Обломов

В своей первой работе в Александринском театре Андрей Прикотенко обращается к роману Ивана Гончарова «Обломов».

Ранее в театре роман не ставился, лишь в 1992 году здесь была осуществлена постановка по пьесе Марка Розовского «Романсы с Обломовым», созданная по мотивам произведения Гончарова.

Премьера на Новой сцене продолжает ряд работ, в которых Прикотенко исследует «русскую матрицу». В романе выявлен один из архетипов русской культуры, не случайно, Обломова определяют как «всероссийский тип». Гончаров писал: «…Я инстинктивно чувствовал, что в эту фигуру вбираются мало-помалу элементарные свойства русского человека…».

Так кто же такой Обломов? Прекраснодушный лентяй? Безвольный мечтатель, прикованный к дивану золотыми цепями грезы об идиллической Обломовке? Философ, всей своей жизнью проповедующий недеяние в условиях скверной действительности? Прикотенко видит в главном герое Ивана-дурака, юродивого, воля которого парализована максимализмом мечты. В позиции Обломова он находит и энергию, и деятельный императив. Но герой будто вязнет в обстоятельствах своей жизни, оказывается заключен в них, как в кокон.

Андрей Прикотенко: «Илья Ильич говорит: я родился с ощущением, что мое счастье — в области недостижимой мечты. Все его существо устремлено в сторону прекрасной, совершенно удивительной Обломовки, и в то же время он прекрасно понимает, что эта Обломовка — как рай. Даже не утраченный, а просто невозможный. Мы к нему стремимся, но изначально обречены никогда к нему не прийти. И этот высокий идеализм парализует человеческую волю. А друг Обломова, практичный Штольц не понимает, что обломовская мечта — это утопия и пытается его убедить: надо идти по шажочку, step by step, и вообще суть жизни в самом движении, а не в цели. И в этом герои Гончарова разнятся — Штольц находится в буквальном движении, а Обломов, безвольный физически, обладает внутренней энергией движения».