Лимб

Было тихо. Тринадцать танцовщиков стояли на краю света, там, где сцена встречается с бездной. Каждый в своем квадрате. Сначала едва заметно. Затем движение, как первая мысль утра, осторожная и неверная.

Дуэты и трио словно сны, где ты встречаешь себя со стороны. Монумент из тел, живой и хрупкий, как наша вера в то, что мы что-то знаем. Они шли, меняя ритм, как меняем мы свои решения перед зеркалом. Затем – взрыв. Ни огня, ни света. Не разрушения, но откровения.

Платформа вдруг стала плотиной.

– Я хочу быть там, где море пахнет апельсинами, – сказал один.
– Я там уже был, – ответил другой.

Кто-то увидел детство. Кто-то – рождение/смерть. А кто-то просто смотрел, как тела рисуют карту мест, которых нет на земле. Тишина. Та, что бывает между двумя ударами сердца. Или в перерывах на обед.

Танцовщики больше не танцевали. Они показывали, как свет проходит через призму плоти. Сцена опустела. Где-то капала вода. Кто-то вдруг понял, «место» – не там, оно здесь, внутри, где дышит трепетное и вечное сейчас.