Дважды за три дня меня попытались убедить, что я спонсирую терроризм и мной плотно занимаются в ФСБ. Кажется, телефонных мошенников в некоторых географических широтах развелось так много, что они не успевают обмениваться информацией о том, кому имеет смысл звонить, а кому — лучше не надо. Но все они пытаются играть на самых острых и свежих страхах россиян.
Фото: Артемий Шуматов/Коммерсантъ
Поделиться
Редакция столкнулась с поддельным «генеральным директором» «Фонтанки» впервые около года назад. С тех пор фальшивый «генеральный» прошел некоторый путь личностного роста. Он обзавелся фотографиями (угнанными из соцсетей настоящего генерального), научился более-менее складно строить диалоги в разных стилях: деловом, дружелюбном и панибратском. И периодически осаждает сотрудников издания своими «добрыми днями» и «приветами». Но был пуглив, как чилийский карликовый олень. Чуть что, скрывался с радаров и убивал переписку.
Надо сказать, что пугали мы своего чилийского оленя по-всякому. В ответ на «Добрый день, Венера Рамилевна, как ваши дела», мог получить «Вася, если ты опять ищешь свои трусы, то опять не там ищешь». Олень вел себя непоследовательно, но упрямо. Раз за разом, получая отлуп, он продолжал нам написывать с интервалом в несколько месяцев. Когда он возникал в очередной раз, в редакции уже обменивались сообщениями в духе: «Тебе уже написал? А мне еще нет, даже обидно».
Когда он написал мне в очередной раз, первым делом поинтересовался, узнала я его или нет. Это мы уже проходили: если спросить, куда делась старая переписка и почему у него новый аккаунт, олень испугается и самоудалится. А мне стало интересно, что там новенького.
Повадки и правда изменились. Жулик начал выходить на контакт ранним утром — часов в семь-восемь, причем даже в выходные. Расспрашивал о конфликтах в коллективе: кто, с кем, сколько раз и громко ли. Предлагал всех негодяев немедленно ему заложить. Кто может быть «крысой», продавшей данные коллег за невероятные 900 тысяч рублей? А то произошла «неприятная ситуация», и мне будет звонить «куратор», который «приехал из-за утечки данных».
Страшный ревизор отзвонился минут через пять. Некрасов Александр Николаевич, «куратор аппарата прикомандированных сотрудников ФСБ», здрасьте.
Дальше — по схеме.
Вовлечение жертвы в диалог: «Причину звонка знаете? Расскажите, что конкретно вам известно об этих причинах?»
Изоляция жертвы от тех, кто может ее образумить: «Наш разговор конфиденциален? Вы одна в квартире? Позаботьтесь, чтобы во время разговора никто не находился рядом!»
Когда жертва вовлечена и изолирована, ее следует напугать: «Из-за утечки данных пятеро сотрудников вашей компании, от имени которых совершались денежные переводы на территорию Украины, задержаны по подозрению в госизмене и находятся у нас на Лубянке. Проблема для вас в том, что ваши данные тоже были похищены».
Уже тут «Некрасов» посыпался. Если он звонит в Петербург, то при чем тут Лубянка? Если в «управлении ФСБ» знают, что данные людей похищены, и переводы совершали не они, а от их имени, почему они задержаны? Но скрипт расписан на человека простого. Который столбенеет при слове «ФСБ».
Вероятно, рассчитывая нажать на педаль, ответственную за четыре миллиона доносов, «Некрасов» следующим пунктом тоже предложил заложить коллег: «Сейчас любая мелочь будет полезна для следствия. Поэтому, если у вас есть какие-то подозрения, вы мне сообщайте. Наш разговор останется между нами. Поможете следствию». В ответ на нежелание подставлять человека, выдал: «Ну я ж тоже не дурачок, у меня опыт в расследовании дел, я просто проверю эту информацию, поэтому рассказывайте. Давайте, говорите, что за человек? Вы только что про кого-то конкретного сказали? Почему вы уходите от ответа?»
Не добившись имени, «Некрасов» начал крошить на того самого «генерального директора», который меня о его звонке и предупредил. Почему? Да потому что это единственный коллега, насчет которого жулики убедились, что я с ним не слишком часто и близко общаюсь. А значит, меньше вероятность провала.
А потом началось самое интересное. «Не замечали ли вы у кого-нибудь в коллективе проукраинские взгляды или антироссийские настроения? Становились свидетелем подобных обсуждений?»
Вот это уже пахнет керосином. Но что вы, никаких настроений, кроме оптимистических, у нас нет.
«Что вас на сегодняшний день связывает с Украиной? — продолжил «Некрасов». — Возможно, родственные узы, старые знакомства? А кем вам приходится Богданов Илья Александрович?»
Разумеется, никем. А он, между прочим, «на сегодняшний день находится в федеральном розыске, обвиняется в терроризме, экстремизме и государственной измене. К сожалению, это бывший офицер ФСБ, который в 2014 году был завербован украинскими спецслужбами и перешел на их сторону. Его отправляли на территорию ДНР. Там он получил боевое ранение и попал в плен. И уже в плену был завербован и перешел на сторону Украины. Сейчас он принимает активное участие в так называемом «Русском добровольческом корпусе»*. Это запрещенная террористическая организация, которая принимает участие в беспорядках в Курской области и в Белгородской области».
«Некрасов» явно расслабился, раз назвал атаки на российские регионы «беспорядками». Но слушаем дальше.
Дальше — попытка вывести на схему.
«Самостоятельно не совершали переводов на имя Богданова? Нет? Фиксирую в протоколе. В этом могут быть замешаны сотрудники банковских структур. Потому что сейчас идет активная вербовка со стороны Украины, — пугал «Некрасов». — Им предлагают проценты от похищенных денег. Они, допустим, миллион украли, а получили за это 150−200 тысяч».
На логичный вопрос, кому захочется так мараться за 150 тысяч, когда уже украл миллион, «Некрасов» начал наезжать: «Вы что, лучше меня знаете? Есть факт, пять человек задержаны. Эти люди уже перевели деньги на территорию Украины».
«Вы же сами сказали, что деньги перевели не они, а их данные украли?» — удивилась я.
«Но по документам выглядит так, будто они самостоятельно переводили деньги на территорию Украины. А от вас тоже вот сейчас пытаются перевезти деньги туда».
«Я только что проверяла свое приложение, все мои деньги на месте».
«Вы столкнулись не с обычным мошенничеством! — начал терять терпение «Некрасов». — На вас могли открыть кредиты с целью перевода денег или подставные счета для отмывания незаконно добытых финансовых активов! И с этим могут быть связаны сотрудники банка».
«Так а я-то чем могу помочь? Это вам в банк надо звонить, а не мне».
«Я говорю вам, что вашими данными пользуются, сейчас от вашего имени уже пытались перевести деньги на территорию Украины. Эти попытки были временно приостановлены. А если бы они перевели деньги от вас, вас бы уже задержали. Вы понимаете? Доказательств вашей непричастности нет».
«Так если попытки были приостановлены, значит, те, кто их приостановил, понимают, что это не я».
«Их приостановили, потому что Богданов находится в черном списке у банков!»
«Ну и ладно. От меня-то вы чего хотите?»
«Чего я от вас хочу?? Вы заинтересованы в решении своей проблемы? От вас деньги переводят на территорию Украины, хотят спонсировать терроризм. Эти попытки были временно приостановлены. А если бы эти деньги попали на территорию Украины, возможно, вас уже задержали бы и посадили в тюрьму!»
«Так вы же сами сейчас зафиксировали в протоколе, что это не я».
«Это только ваши слова! У банков есть отличные адвокаты и юристы, которые могут вашу вину доказать! Вот так, по щелчку пальца, потому что против документов ваши слова попросту ничто! На вас могли оформить миллион-два и отправить уже. А вас бы потом задержали, а ваши родственники уже выплачивали эти кредиты за вас, пока вы сидели бы в тюрьме»
«Так чего вы от меня хотите?»
«Что значит «хотите»? — «Некрасов» начал срываться на визг. — Вы по документам выглядите, как спонсор терроризма! Подозреваетесь в государственной измене! Я могу направить запрос, чтобы вам выделили специалиста, но это в том случае только, если вы заинтересованы в решении своей проблемы. Потом вам уже детальнее объяснят со стороны финансового сектора, как вашу проблему решать. И по какому адресу отделения банка вам нужно будет обратиться».
«А почему я должна обращаться в банк, если замешаны сотрудники банка?»
«Потому что надо отменить переводы!»
«Вы же сами сказали, что они заблокированы».
«А вы хотите, чтобы они разблокировались?»
«Так Богданов же в черном списке».
«Нет, вы сейчас так со мной разговаривать не будете! Кто вы такая, чтобы так со мной разговаривать? Что это вы меня перебиваете? Не забывайте с кем вы сейчас разговариваете!»
«А с кем я разговариваю?»
«С капитаном ФСБ Некрасовым Александром Николаевичем!»
«А вы на меня не кричите. Вас что, не учили, как по телефону разговаривать».
«Вы — спонсор терроризма! — заверещал «Некрасов». — И вы хотите, чтобы я сейчас с вами хорошо разговаривал?»
«Да какой из меня спонсор?»
«Вы по документам — спонсор терроризма!»
«Я по документам могу быть собакой таксой. Что ж мне теперь, залаять?»
«Какая собака такса?? Вы забыли таблетки принять, что ли? Вы — спонсор терроризма!»
«Гав».
«Группа «Альфа» выезжает! Она выбьет вам двери и привезет сюда, и мы будем с вами разговаривать немножко по-другому! Я вам тогда объясню, как нужно со мной разговаривать! Ожидайте!» — проорал «капитан» и отключился.
После этого спектакля я рассчитывала, что меня хотя бы на какое-то время внесут в «черные списки» вместе с «Богдановым». Но не тут-то было. Через два дня мне позвонили снова. И опять с утра пораньше.
«Управление ФСБ, фамилия моя Черных, зовут Кирилл Андреевич. Вас предупредили о моем звонке?» — бодро отрапортовали в трубке.
«Кирилл Андреевич, а вам самому-то не надоело? — не выдержала я. — Вы сколько таких тупых звонков в день делаете? У вас что, вообще никакой коммуникации между бригадами нет?»
Однако «Черных» так и не решился выйти из роли. Еще минуты три пытался орать, запугивать и морально давить, а потом сдался и ушел со связи.
Упорство жуликов, конечно, никакого уважения не вызывает. Но, если они звонят, да еще и так часто, значит, кто-то до сих пор ведется. Потому что теряет самообладание при словах «тюрьма», «государственная измена» и «ФСБ».
* Признан террористической организацией и запрещен в России.
Венера Галеева
«Фонтанка.ру»
Фото: Артемий Шуматов/Коммерсантъ
