Фото: istockphoto.com
Поделиться
Для промышленных предприятий забота об экологии — это, с одной стороны, требования закона, а с другой — возможность получить определенные преференции от государства и даже сэкономить на производстве. За последние несколько лет из-за санкций и других экономических проблем охрана окружающей среды иногда оказывалась на втором плане, но предприятия не намерены менять стратегию, хотя и вынуждены искать новых поставщиков.
На круглом столе «Фонтанки» представители промышленности обозначили основные трудности, с которыми приходится сталкиваться, а также рассказали, как лучше тратить штрафы за нанесенный экологический вред.
Акционерное общество по переработке пластмасс имени «Комсомольской правды» начало активную работу в рамках экологической повестки более 15 лет назад.
— Мы поставили перед собой задачу разработать технологии, которые могли бы применять на своем оборудовании и при этом производить продукцию, востребованную на рынке, — рассказывает генеральный директор АО по переработке пластмасс имени «Комсомольской правды» Елена Орлова. — Речь идет о вторичной переработке полимеров. Сейчас очень большое количество разного пластика, есть тот, который между собой сочетается, и который практически не сочетается, поэтому самое трудное — сначала собрать, а потом отсортировать сырье.
Она отметила: сейчас потребность в продукции высока, поэтому иногда приходится буквально «стоять в очереди», чтобы забрать сырье у компаний, профессионально занимающихся сборкой и сортировкой пластика. Елена Орлова сделала акцент на качестве и соблюдении технологий и технологических регламентов, т.к. пластик при вторичной переработке может разлагаться. Это может привести к неприятному запаху готового изделия, а также ко вредным выбросам в атмосферу. Отсюда — требования к персоналу, который задействован в технологической цепочке.
— Мы стараемся активно себя продвигать: работаем со школьниками, студентами, показываем им, как изделия обретают вторую жизнь, — говорит Елена Орлова. — Это расширяет представление о полимерах. Также мы привлекаем другие промышленные предприятия, рассказываем им о том, что на любом предприятии используется достаточно много пластика, и можно напрямую отдавать такие отходы на предприятия по переработке, например, наше, и даже получить взаимозачетом какие-то интересные изделия.
Она подчеркнула, что инициатором сортировки пластика должен быть город: в его задачу входит и благоустройство площадок для сбора, и установка мусорных контейнеров.
— Любой бизнес так или иначе связан с появлением отходов, — подтверждает соруководитель Ассоциации «РазДельный Сбор» Анна Гаркуша, — для предприятий, производящих продукты питания и предметы потребления, влияние на состояние окружающей среды не заканчивается в момент окончания производственного процесса, а продолжается и в период после потребления их продукции.
По ее словам, отходы товаров и упаковки могут или быть пригодными к сбору и переработке, или нет — то есть их можно либо вовлечь обратно в циклическую экономику, либо придется отправить на полигон или даже сжечь.
В новейшей истории Кондопожского ЦБК (входит в группу компаний «Карелия Палп») крупные перемены в экологической повестке начались с 2014 года — после вступления в силу 219-ФЗ, внесшего серьезные изменения в природоохранное законодательство и положившего начало перехода на технологическое нормирование и введения категорирования предприятий по степени воздействия на окружающую среду, — отметил заместитель технического директора по экологии — главный эколог комбината Станислав Банзин.
— Мы понимаем, что с обывательской точки зрения целлюлозно-бумажный комбинат — это предприятие, вредное для окружающей среды. При этом до широких масс не доводятся важные цифры и факты. К примеру, согласно данным за 2020 год, на нашу отрасль приходилось всего 0,45% от общего объема выбросов в Российской Федерации, а в целом на обрабатывающие производства — 2%. Так что целлюлозно-бумажная отрасль отнюдь не крупный загрязнитель, хоть и относится к первой категории по степени воздействия на окружающую среду.
Станислав Банзин добавил, что все предприятия отрасли, согласно законодательству, должны получить комплексные экологические разрешения (КЭР). Кондопожский ЦБК первым в отрасли, еще в начале 2020 года, получил этот разрешительный документ — гарантию соблюдения предприятием природоохранных требований для государства. Также, отметил он, в 2020 году компания начала разработку большой программы модернизации производства.
— Мы, в частности, запланировали установку нового оборудования, многотопливного котла, чтобы максимально перейти на возобновляемые источники энергии, — пояснил он. — Его работа дала бы хороший эффект в части уменьшения объемов размещения отходов, снижения выбросов парниковых газов. Однако введение санкций привело к необходимости поиска нового поставщика, поэтому мы были вынуждены сдвинуть сроки реализации проекта «вправо», но рассчитываем его исполнить.
Он также подчеркнул, что предпроектная подготовка была сделана, сейчас идут переговоры с китайскими и российскими производителями оборудования. При этом отметил, что работа по сокращению влияния ЦБК на окружающую среду не останавливалась. В прошедшем году предприятие впервые подготовило отчет о выбросах и поглощениях парниковых газов и планирует продолжать работу в этом направлении.
— Климатическую повестку никто не отменял, поэтому мы должны, как и всегда, соответствовать требованиям законодательства и даже быть на шаг впереди, — резюмировал эксперт.
По словам директора по климату и экологии Segezha Group Вячеслава Мутьева, главное в экологии предприятия — стратегия.
— В конце 2020-го — начале 2021-го мы назвали декарбонизацию политической стратегией Segezha Group, — рассказал он. — Это уменьшение выбросов парниковых газов и в целом негативного воздействия на окружающую среду: то, что связано со Scope 1 (прямые выбросы парниковых газов) и Scope 2 (косвенные выбросы при потреблении энергии).
По его словам, стратегия была адаптирована к тем условиям, в которых находилась лесная промышленность несколько лет назад, — это, прежде всего, экспорт за рубеж. Ограничение углеродного следа, которое ставила во главу угла Европа при работе с партнерами, будут распространяться и на российскую продукцию. Несмотря на то, что обстоятельства изменились, Segezha Group практически не изменило стратегию, поскольку российское законодательство стало быстро развиваться в ту же сторону.
— Фактически нам пришлось исполнять законы в условиях изменения бизнеса — прежде всего, с точки зрения логистики, — комментирует Вячеслав Мутьев. — Но сами задачи по экологии остались в прежней парадигме.
Также он отметил, что с 2014 года в России действует федеральный закон о внедрении наилучших доступных технологий, который помогает находить новые разработки, уменьшающие негативное воздействие и приносящие прибыль предприятию.
— Мы стали привлекать лучшие институты в тех регионах, где мы работаем: Северо-Западный федеральный округ, Красноярский край, Иркутская область, — говорит Вячеслав Мутьев. — И как раз большую активность во взаимодействии с наукой я бы назвал в числе изменений подходов при реализации стратегии. Наука тоже стала больше заинтересована в том, чтобы сотрудничать с предприятиями, так как в нынешних условиях их разработки и идеи находят реальное применение.
Внедрение устойчивых технологий — это не только затраты, считают представители предприятий. По словам Вячеслава Мутьева, российское законодательство ставит целью мотивировать предприятия вкладывать средства в экологию с помощью финансовых инструментов. Например, при применении наилучшей доступной технологии можно получить налоговые льготы. Также государство предоставляет преимущественное право на заключение инвестиционных соглашений. Кроме того, уменьшается плата за негативное воздействие на окружающую среду.
Он привел в качестве примера актуальную на территории Карелии проблему с утилизацией отходов.
— Segezha Group реализует инвестиционный проект по строительству собственного полигона промышленных отходов на территории муниципального округа Сегежа, — рассказывает Мутьев. — Это зарегистрированное юрлицо, и поскольку эта территория находится в арктической зоне, то мы как резиденты имеем право на налоговые льготы в течение нескольких лет, отсутствие проверок, а также преимущественное право на инвестсоглашения с точки зрения внедрения оборудования на полигоне — и еще около 20 пунктов, которые государство предоставляет, если мы на собственные средства проектируем, строим, запускаем и обслуживаем объект.
В этот процесс вовлекаются и жители муниципальных округов, а значит, создаются рабочие места.
Елена Орлова напомнила, что сейчас компании обязаны платить экологический сбор и отчитываться, сколько и какой упаковки компания купила, как ее переработала и т.п.
— Мы уменьшаем размер этой платы, т.к. производим продукцию из отходов/вторичных полимерных пластиков, — пояснила она. — То есть делаем благо и стране, и себе. К тому же переработанный пластик на рынке в два раза дешевле, чем первичный. Плюс можно сэкономить на производстве продукции, при этом соблюдая технологию, и тоже получить определенный финансовый результат.
— Растущая осведомленность потребителя о том, какую упаковку можно сдать на переработку, а какую нет, также влияет на потребительский спрос и лояльность брендам, — добавила Анна Гаркуша. — Для компаний, реализующих собственные цели по устойчивому развитию и стремящихся соответствовать ESG повестке, переход на перерабатываемую упаковку означает приближение к климатической нейтральности. В глобальной перспективе такие параметры будут влиять на зеленые инвестиции в бизнесе.
Она отметила, что крупные производители FMCG (товаров повседневного спроса) рассказывают о том, что при переходе на более экологичные решения в упаковке можно не просто снизить будущие затраты по РОП, но и экономить на расходах по самой упаковке. Например, «Чистая линия» на фоне сложностей с цепочками поставок стандартизировала флаконы и отказалась от термоусадочной этикетки, заменив ее самоклеющейся, — и выиграла финансово. Те же результаты показывает отказ бренда «Домик в деревне» от картонной обечайки на стаканах со сметаной. Переход на прямую печать на полипропиленовом стакане позволил сэкономить 10% на производстве упаковки для продукта, добавила Анна Гаркуша.
— Чтобы определиться, насколько экологична применяемая упаковка, и в случае необходимости выбрать альтернативу «позеленее», бизнес разработал Добровольный отраслевой стандарт устойчивой упаковки, — рассказала эксперт. — РОП на другие товары также будет развиваться в сторону повышения уровня переработки за счет увеличения ставок экологического сбора. Уже сегодня брендам следует задумываться, из чего производить, как собирать и где перерабатывать отходы их продукции.
— Вопросы экологии для нас связаны не только с затратами. Мы считаем, что это и возможность рассказать и продемонстрировать обществу, насколько далеко прогресс позволил нам шагнуть в плане защиты и сохранения окружающей среды, — говорит Станислав Банзин. — Мы рады вниманию государства и общества к природоохранным аспектам нашей деятельности и готовы к диалогу и демонстрации достигнутых результатов. Так, недавно Кондопожский ЦБК стал лауреатом национальной премии по природоохранным технологиям 2024 года, на которую мы заявились с проектом по улавливанию в выбросах диоксида серы, газа, который образуется у нас в варочном производстве. И хоть его объемы не очень большие, но мы задумались о том, чтобы убрать источники этих выбросов.
Любопытно и то, что технология, разработанная предприятием, позволяет снизить объем выбросов загрязняющих веществ, а также использовать в производстве серу, которую уловили, таким образом снизив объем ее закупки и получив прямой экономический эффект. В 2024 году будет разработана проектная документация, а в следующем году Кондопожский ЦБК намерен реализовать этот проект.
При этом пока мер поддержки со стороны государства бывает недостаточно.
— Мы неоднократно пытались получить средства через Фонд развития промышленности, но экологическим проектам их предоставляют по весьма ограниченному спектру заявок, — говорит Станислав Банзин. — Я считаю, что государство должно быть заинтересовано в том, чтобы давать бизнесу средства именно на экологические проекты, потому что, какой бы крупной компания ни была, она часто не может себе позволить перестроить производственные процессы разом. При этом мы не ведем речь о безвозвратной поддержке, а готовы брать средства под разумный процент.
Он добавил, что сейчас мы находимся в ситуации, когда меры поддержки есть, но промышленность очень рассчитывает на упрощение доступа к финансовым средствам. Что касается законодательства, то всем промышленным экологам, по его словам, облегчила бы жизнь реализация идеи, озвученной премьер-министром, о замене штрафов соглашениями о выполнении мероприятий. Чтобы предприятие не платило деньги в бюджет в случае каких-то нарушений, а направляло их на устранение нарушений и вкладывало в свое развитие.
— Мы слышим про миллиардные штрафы, но эти деньги куда-то уходят, а предприятие потом вынуждено дополнительно искать средства, чтобы решить проблему. Хотя, казалось бы, логично направить эти штрафы целевым назначением на ее устранение, — считает Банзин.
Вячеслав Мутьев поддержал коллегу в том, что если штраф взимается по экологическим проблемам, то он должен идти по специальной «зеленой» статье в бюджет, чтобы потом эта сумма пошла именно на ликвидацию ущерба.
Елена Орлова добавила: промышленности сейчас не так просто, потому что, с одной стороны, «закручиваются гайки», а с другой — растут объемы заказов, загрузка производства значительно больше, чем была еще три года назад.
— Хотелось бы, если принимаются какие-то законы, чтобы они учитывали и возможности для защиты производителей от проверяющих органов — если, конечно, предприятие соблюдает требования, — отметила она, описав непростую ситуацию, которая сложилась у предприятия с «Водоканалом».
Государство проводит реформу сферы обращения с отходами, в т.ч. с отходами потребления, и разрабатывает меры стимулирования перехода к таким материалам в товарах и упаковках, которые пригодны к переработке, добавляет Анна Гаркуша.
— Один из таких стимулирующих инструментов — это расширенная ответственность производителя (РОП), — пояснила она. — По задумке регулятора, те компании, которые производят перерабатываемую упаковку, будут нести затраты по утилизации меньше, чем те, кто выпускает на рынок неперерабатываемую. Расходы на выполнение РОП закладываются в себестоимость упаковки, следовательно, логично ожидать, что сложно перерабатываемая или вообще не подлежащая переработке упаковка обойдется товаропроизводителю дороже, а значит, либо повысит стоимость товара, либо снизит доход.
Среди подходов, которые сейчас наиболее актуальны, Вячеслав Мутьев назвал использование природоподобных технологий, когда нужно вернуть обратно в природу то, что использовал или загрязнил.
Например, Segezha Group в процессе производства получает большое количество кородревесных отходов, кроме того, большие залежи остались «в наследство», когда компания приобрела предприятия.
— Мы впервые запускаем в Сибири проект по пиролизу — изготовлению из отходов деревообработки биоугля, который используют не только для шашлыков, но и в котельных Красноярского края. В таком низкоуглеродном топливе заинтересованы и металлурги, — поделился он.
Если говорить о проблемах, Вячеслав Мутьев отметил необходимость соразмерности нарушений с наказаниями, назначаемыми контрольно-надзорными органами по вопросам экологии.
Кроме того, желательно, чтобы проверки не только наказывали, но и помогали предприятиям — тем более, что законодательство предполагает профилактические визиты, во время которых выдаются рекомендации по поводу того, что можно улучшить.
Часто у предприятий возникают сложности из-за их исторического места расположения. Так, по словам Елены Орловой, то, что АО по переработке пластмасс имени «Комсомольской Правды» находится в центре города, накладывает дополнительные обязательства по взаимодействию с окружающей средой.
— Мы выполняем все обязательства: например, вода у нас работает в замкнутом цикле и никуда не сливается, — рассказала она. — Кроме того, есть ограничения по продукции, которую мы хотели бы производить, — например, мы не работаем с ПВХ, т.е. выбираем более экологичные технологии.
Станислав Банзин обратил внимание: одна из проблем целлюлозно-бумажной отрасли во многом заключаются в том, что практически все крупные предприятия, как и Кондопожский ЦБК, — родоначальники населенных пунктов. А это накладывает определенные ограничения, связанные с установлением санитарно-защитной зоны — нельзя же просто взять и перенести весь город или комбинат. Также своего рода социальной нагрузкой была и остается очистка сточных вод города на мощностях предприятия, при этом тариф для населения оказывается даже ниже себестоимости процесса.
— Что касается отходов, большую часть из них мы утилизируем самостоятельно, получая при этом энергию, — добавил он. — И они служат тем самым возобновляемым источником энергии, который важен в применении политики декарбонизации. Кроме того, как и все предприятия отрасли, мы занимаемся лесовосстановлением. Это тоже большой объем работы и очень важный: ведь значение имеют не только выбросы, но и поглощение парниковых газов.
Станислав Банзин напомнил, что именно промышленность является становым хребтом экономики России. И хотелось бы, чтобы надзорные органы тоже это понимали. Нормой должна стать практика, когда мелкие нарушения, замечания можно устранить в ходе проверки, а не дожидаясь её окончания и наложения штрафа.
По словам Елены Орловой, движение в сторону переработки материалов только началось, и сейчас предприятие планирует включать максимальную активность по привлечению профессионального сообщества.
— Конечно, сейчас это достаточно сложно, потому что у многих предприятий есть задачи по ОПК — и сочетать их с рыночными проектами не всегда просто из-за сложного графика и требований, — пояснила она. — Но как главные переработчики полимеров мы все равно будем активно развивать это направление.
Станислав Банзин говорит, что Кондопожский ЦБК также продолжит двигаться в соответствии со своей стратегией.
— Она направлена на снижение сбросов и выбросов как в воду, так и в атмосферу, а также на расширение использования возобновляемых источников энергии, — подчеркнул он. — Еще мы активно проводим образовательные проекты со школами и техникумом, сейчас готовится подписание трехстороннего соглашения с Карельским научным центром РАН и правительством Республики Карелия. Планов у нас много.
— Первое — это внедрение наилучших доступных технологий, — обозначил шаги предприятия Вячеслав Мутьев. — Второе — продолжение политики «зеленой экономики». Она включает в себя регистрацию климатических проектов, выпуск «зеленых» облигаций и получение в этом году для двух наших предприятий комплексных экологических разрешений. И это не какой-то формальный документ — мы сами берем на себя ответственность в течение семи лет внедрить технологии, которые считаем необходимыми, чтобы улучшить экологический баланс в зоне присутствия компании.
Он также обозначил важность того, чтобы различными методами наглядно показывать людям экологические проблемы и пути их решения для формирования экологичных моделей потребления у населения.
— Для этого отлично подходят методы искусства: в арт-объектах прекрасно видно, что получается, например, из огромного количества бутылок. Или можно продемонстрировать, как выглядят те же самые предметы из дерева. Некоторые арт-объекты планируется показать в этом году в Москве и столице Карелии Петрозаводске.
Фото: istockphoto.com
