На
сайте пермского театра жанр назван тоже завлекательно - дрейф. Но часть
театральной публики называет это «бродилкой». Остается ответить на вопрос: с какой целью дрейфуем-бродим?
Совершенный
17 сентября 2020 года дрейф по пермским улицам и театральному скверу
изумил, предполагаю, зрительниц элегантного возраста. Им пришлось
взглянуть на неприглядные задворки, которые не значатся ни в одном из
рекламных проспектов или путеводителей наших главных пиарщиков местного туризма Олега Ощепкова и Олега Андрияшкина.
Вот одно из приключений этой бродилки. На закате дня мы прошли мимо мусорных бачков, мимо какой-то шиномонтажки
поднялись вверх в гору и в темном закутке на заборе из профнастила
вдруг увидели серебряный блеск небольшого портрета Сергея Есенина.
Изображение поэта известное. В википедии есть. Но - технологии
перенесения изображения на профнастил, которым огораживают
стройплощадки... Это удивительно, и смотрится оптимистично. А тут еще в
кустах была обнаружена черная сумка, и голос в наушниках предложил
попробовать свои силы в изобразительном творчестве. А чтобы мы не
чувствовали себя совсем уж впадающими в детство, все в тех же наушниках
зазвучал голос парня, который занимается в Перми streetart-ом
в рассветные часы. И в нашей женской зрительской аудитории нашлись те,
кто взял баллончик с краской в руки. Но ничего, похожего на портрет
поэта, не получилось. Только черный квадрат у одной. Почти как у
Малевича.
Мест,
которые мы посетили за полтора часа, было немного. Но ни в одном из них
я, коренной житель Перми, до этого не бывала. Интересно было посмотреть
на эти улочки-закоулки, услышать голоса тех, кто в этих местах вместе с
соседями поет застольные песни, кто регулярно посещает ближайший пивной
бар и не представляет своей жизни без своего обжитого пространства... Как
говорится, везде люди, везде жизнь, у каждого своя судьба. И «полюбите
нас черненькими», как предлагал один из героев незабвенного Николая Васильевича Гоголя.
Я
быстро адаптировалась к тому, что мы не будем зацикливаться на
исторических местах осваиваемой нами локации. Хотя на предложенной
территории о них можно было то и дело «запинаться». Спасибо гиду в
наушниках. Благодаря его указаниям, мы спокойно обошли памятники Борису
Пастернаку и матросу Хохрякову в театральном сквере, без всяких эмоций
миновали дом Дмитрия Смышляева (привет краевым Смышляевским
краеведческим чтениям!), мужскую гимназию, в которой учился Михаил
Осоргин, будущий журналист и писатель; потом дом, в котором проживала
легенда театральной Перми Лидия Мосолова... Нас ждали совсем другие
исторические персонажи: те, кто живет поблизости и приходит в
театральный сквер просто посидеть на скамейках с родными, друзьями,
возможно, выпить что-то веселящее. А почему бы и нет? Жизнь коротка, а
тут так красиво среди цветущих яблонь и сирени...
Сумерки совсем сгустились, когда мы наконец встали на улице Сибирской рядом с «Королевскими номарами»,
откуда большевики увезли на расстрел талантливого литератора великого
князя Михаила Романова. Сиротливо висела в тени мемориальная доска,
посвященная этим событиям. И я невольно вспомнила, как открывали эту
доску в 1990-х годах, был цвет пермской интеллигенции, и говорились
красивые слова о демократии и возвращении исторической памяти. Потом в
публичной сфере города велись споры о том, что делать с этим зданием,
которое является историческим наследием Перми: сохранить как музей (там
под слоем штукатурки были обнаружены старинные росписи) или отдать под
общежитие для артистов,о балета? Победило общежитие.
Голос
в наушниках не уставал мною руководить. Он призывал вглядеться в окна
соседнего с «Королевским номерами» кафе под названием «Forrest». Я поглядела на вывеску и подумала: почему в названии две «RR», если по-английски это слово пишется с одним?
Но
я неправильно думала, не в том направлении! Гид в наушниках мне
предлагал обратить внимание совсем на другое: на свет внутри кафе, на
тех, кто стоял за стойкой, на посетителей кафе. И обязательно - на
скамеечку у входа, которая в обозримом пространстве богатых зарубежных
магазинов выглядела диковинным приютом для обездоленных путников.
Вдруг
из кафе вышла одна из спутниц нашей бродилки с подносом, на котором
были бумажные стаканчики с горячим кофе, причем ровно по числу
участников этого дрейфа. Возможно, подумала я, так запланировано. Чтобы
окончательно нас всех сблизить, сдружить. Всех со всеми. И с теми, кто бывает в театральном сквере, но в театр ходит редко. Пусть у них
свой, типичный для их субкультуры набор лексических выражений, и им без
разницы, что звучит: «бемоли» или «диезы». Может быть, некоторые из них
даже не знают таких слов. Они сидят на скамейках театрального сквера,
знают, что «там» показывают спектакли, и все это они ощущают, как добрые
приметы своей локальности и даже, если хотите, своей идентичности. Не
случайно именно устами бомжа декларируется мысль о том, что люди добрые,
правда вот ему кто-то проломил голову, он попал в больницу и выжил,
врачи добрые были. Надо всех любить. Короче, сплошной парафраз девиза
Кота Леопольда "Ребята, давайте жить дружно..."
От
стаканчиков кофе никто не отказался. Никто и не задал вопроса по поводу
их появления. Но вдруг одна из участниц нашего путешествия достала свой
шоколад и стала с ним обходить собравшихся. Люди заулыбались,
отламывали кусочки шоколада, благодарили. Я подумала, что постановщики
могут быть довольны. Зрительская душа откликнулась на их призыв
оглянуться вокруг и полюбить тех, кто рядом, кого видишь впервые, но
общаешься с ними, как со старыми приятелями. Ведь не случайно же, в самом начале бродилки нам не раз предлагали взглянуть в глаза друг другу.
Эффектной
кодой этого абсолютно немузыкального в привычном понимании
представления стало приглашение участников дрейфа пройти в фойе театра.
Там их ждали два альбома. Увиденное поразило путешественников и очень
обрадовало. Не буду далее рассказывать, что именно поразило и
обрадовало, чтобы не лишать будущих участников бродилки положительных
эмоций. Я тоже была приятно удивлена финальной выдумкой организаторов.
Подумала, что хорошо, что не ушла, не досмотрев (а порой хотелось это
сделать). Спасибо администратору, которая намекнула, что стоит еще
потерпеть немного.
Теперь о тех, кто все это придумал. Талантливая и известная в широких кругах пермской общественности Ксения Гашева
отредактировала тексты речей персонажей спектакля так, что
документальное и художественное стало единым целым. Ее коллегами в этой
работе стали: Андрей Платонов (идея, композиция, звук); Михаил Сабелев
(драматургия, текст); Марк Букин (режиссура спектакля); Дмитрий Мульков
(конструкция ситуаций). Молодые, озорные, с хорошей фантазией и юмором
театральные деятели.
Надо
признаться, что я не вошла в целевую аудиторию этого необычного
спектакля. Это значит, что я не пойду на него во второй раз. Но
думается, что среди молодежи такие найдутся. Пусть «бродят». А потом
однажды откроют двери театра. И может быть, еще увидят другую бродилку,
тоже удивительно озорную, необычную и дружелюбную - по коридорам внутри
театра. Я имею в виду, конечно, «Путешествие в страну Джамблей». Для зрителей от 6 . С музыкой, певцами, куклами и совсем с другой локацией.