«Один наш клиент ездил на выставку в Китай с продукцией. Пока они все согласовали, оказалось, что китайцы уже на следующий день после выставки подали заявку на патент на свое имя».
На кухне «Коммерческих Вестей» министр промышленности и научно-технического развития Омской области Андрей ПОСАЖЕННИКОВ обмолвился о том, что перед регионом стоит задача подняться в рейтинге по управлению интеллектуальной собственностью – пока что мы в нем занимаем 29-е место. Критериев там немало: количество полученных за год в регионе патентов, количество патентных поверенных, наличие инфраструктуры, объем средств, тратящихся на оформление интеллектуальной собственности и так далее. Но что сейчас происходит на самом рынке? Обозреватель «Коммерческих Вестей» Анастасия ПАВЛОВА расспросила директора ООО Патентное агентство «Гордеевы и Партнеры» – патентного поверенного РФ Сергея РАБЕЦКОГО.
– Сергей, по словам министра, в 2022 году в регионе было зарегистрировано не больше 300 патентов, и их количество уменьшается с каждым годом. Какова обстановка, на ваш профессиональный взгляд?
– Количество патентов уж точно не растет, а вот судебных споров, напротив, становится все больше – скучать не приходится. Такая же ситуация наблюдалась, повторю, и после 2008 года, и после 2014-го. Однако есть отличие и одновременно позитивный тренд, связанный с импортозамещением: нравится нам это или нет, иностранные производители ушли с российского рынка. Наши производители вынуждены замещать ту или иную импортную продукцию (изделия, технологии), а интеллектуальную собственность на них, безусловно, необходимо регистрировать. Больше не завозят детали для иностранных станков? Значит, нужно произвести свои, причем внести улучшения, чтобы не подпадать под иностранные патенты, которые у нас все еще защищаются. Так, Coca-Cola приостановила поставки, а российский завод безалкогольных напитков, наоборот, их нарастил, вышел в страны СНГ, в Китай. Развиваются и высокотехнологичные производства. Например, у нас в городе есть производитель приборов учета с уникальной автоматизированной системой учета энергоресурсов. В Москве на высшем уровне признали их разработки, удивившись, что это не куплено где-то в Китае, а разработано и произведено своими силами. Также есть заказчики, занимающиеся искусственным интеллектом, стриминговыми платформами. Да, их немного, да, процесс не быстрый, но раньше-то их не было вообще. Предприниматели активно патентуют промышленные образцы – это патенты на внешний вид изделий, например, предметов мебели, бытовой техники, упаковки товаров и т. п. Сейчас в работе находится большое количество таких патентов.
– В 2020 году в регионе появился научно-образовательный центр, который как раз нацелен на патентование новых разработок и их дальнейшее практическое внедрение. Вы ощущаете какие-то перемены на рынке в связи с этим?
– Да, я знаю, что патентная работа в университетах ведется, с их патентных отделов наконец-то стряхнули пыль. Им разрешили самим проводить патентные исследования, внедрять технические решения. Моя мама, основательница нашей компании Наталья ГОРДЕЕВА, как раз занималась такой работой в Омском технологическом институте – возглавляла патентный отдел. На нас эти перемены повлияли не сильно, потому что к нам обращаются за помощью из вузов нечасто. Например, мы проводим совместные патентно-технические экспертизы или помогаем правильно оформить документы и вести переписку с Роспатентом. Приходится вникать в суть технического решения и разбираться в различных сферах разработок, что иногда непросто, поскольку у тебя на это есть короткий отрезок времени, тогда как изобретатели занимались им, возможно, многие годы. Вопрос в том, что вузы не совсем умеют на своих разработках зарабатывать: одно дело получить патент и повесить его на стенку, другое – внедрить в производство и получать от его использования доход. И здесь мы подходим к очень важной проблемной теме.
– Я в нетерпении.
– Роспатент отчаянно бьется за статистику. Для Роспатента крайне важно количество поданных заявок, количество выданных по этим заявкам патентов, но само их качество ведомство, к сожалению, не интересует. То есть стоит негласная задача: хотя бы не потерять определенную статистику по количеству поданных патентов среди всех стран, потому что Россия с каждым годом в этом рейтинге падает. Поэтому экспертизу проводят, чтобы все-таки попробовать выдать патент, а дальнейшая судьба патента ведомство не волнует: будет ли тот оспорен и аннулирован, будет ли тот внедрен на практике и приносить владельцу деньги.
– Но к вам наверняка с «пустыми» патентами не приходят, правда же?
– К нам в основном приходят предприниматели, которые знают, чего хотят, да и имеют четкую цель монетизировать свои разработки. Но чудаковатые ученые порой тоже бывают: какой-нибудь условный дедушка, который всю жизнь изобретает что-то и грезит, чтобы этим пользовались все, но оформлять ничего не хочет. Мы предлагаем различные варианты, в том числе публикации в открытом доступе, чтобы любой желающий взял, к примеру, эти чертежи и собрал его изобретение, но такое решение его не устраивает. Бывает, звонят и просят помочь оформить патент, но в чем суть гениальной разработки рассказывать не хотят – якобы мы украдем этот секрет и сами станем им пользоваться. Однако львиная доля наших клиентов все-таки приходят со знанием дела, причем нам даже не нужно рекламировать свое патентное агентство: все приходят по рекомендациям друзей и знакомых, по сарафанному радио.
– Как вообще с конкуренцией на вашем рынке? У нас в регионе семь патентных поверенных.
– Правильно. И лет 20 назад их было примерно столько же, в то время как, например, в Новосибирске их было двое. А сейчас в Новосибирске патентных поверенных более 40! Количество патентных поверенных в регионе ясно говорит о том, как он развивается, как живет и чувствует себя бизнес. Потому что у вузов свои, как мы уже поговорили, патентные отделы, у оборонных заводов свои конструкторские бюро. Патентные поверенные нужны в первую очередь предпринимателям и иностранным резидентам. В Омском регионе сейчас активно появляются только филиалы федеральных сетей организаций патентных поверенных, как собственно и в любой сфере, например, ритейле. Если раньше клиентов из Омска у нас было 90 %, то сейчас половина. Причем меняется даже не количество клиентов, а скорее средний чек. В Омске мы занимаемся по большей части оформлением товарных знаков и ведением судебных тяжб. Среди заказчиков крупные предприятия из очень многих регионов нашей страны, есть и резиденты Сколково, и даже Роскосмос. Иностранцы к нам обращаются, ведь подать заявку в Роспатент они самостоятельно не могут.
– Какова ситуация, кстати, с товарными знаками?
– Международная классификация товаров и услуг состоит из 45 классов: с 1 по 34 класс МКТУ составляют товары, а с 35-й по 45-й – услуги. Исходя из того, в каких классах подаются заявки на регистрацию, можно понять, как регион выглядит на общем фоне, какие у него сильные и слабые стороны, на что вообще настроены люди. Последние десятки лет в Омске подается меньше заявок в классах товаров и больше в классах услуг. О чем это говорит? Что производителей становится меньше, а предпринимателей, занятых в торговле, больше. У нас очень много заявителей, которые из других регионов, из других стран завозят и продают одежду, технику и прочие товары. Дополнительный стимул всплеску на регистрацию товарных знаков обеспечили маркетплейсы. Площадки вроде Ozon, Wildberries поменяли политику своих взаимоотношений с игроками: если раньше там можно было найти контрафактные товары, то теперь маркетплейсы перестраховываются и запрашивают у всех желающих там разместиться свидетельства на товарный знак, патенты или договоры на их использование. Потом они, кстати, практически не отслеживают, меняют ли продавцы товары, артикулы и прочее, полностью самоустраняются от претензионной работы. То есть если, например, кто-то увидел, что его патент нарушается на площадке, то маркетплейс просто передает претензию тому, которого в этом подозревают, и все: разбирайтесь, мол, сами друг с другом, если надо, обращайтесь в суд. Но при размещении на маркетплейсе все документы на интеллектуальную собственность необходимо предоставить. Также следует отметить, что с июня 2023 года товарные знаки могут регистрировать не только юридические лица и индивидуальные предприниматели, но и физические лица. То есть самозанятые, которые, к примеру, на дому наращивают ресницы или делают маникюр, теперь тоже могут иметь свой товарный знак. Еще ужесточились законодательные требования: из-за названия на иностранном языке могут отказать в размещении билборда, а за размещение вывески на фасаде здания можно получить штраф. Для исключения таких рисков следует получить товарный знак на необходимое название на латинице. Все вышесказанное и отсутствие иностранных компаний сильно подтолкнуло подачу товарных знаков, даже по общемировым критериям.
– Купить готовый товарный знак дешевле, чем создать с нуля собственный?
– Чем более бренд известен и популярен, тем он, естественно, дороже. Весь смысл товарного знака как нематериального актива в том, что он индивидуализирует товары и услуги, позволяя потребителям ассоциировать конкретное название с конкретным производителем. Если же кто-то зарегистрировал товарный знак, но не пользовался им вообще, такой действительно будет дешевле, чем оформлять с нуля. Сейчас появляются коммерческие площадки с готовыми товарными знаками, но не могу сказать, что они пользуются особой популярностью. После того как иностранные бренды ушли с российского рынка, даже у нас было несколько заявок на регистрацию товарных знаков «как у кока-колы». Совершенно этого не понимаю: сейчас идеальное время как раз для продвижения собственных брендов, пока ушли хорошо известные. Ну, стоят сейчас на полках 20 этих бутылок с красной этикеткой и белой надписью и что?
– То есть патентный троллинг еще актуален?
– Конечно, кризисное же время. В него, повторюсь, появляется мало нового, делится старое. К примеру, если с рынка ушел производитель запчастей для автомобилей, то российский бизнесмен не может пойти и запатентовать подобную деталь, потому что патент выдают с учетом мировой новизны (то есть неизвестности технического решения нигде в мире до даты подачи заявки), а у нас до сих пор мыслят только в рамках страны. Роспатент относится к регистрации лояльно, а экспертизу проводит скорее, чтобы выдать патент, чем отказать, и ушлые люди периодически берут и оформляют патенты на уже известные технические решения. Потом идут к отечественным производителям, допустим, тех же запчастей к автомобилям, и говорят: вы используете наши патенты, прекращайте и выплачивайте компенсацию за незаконное использование. После 2022 года объем судебных дел по оспариванию таких «патентов» только вырос. Мы сейчас ведем три почти аналогичных таких дела в разных регионах: по адаптерам для видеорегистраторов, по листогибочным станкам и по сельскохозяйственной технике. Была вообще дикая ситуация: из России ушел крупный американский производитель станков, и один умный человек догадался получить энное количество патентов, а теперь ходит и шантажирует нашего клиента. Тот обратился к коллегам по рынку: давайте, мол, патентного тролля накажем. А он-то других не шантажирует! Заводы только руки потирают: конкурента сейчас разведут на деньги и утопят.
– Да уж. То есть, получается, чтобы подстраховаться, нужно оформлять на себя все заранее?
– Интеллектуальная собственность окружает нас повсюду, все сферы жизни являются ее отражением. Мы сидим на креслах, которые являются промышленными образцами, пользуемся смартфонами, которые содержат сотни патентов на изобретения, а также программное обеспечение, ходим в магазины и покупаем продукты, которые имеют логотипы и названия, являющиеся товарными знаками. Даже данное интервью в итоге станет статьей, которая защищается авторским правом. Поэтому мы всегда клиентам, особенно новым, предлагаем: давайте проведем у вас своеобразный аудит или инвентаризацию, посмотрим, нарушаете ли вы чьи-то права, целесообразно ли зарегистрировать что-то еще. Причем неважно, производитель это конфет, колбас или самолетов. Риски могут быть очень высоки: попавшихся производителей наказывают на семизначные суммы. К сожалению, сам наш российский тип отношения к интеллектуальной собственности таков: мы смотрим пиратские фильмы, покупаем конструкторы «под LEGO» и так далее, не считая это зазорным. Подобным образом живет и отечественный бизнес: он заплатит штраф, а потом тут же забывает и совершает аналогичную ошибку. К тому же многим оказывается выгоднее заплатить штраф, чем оформить интеллектуальную собственность.
– Как можно улучшить работу самого института патентных поверенных?
– Не сказал бы, что нам нужны какие-то саморегулируемые организации, как есть у адвокатов или нотариусов. Наши московские коллеги пытаются пролоббировать эту тему через Роспатент, внести определенные изменения в законодательство, но много кто против, особенно в регионах: кто-то не хочет членских взносов по столичным расценкам, кто-то просто не заинтересован в объединении. Лично нас ни от чего защищать не надо: мы просто стараемся быть хорошими специалистами. Но на рынке хватает компаний, которые предлагают помочь с регистрацией интеллектуальной собственности, допустим, за 999 рублей. Мало того, что это вводит потребителей в заблуждение, это провоцирует и обилие судебных тяжб: заявки оформляются как попало, и клиент, уверенный в том, что его права защищены, может спустя время обнаружить, что его товарный знак находится не в нужном классе, а, например, зарегистрирован в отношении химической промышленности вместо напитков. То есть ему выдана ненужная бумажка, на самом же деле его интеллектуальная собственность никак не защищена.
– Про новые патенты и товарные знаки понятно. А что делят-то?
– Несколько лет назад, к примеру, шли суды по спорам между Омсктрансмашем и авторами патентов на изобретения и полезные модели. Проводились патентно-экономические экспертизы, которые установили использование патентов в конкретных изделиях, а также размер денежных средств, которые необходимо выплатить каждому из авторов, принимавших участие в разработке. Упорядочивание рынка всегда начинается со столицы, затем уходит в регионы. Взять крупные кондитерские предприятия: «Ротфронт», «Бабаевский», «Красный Октябрь». Они держат определенную пачку всем известных товарных знаков, к примеру «Мишка на Севере». Всех, кто их незаконно использует, они наказывают, и потом незаконное использование их товарных знаков просто прекращается. В свое время я сам с удивлением узнал, что «Казачья» – это не вошедшее во всеобщее употребление название колбасы, вроде докторской, а вполне охраняемый товарный знак, принадлежащий конкретной компании, который продолжают использовать многие производители в стране. Я защищал интересы несчастного омского индивидуального предпринимателя, на которого вышли с претензией за использование изображения персонажей то ли из «Маша и Медведь», то ли из «Три Кота». Для него штраф 50 тысяч рублей – непомерная сумма. Я с него даже денег не взял, просто помог. Так пришлось 15 минут висеть на линии юридической службы правообладателя, ожидая, пока ответит освободившийся оператор. Потом они сказали: раз вы нам сами позвонили, мы согласны на 45 тысяч рублей, но если не договоримся до суда, потом это будет стоить уже 100 тысяч рублей. Такой вот вид бизнеса. У них на все есть прейскурант, на три месяца вперед расписано, кому когда какие иски будут подаваться.
– Чем дело-то кончилось? Договорились?
– Заключили мировое соглашение, оформили рассрочку. Причем предпринимателю даже учли, что у него на иждивении несовершеннолетние дети. Все поставлено на поток! Отдельный разговор про китайцев: они патентуют вообще все, до чего могут дотянуться, причем даже не разбираясь в кириллице, просто фотографируют и подают как есть, не пытаясь переводить, что там вообще написано. Один наш клиент – кондитерская фабрика – ездил на выставку в Китай с продукцией. Пока они все согласовали, одобрили, выделили деньги, оплатили и подали заявку на оформление товарного знака в Китае, срок был упущен. Оказалось, что китайцы уже на следующий день после выставки подали заявку на свое имя. Мы полтора года судились, чтобы отбить свое, ведь китайские суды и ведомства – это отдельная песня: они всегда защищают внутреннего производителя. Это был очень тяжелый процесс.
– Кошмар какой. Получается, в Китай опасно ездить неподготовленными!
– Так мы об этом как раз и говорим клиентам. Перед тем как выйти на новый рынок, подай заявку. Это стоит копейки, а вот подобные судебные тяжбы ужасно муторны и дороги. У нас, наверное, 30 % клиентов приходят уже, когда все сильно плохо: нам нужно срочно зарегистрироваться. Там уже миллионы потрачены на рекламу, на вывески, а мы видим, что они либо нарушают чужие права, либо это нельзя в принципе зарегистрировать. Или, допустим, компания производит продукт, который не запатентовала, уже пять лет. Третьи лица начинают копировать товар и нарушать права, но патент получить уже нельзя, потому что такое изделие давно известно. Законодатель даже навстречу пошел: можно подать заявку на промышленный образец в течение года с момента его первого введения в гражданский оборот. Но некоторые предприниматели не успевают задуматься о будущем даже в такой срок.
– И как быть в таком случае?
– Да в том и дело, что варианты защиты сильно ограничиваются. Либо все же подавать заявку на патент и надеяться на пробелы в экспертизе Роспатента, либо идти по пути доказывания недобросовестной конкуренции в антимонопольной службе, но это в разы сложнее и дороже.
– Давайте закончим прогнозом, как будет развиваться рынок.
– Если не вмешиваться в рыночные отношения, они уравновесят сами себя. Мне бы очень хотелось, чтобы омский рынок, в частности, развивался. У меня было множество возможностей переехать в Москву – там, кстати, работает патентным поверенным мой брат – есть она и сейчас, но я искренне люблю Омск и желаю ему процветания.
Ранее интервью было доступно только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 20 марта 2024 года.
Фото © Максима КАРМАЕВА
