Режиссёрская интерпретация «Бесов» сохраняет конфликт нелюбви отца и сына, попутно раскрывая проблемы Верховенского-младшего. С приезда Петра в городишке начинает происходить череда странных событий...
Младший Верховенский — Пётр, Петруша, Петрушка, бродячий шут без роду без племени, мелкий интриган, злой хитроумный ловкач, обманщик простачков, потешающийся над результатами своих проделок. Петрушу принимают с почестями и пафосом, а он и рад развлекаться на таком благодатном поле, развлекаться жестоко и порой кроваво, уничтожая все, хоть как-то обозначающее его прошлое. Роман Достоевского — всеобъемлющая злая сатира, насмешка над пустотой идеологических выкриков, фальшью провинциального лоска, множащимся всеобщим обманом, необоснованными претензиями, ничтожностью мысли. В пустом пространстве сцены Роман Габриа распахивает перед зрителями балаган, обращая страшное — в смешное, демонов — в паяцев, монстров — в карикатуры. Актёрам даны преувеличенно комический грим, пародийно экстравагантная пластика, нарочитые интонации, гротесковые мизансцены. Театрализация мира, реальности, бытия — таков в спектакле способ прочтения текста Достоевского, неожиданный и смелый взгляд на русского классика.
«Какая же идея овладела целиком Петром Верховенским и довела личность его до распадения, превратила его в лжеца и сеятеля лжи?» Н.Бердяев
Идеология романа — только среда, в которой развивается страшный и вечный конфликт отца и сына: отца-инфантила, отказавшегося от ответственности за беспомощного ребенка, и сына-монстра, выросшего без любви, семьи и дома. Бесы здесь — не предвестники революции, а орудие одного человека в борьбе с другими. В борьбе со всеми. Младший Верховенский равно ненавидит отца, который его предал, студента Шатова, который заменил его отцу, окружение отца, окружение Шатова, словом, всех, кто населяет мир, в котором ему, Петру Степановичу Верховенскому, не нашлось места. Он своей волей уничтожает этот мир. Вопрос — «Как это произошло, как сложилась именно такая личность, где корни зла?» — спектакль Романа Габриа задаёт каждому зрителю. И на него нет единственно возможного ответа.
Но перед смертью к старшему Верховенскому приходит прозрение. «Человеку гораздо необходимее собственного счастья знать и каждое мгновение веровать в то, что есть где-то уже совершенное и спокойное счастье, для всех и для всего... Если лишить людей безмерно великого, то не станут они жить и умрут в отчаянии», — бормочет умирающий Степан Трофимович. Всю жизнь проживший во тьме, на последнем вздохе он приходит к свету — посрамляя бесов, преодолев ненависть, открывшись любви.
