Мессенджер Telegram зарекомендовал себя отличным помощником военных в зоне СВО. Однако задержание Павла Дурова во Франции ставит вопросы о доверии к приложению и о создании альтернативной версии программы в интересах Вооруженных сил России. Каким должен быть военный мессенджер солдата XXI века?
После задержания во Франции Павла Дурова в России задумались о создании альтернатив мессенджеру Telegram. Наблюдатели уверены, что на Дурова оказывают давление с требованием получить ключи шифрования, что поставит под сомнение доверие и безопасность приложения, так как мессенджером в том числе пользуются российские военные.
Мессенджер оказался отличным дополнением к существующим военным системам связи. Как показал опыт СВО, с помощью смартфонов и мессенджеров военные обмениваются информацией, обеспечивают нанесение ударов и даже проводят эвакуацию раненых бойцов. Известны случаи, когда летчики и ракетчики через Telegram обменивались данными о целях.
В том, что Telegram оказался отличным помощником военных, нет ничего удивительного. Программы с интуитивно понятным интерфейсом вписываются в концепцию современной мультидоменной войны, которая сопровождается неуклонной цифровизацией театра военных действий.
При этом в России пока нет военного мессенджера на базе операционных систем Android и iOS. Но есть альтернативы. Это комплекс разведки, управления и связи (КРУС) «Стрелец-М», геоинформационная система «Оператор», единая система управления тактического звена «Созвездие-М2» и автоматизированная система управления войсками «Андромеда».
«Они обладают разной функциональностью, наиболее продвинутым считается мессенджер КРУС «Стрелец-М». Однако для их функционирования требуются аппаратные средства, имеющие защищенную среду на базе ОС Linux (Astra Linuх и аналоги)», – отметил главный редактор журнала «Арсенал Отечества» Виктор Мураховский.
В то же время гендиректор АНО «НПЦ «Ушкуйник» Алексей Чадаев полагает, что с военно-технической точки зрения мессенджер сегодня – это основное средство управления боем тактического звена. И проблема, по его словам, заключается «вообще не в самом мессенджере, а в транспорте связи».
«Telegram потому и стал главным средством де-факто, что в качестве транспорта связи ему нужен всего лишь доступ в интернет. В этом смысле вопрос не в мессенджере, а в способе гонять цифровые данные между терминалами во фронтовых условиях с лютым РЭБ. А какой конкретно мессенджер – вопрос пятый», – пишет Чадаев.
Опрошенные газетой ВЗГЛЯД эксперты также сходятся в том, что военным нужна альтернатива Telegram. Новый мессенджер должен обладать доступным интерфейсом, распределенной сетью дата-центров на всей территории страны и обладать возможностью передавать сообщения и другую информацию в зашифрованном виде.
«Существует несколько подходов к решению вопроса.
Первый: берем простой телефон, пишем для него приложение, устанавливаем и отдаем в использование. При таком раскладе у проекта есть некие серверы и какой-то магазин приложений, откуда его можно скачать. И тогда все, по сути, работает как в Telegram», – рассказывает сооснователь проекта «Ватфор» Олег Макаров.
«И на данном направлении пока никто особо не преуспел. Во-первых, потому что военных придется принуждать устанавливать новое приложение. Кроме того, потребуется некоторое время, чтобы к приложению привыкли, научились им пользоваться. Да и нет гарантий, что оно встанет на любое устройство. С Telegram таких проблем нет», – указывает спикер.
«Второй подход: раздать военным какое-то специализированное устройство. Иными словами, это аппарат, который выполняет функции мессенджера. Чаще всего их делают из тех же телефонов или планшетов, но оснащают возможностью выхода на закрытые средства связи, например с передачей информации поверх радиостанций и протоколов, которые обычно используются для управления по радио, а не через интернет», – объясняет аналитик.
«Есть еще вариант создания устройства с передачей данных посредством Сети, что еще называется IP-сетями. Но это еще сложнее. Хотя у нас есть случаи, когда на уровне бригады с толковыми комбригами разворачивается нечто подобное. Так или иначе, любой из способов требует серьезных усилий со стороны Минобороны», – пояснил эксперт.
Что касается программ, перечисленных Мураховским, то они относятся скорее «к системам поддержки принятия решений, а не мессенджерам»: «Внутри них есть географические карты и возможность устанавливать точки. Но тут придется либо выбирать какую-то одну систему либо научить их работать вместе и повсеместно разворачивать на фронте, оснастив всех военных». По его словам,
разговор о том, что эти системы массово появятся в войсках, ведется долгое время.
«Так, например, существует система ЕСУ ТЗ, которая включает в себя картографию, возможность передачи координат и текстовых сообщений, но она тоже разрабатывается больше десяти лет», – продолжает спикер.
Говоря о потенциальном военном мессенджере, Макаров указывает, что «в нем надо передавать не только и не столько текстовые сообщения, сколько различные координаты: точки, засечки и направления». «На него также должен быть более или менее открытый протокол, чтобы любой производитель боевой системы мог к нему подключиться», – считает специалист.
По словам Макарова, у перечисленных Мураховским систем есть одна большая проблема – закрытый протокол. «И военные всегда выступают за то, чтобы протокол был именно закрытым. Но, на мой взгляд, это не лучшая практика, потому что не все, кто сейчас делает что-то полезное для фронта, имеет доступ к этому уровню секретности», – поясняет эксперт.
Он привел в пример разработчиков ПО «Трепет». «Они придумали обеспечение, которое ставится на пульт управления дроном и помогает работать артиллерии. Суть проста: беспилотник фиксирует цель, передает координаты на батарею, совершается залп, а потом, опять же через коптер, производится корректировка и повторный удар», – описал собеседник.
Но так как система должна быть закрыта, подключиться к ней «затруднительно, но нужно». «Автоматическая передача данных на расчет артиллерии значительно улучшит качество и эффективность ее работы. Но пока мы упираемся в необходимость «секретки» по требованиям Минобороны», – считает Макаров.
При этом аналитик сомневается в необходимости выстраивания централизованной системы для работы мессенджеров. «Вся система должна работать как электронная почта – нужна просто возможность пересылать данные между разными серверами», – говорит он. Это позволит предотвратить перегрузку дата-центров, что также важно в условиях боевых действий. «В моем представлении
схема выглядит так: мы берем программное обеспечение, передаем его на фронт, условно в каждом батальоне разворачиваем сервер, и он начинает «общаться» с другими серверами смежных батальонов для корректировки общих действий на линии фронта»,
– описывает спикер. «Также нам потребуется создать «стыки» между ними. И это единственный вопрос, который должен быть централизован, поскольку «стыки» координируют распространение ключей шифрования. Если же мы говорим о типе шифрования, то, как показывает практика, все наиболее стойкие типы – открытые. Закрытым должен быть только ключ», – замечает специалист.
«В этой логике есть большой плюс: как только протокол становится закрытым, многие пытаются его взломать. Но в силу специфики шифрования все внешнее воздействие на код видно владельцам кода. Этот процесс хорошо подсвечивает тонкие места разработки и позволяет оперативно их устранять, создавая таким образом по-настоящему хорошо защищенный алгоритм», – говорит эксперт.
«Когда же речь идет о закрытом протоколе, велик риск того, что противник его рано или поздно украдет. И у него будет возможность спокойно и без спешки «расковырять» его. Сам процесс взлома можно даже не заметить. Кроме того, за счет отсутствия внешнего воздействия можно даже не знать о каких-то уязвимостях и «детских болезнях», – подчеркнул Макаров.
В свою очередь эксперт Центра военно-политической журналистики Борис Рожин убежден, что найти замену Telegram не составит труда. Он согласен с тем, что существующие в России варианты военного мессенджера заточены под узкие задачи и в сравнении с Telegram не отвечают требованию универсальности. Более того, мессенджер должен быть интуитивно понятным.
«Сейчас ведутся различные разработки. Среди них приложение для смартфонов и планшетов «Комплекс повышения осведомленности» (КПО-А) от НПО «Двина». В нем предусматривается наличие зашифрованных военных чатов. Все это начнет внедряться в следующем году. Ситуация с Telegram лишний раз говорит о необходимости наличия в армии специализированных мессенджеров, разработанных по заказу Минобороны», – считает Рожин.
Эксперт подчеркивает, что главным в создании мессенджера будет наличие шифрования и возможности удалять отправленные сообщения, а также распределенная по стране сеть дата-центров. Она будет обеспечивать бесперебойную работу мессенджера с учетом миллионов подключений.
По его словам, многие боевые задачи (от передачи данных по целям до поиска раненых) можно решать через обычный чат. Вопрос лишь в защищенности канала связи. «Такую переписку можно вести сейчас через WhatsApp* или мессенджер Facebook*, но вся информация там просеивается и гарантированно передается противнику», – пояснил Рожин.
Он согласен, что военный мессенджер должен быть реализован как мобильное приложение, которое можно установить на обычный смартфон, потому что выпуск специализированных устройств станет «серьезной нагрузкой на отечественную промышленность»: «Поэтому необходимо приложение с надежным шифрованием и системой исчезающих сообщений».
* Принадлежат компании Meta, которая признана экстремистской и запрещена в РФ
