Грайворонский район — один из наиболее обстреливаемых в Белгородской области. Его жители на себе узнали, что и мирные объекты, и обычные люди — это цели для украинских военных. Что пережили местные и как складываются судьбы тех, кто всё же решил уехать, узнавала военкор RT.
«В основном дроны. Иногда что-то из артиллерии прилетает, но в последнюю неделю меньше. То ли отодвинули их (позиции украинских военных. — RT), то ли Бог его знает. Но гремит постоянно. Сегодня в пять утра то ли наши шмаляли, то ли ВСУ. В огороде я возился, так и не понял», — рассказывает про свои будни Юрий, житель села Гора-Подол. Раз прилётов не было, значит, скорее всего, работала наша артиллерия, заключает он.
Об обстрелах Юрий рассуждает, сидя на своей уютной кухне. Не слышно ни взрывов, ни канонады. Но тишина обманчива. Он с друзьями пил кофе на открытой веранде, когда дрон взорвался совсем рядом. Зацепило соседа и его жену, но всё же им повезло — отделались лёгкими ранениями. А оператор мог бы взять чуть в сторону, и тогда Юрий уже не смог рассказать нам свою историю.
Но иногда обходится и без жертв. «Возле «Пятёрочки» дверь разбило, возле порога бабахнуло, но никого не было — ни людей, ни машин. На рынке три машины пострадало», — перечисляет Юрий события какого-то из дней. Настрой — бодрый, потому что главное, как говорит собеседник RT, все живы.
Картошка с листовкой
Людмиле Васильевне с дочерью и зятем пришлось покинуть родное Безымено. Вернуться назад уже нельзя, впускают, по словам Людмилы Васильевны, только мужчин. Да и приезжать ей в своё село придется буквально на пепелище. ВСУ целенаправленно сожгли её дом ещё в марте.
«Сначала подлетел дрон, пробил крышу. Потом ещё три. Один сбросил канистру с зажигательной смесью, а другой — зажигательный снаряд. Оставшиеся беспилотники не давали людям подойти и потушить его», — Людмила Васильевна делится деталями того, как на её глазах разрушали её дом. Уехала она из Безымено не сразу, какое-то время квартировала у родни.
«Но 28 мая был сброс возле магазина — закинули с дрона картошку с привязанной листовкой. Там было написано, что с завтрашнего дня все машины, которые передвигаются по селу, будут считаться военными и будут сжигаться», — продолжает повествование Виталий, зять Людмилы.
Если и ранее украинские военные не особенно заморачивались с выбором цели, то после попытки напугать листовкой начали жечь дронами всё подряд — и здания, и машины.
«Были неоднократные атаки на многоквартирные дома, в том числе, на тот, в котором я жил. На магазин, на школу, машину главы администрации сожгли. Между дронами был перерыв 15-20 минут. Мы высчитали интервал, и в эти промежутки бегали выносили вещи. Общались между собой по рациям: кто-то увидел дрон — передаёт по цепочке по рациям, люди прячутся, ждут сброса. Сброс произошёл — 15 минут есть, дальше собираем вещи. Так мы и выехали», — добавляет Виталий.
Теперь они живут в доме, который предоставил им друг в соседнем Ракитном. Убежище есть, теперь бы подыскать работу, беспокоится Виталий: за квартиру в родном селе ему ещё выплачивать ипотеку. Ведь в своё жильё он обязательно вернётся.
Вытащила маму из-под обстрела
Елена выехала из Грайворона после того, как её район обстреляли украинские военные среди ночи. Она жила в районе, куда ВСУ били часто и много.
Первое время она не могла найти пункт временного размещения (ПВР) — даже не знала, что он есть. Соседка искала, где бы зарядить сотовый телефон, и нашла ПВР. Но и там Елена не задержалась долго — маме уже 91 год, в аскетичных условиях пожилой женщине непросто.
Так что Елена с мамой разместились в недостроенном доме, на диван им собрали волонтёры, вместо стола — блоки. Хоть «вилла» и не завершена, но там просторнее, находит хоть какие-то плюсы собеседница RT.
Елена ничего не просит, свою жизнь намерена обустраивать сама. Взяла кредит и собирается вместе с мамой уезжать на Урал — там её малая родина.
«Из-за мамы мы пока не мобильны. Я только смогла вытащить её из-под обстрела... Врагу не пожелаю такого испытать», — всё же вздыхает Елена. На Урал отправлять маму она планирует медицинским транспортом: дорого, но выхода нет.
Алексей Клыков, руководитель Народного фронта Белгородской области, занимается волонтёрской помощью и военным, и гражданским. С такими случаями, как у Виталия, Людмилы и Елены, он сталкивался, и истории этих людей, у которых дом вроде есть, но, скорее, на бумаге, не единичны, признаёт он.
Клыков объясняет, что правительство региона оперативно реагировало на беду теми средствами, которые есть у него в распоряжении: внебюджетными фондами, правом издания подзаконных актов. Активно работали и волонтёры.
«Понятно, что в условиях, когда всё делалось с колёс, не всегда и всего могло хватать, руки до многого не доходили. Но очевидно, что это не локальная, не районная проблема. Тем более, похожая ситуация теперь, увы, и в Курской области. В какой-то степени вторжение в соседний регион могло быть катализатором изменений. Меры поддержки, о которых говорили, начали реализовываться. Недавно Центробанк рекомендовал списывать ипотеку жителям разрушенных домов в приграничных районах. Это уже огромный шаг вперёд, скоро появится и нормативная база, я надеюсь, и одной проблемой будет меньше», — приводит он пример.
«Эти люди не брошены и не забыты. Многие из них проявили мужество, не жалуются, но привлекать внимание к их проблемам необходимо, чтобы всё делалось быстрее», — подводит итог Клыков.
