.
По словам Андрея Березина в каких-то случаях оказывать прямую поддержку конкретным людям или конкретному социально значимому проекту объективно проще, поскольку видно, кому какие средства направляются, и можно самому оценить полученный результат. Но такая модель больше подходит для относительно небольших проектов, когда можно обойтись совместными усилиями нескольких благотворителей (персон или компаний). В этом случае и спонсоры друг друга хорошо знают, и проще следить за финансовой дисциплиной структур, реализующих проект, исключая нецелевое или нерациональное использование средств.
— Увы, но степень доверия к фондам или НКО сейчас все еще не высока, поскольку в прежние годы довольно часты были случаи, когда под самым благозвучным предлогом собирались огромные средства, которые потом испарялись вместе с теми, кто их собирал, — сетует он. — При этом страдала репутация не только благотворителей, но и, что самое обидное, — тех структур и сфер, которые действительно в подобных средствах нуждались. В этом плане в наши дни репутация НКО или фонда, привлекающих средства под свои инициативы, должна быть безупречной.
С другой стороны, очевидно, что без них невозможно консолидировать ресурсы для масштабных проектов. В качестве примера Андрей Березин привел идею создания во Всеволожске «Губернаторского лицея» — государственного общеобразовательного учреждения для одаренных детей. С ней несколько лет назад выступила администрация Ленобласти. Начало строительства запланировано на этот год. В 2023 году «Евроинвест Девелопмент» за собственные средства разработал проект кампуса будущего лицея и безвозмездно передал его администрации Ленобласти для дальнейшего согласования и воплощения.
— Это как раз наглядный пример прямой поддержки важного социального проекта, — пояснил он. — Однако все прекрасно понимают, что и в дальнейшем учреждение такого уровня будет нуждаться в негосударственном содействии. Соответственно, скорее всего, будет создан соответствующий фонд, в котором будут аккумулироваться внебюджетные средства попечителей, направляемые на развитие лицея. И это будет очень правильной и уместной формой, поскольку и бюджет, и расходы такого фонда будут под полным контролем властей Ленобласти. Это обеспечит высокую степень доверия к такой форме благотворительности.
Если говорить о фондах, то одним из лучших примеров Андрей Березин считает петербургский Международный благотворительный фонд поддержки математики им. Леонарда Эйлера: «Он работает с 2006 года, и, поскольку я вхожу в состав его правления, могу констатировать, что его руководство и команда максимально эффективно занимается поддержкой математического образования и науки, причем не только школьников и студентов, но и преподавателей, ученых и их семей. Их опыт мы рассчитываем применить и в проекте «Губернаторского лицея».
Считается, что добрые дела надо делать молча. В то же время, рассказывая о благотворительности, можно привлечь к этому больше людей.
— Мы никогда не думали делать благотворительность частью PR-стратегии, — комментирует Ольга Левченко. — Но хочется показать, что за компанией стоят люди, а добрые дела стали частью корпоративной культуры.
Так, в компании ежегодно проходит летний семейный фестиваль, и один из его элементов — благотворительный забег: сотрудники бегут с семьями, а каждый километр конвертируется в деньги, которые затем переводятся в Фонд Хабенского.
— То есть мы прокачиваем свои сердца, чтобы сердца детей продолжали биться, — говорит она. — Сейчас человек приходит в компанию, на работу не только за тем, чтобы получать зарплату. Мы все хотим быть частью чего-то большего, делать добрые дела. И через волонтерство проявляются такие качества, как бескорыстное служение людям и желание делать добро. Миссия компании «Петрович» звучит так: «Мы строим жизнь». И это не просто слова. Потому что, когда мы продаем строительные материалы, то помогаем людям обустраивать их жизнь. А когда делаем добрые дела, тоже помогаем налаживать жизнь.
Анна Хмелева отмечает, что благотворительность действительно становится частью имиджа компании, и большое количество представителей бизнеса ведет собственные благотворительные программы.
— И даже если они это делают для имиджа или пиара, для меня лично их мотив никакого значения не имеет, здесь важен результат, — поясняет она. — Чем больше острых социальных вопросов будет решено, тем лучше. А чем уж руководствовались благотворители — для меня это вопрос десятый. При этом среди наших жертвователей есть немало крайне непубличных людей и компаний, они не говорят и не пишут о своих программах помощи. В частности, я связываю это с несформированным отношением общества к благотворительности, с убеждением, что «плохой» бизнес всем обязан, если бизнес не делает — плохо, если делает — откупается, а еще, конечно, делает не то, жертвует не туда, не так, мало или, наоборот, много, и лучше бы... А дальше большой список того, что было бы лучше. На самом же деле, в любых ситуациях, и кризиса в том числе, нужно и слабым помогать, и животных спасать, и памятники восстанавливать. В любых доступных формах, с любыми мотивами.
Публичность благотворительности зависит от компании и ее мировоззрения, а вообще напрямую отталкивается от личных взглядов на нее тех, кто в ней участвует, говорят в ГК «ПСК».
— Во-первых, благотворительностью обычно не занимаются сугубо ради имиджа, все же в основе лежат искренние побуждения оказания помощи, поддержки, каких-либо добрых дел, — уверен Сергей Софронов. — Во-вторых, даже если вдруг возникает такая логика — сделаем что-то хорошее и поправим имидж, — получается это, как правило, не очень хорошо. Разовые или короткие мероприятия на практике почти не влияют на ассоциации с тем или иным брендом. Долгие кампании, запущенные на постоянной основе процессы благотворительности в этом аспекте лучше работают. Сотрудники компании также часть этих проектов, поскольку участвуют в них на правах волонтеров, например.
При этом некоторые компании и меценаты оказывают помощь принципиально непублично, вплоть до анонимности. То есть никто и не знает, откуда пришла помощь, но она пришла, и это главное, резюмировал он.
— С нашей точки зрения, некорректно говорить о благотворительной деятельности как о части имиджа, — продолжил Виталий Фёдоров. — Благотворительность, особенно если речь идет о крупных компаниях, — это социальная ответственность, которую мы все несем. Все — мы имеем в виду, что и каждый человек по отдельности, и крупные игроки рынка. Каждый должен помогать тем, чем может: пусть это будет даже самая малая и незначительная помощь, но она должна идти от души — по велению сердца — и быть бескорыстной. И ставить эту деятельность на вид, оглашать ее, на наш взгляд, неправильно.
По его словам, владельцы бизнеса в России стали осознавать, что благотворительность в современном мире для компаний — это вполне само собой разумеющийся шаг, деятельность, которую необходимо включать в ежедневные рутинные рабочие процессы.
— Это та часть деятельности, на которой «Ростелеком» предпочитает не акцентировать внимание прессы и людей, — подтверждает Александр Логинов. — У многих крупных компаний есть возможность помогать различным организациям и фондам, и делают они это не для пиара. Это необходимая социальная ответственность большого бизнеса перед обществом. При желании о тех или иных форматах помощи можно прочитать на сайтах компаний. Строить рекламу на социальных инвестициях — это, на наш взгляд, неприлично, это дешевый маркетинговый ход, подменяющий социальную значимость, саму суть благотворительности желанием увеличить медийное присутствие компании.
— Мы тоже сначала думали: когда делаешь добро, зачем об этом говорить, просто делаешь и все, — говорит Ольга Левченко. — Но потом поняли, что о таких делах нужно рассказывать, потому что так ты и другим даешь понять, что это легко, что помогать можно разными способами и, главное, что помощь доходит до адресата. То есть мы расширяем цепочку тех, кто хотел бы помогать, но не знает, как, с чего начать и т.п.
При этом в компаниях признают: помимо желания помочь тем, кто в этом нуждается, безусловно, благотворительность — действенный способ повлиять на имидж бренда с положительной стороны.
— Подавляющее большинство компаний, от крупных до малых, сотрудничают с некоммерческими организациями, становятся спонсорами благотворительных мероприятий или оказывают помощь в освещении какой-либо социально значимой темы, — говорит Вячеслав Давыдов. — Как и упоминалось ранее, такое сотрудничество выгодно для всех сторон. Организации получают денежное или нематериальное пожертвование, огласку своей работы на ресурсах компаний и возможность привлечь к благотворительности больше людей. А представители бизнеса, в свою очередь, обретают возможность показать компанию с наилучшей стороны, вызвать большее доверие у целевой аудитории, выстроить позиционирование и получить нативную рекламу.
— Многие компании включают благотворительные программы в свою деятельность с целью улучшения облика и создания положительного восприятия со стороны потребителей, инвесторов и общественности в целом, — подтверждает Петр Петров. — Благотворительные и социальные инициативы позволяют проявлять ответственность перед обществом, участвовать в решении социальных проблем, а также демонстрировать приверженность устойчивому развитию. В результате, такие компании могут привлекать больше внимания, получать поддержку со стороны потребителей, а также заинтересовывать талантливых сотрудников, которые разделяют ценности фирмы.
Но благотворительность — это не просто акт доброй воли. Это, в том числе, и привлечение внимания аудитории компании к социально-значимым проблемам. Именно поэтому, считает Петр Петров, не нужно стесняться говорить обществу о том, какую помощь оказывает бизнес.
По его словам, владельцы и управляющие компаниями в России стали осознавать, что руководствоваться исключительно показателями эффективности при ведении бизнеса уже недостаточно. Все больше внимания уделяется людям, и приходит понимание, что нужно создавать благоприятную среду в обществе.
— Именно поэтому я считаю, что нужно обратить внимание и государства на то, чтобы создавать условия для компаний, которые занимаются благотворительностью. Такие условия, которые станут питательной средой для развития социально-значимых проектов, благотворительности и взаимопомощи, — резюмировал Петр Петров.
Фото: Freepik.com
