Дядя Ваня

«Нам хотелось сделать из „Дяди Вани“ цветного Чехова, как на картограммах Астрова: светло- и темно-зеленая краска, красная сетка, голубая краска. Цвет означает жизнь, страсть, буйство чувств, как в Африке, карта которой висит в кабинете Войницкого. Уходят чувства, уходит и цвет. Жизнь становится опять черно-белой как в 4 акте. И еще для нас было важно, что „когда нет настоящей жизни, то живут миражами“, где реальность подменяется мечтами и видениями. Чехов не образчик реализма, как сказал Джорджо Стрелер, а провокация... „Как будто я с Земли попал на другую планету“ — это слова Серебрякова о персонажах сцен из деревенской жизни. Они для него как космонавты, инопланетяне. В конце спектакля звучит Рахманинов, написавший на чеховские слова „мы отдохнем...“ музыку. Ничего оптимистического... Неба в алмазах, я думаю, мы не увидим.»