Мне терминологически и содержательно не нравится концепция «Россия-Евразии». Само именование «Евразия» (помимо — на мой вкус — его фонетической неэстетичности) предполагает вторичность России в отношении как Европы, так и Азии. А ведь «Россия» — вполне самодостаточное именование, не требующее уточнений.
Мне терминологически и содержательно не нравится концепция «Россия-Евразии». Само именование «Евразия» (помимо — на мой вкус — его фонетической неэстетичности) предполагает вторичность России в отношении как Европы, так и Азии. А ведь «Россия» — вполне самодостаточное именование, не требующее уточнений.
Содержательно евразийство в своём стремлении отвергнуть Запад делает настолько крутой разворот в сторону Азии, что впадает в её отношении в некоторое низкопоклонство, иногда даже определяя именно Азию прародительницей России. Не случайно один из базовых историософских мифов евразийства — о России как наследницы и преемницы Золотой орды (в то время как Россия сформировалась в борьбе с ЗО, а не как её порождение), а русская цивилизация некоторыми евразийцами рассматривается как тюрко-славянская (сторонники распространения Великого Турана говорят: «спасибо»). Как минимум у евразийцев постулируется равнозначимость славяно-русской и иных составляющих многоэтнического народа России (у позднего А.Г.Дугина, к слову сказать, как кажется, в меньшей степени — но об этом я его обязательно спрошу при встрече).
Никак не отрицая многосложность истоков Русской цивилизации, творчески переработавшей множество влияний, полагаю, что следует всячески избегать терминов и концепций, предполагающих вторичность нашей цивилизации. Кроме того, считаю неприемлемыми концепции, придающие избыточное значение (а уже равнозначимость здесь избыточна) вторичным этническим влияниям в ущерб русскому (славяно-русскому).
Что касается европейских влияний — религиозных, философских, художественных, то они настолько переработаны Русской цивилизацией, что могут именоваться уже не «европейскими», а «русскими». То же касается и влияния не-стержневых этносов, если оно вообще имело место (а это верно далеко не для всех).
С учётом сказанного обращусь к той задаче, которая, как кажется, стремится решить по крайней мере часть евразийцев: найти точку притяжения.
С важной оговоркой в преамбуле о неприятии мною концепции «Россия-Евразии» попытаюсь обратиться к важному, как кажется, для евразийства поиску объединяющего фактора для многосоставного (многоэтнического) народа России и притягающего фактора для людей за её пределами.
На мой взгляд эту задачу вполне решает концепция «Русский мир» в её философском и цивилизационном осмыслении. Повторю собственное определение: Русский мир — это духовная и культурная общность всех тех русских или нет людей, живущих в России или нет, которые любят русскую культуру и историю, знают или уважают русский язык, разделяют русские духовные идеалы, являются православными или относятся к Православию с почтением.
Русский мир — это духовное, культурное и частично географическое пространство пребывания Русской Православной Церкви и русского народа (этноса), формируемое ими, — пространство, в котором также пребывают другие религиозные сообщества и другие народы (этносы), связанные с русским народом общими или частично общими мировоззрением («духовно-нравственными ценностями»), историей, культурой и проч. Географическое ядро Русского мира — это историческая Россия (Святая Русь), но Русский мир не ограничивается её территорией.
Открытость «Русского мира» и его привлекательность отлично обосновал и описал Егор Холмогоров в своей январской статье «Русский мир как русская идея»: «Русский образ жизни и образ мышления, сочетающие упорство в традиции и здравомыслии с дерзновенной мечтой и прогрессом, неподатливые перед агрессивной тоталитарной “толерастией” и колониальным гегемонизмом Запада, очень привлекательны — в том числе и на самом Западе среди нормальных людей» (там же и о русских идеалах, которые могут привлекать — пересказывать всё не буду, предлагаю ознакомиться со статьёй).
Наряду с концепцией «Русский мир» удачным мне представляется термин «Открытый русский космос», предложенный в 2022 году рядом молодых представителей донецкой интеллигенции (в реабилитированном значении последнего слова), по крайней мере частью (если не полностью) связанных с евразийским движением.
Да простят меня авторы термина, как кажется вкладывающие в термин более евразийский концепт равнозначного сожительства различных народностей, мне под Открытым русским космосом видится обозначение того же Русского мира, при этом более современное, более молодежное, а потому привлекательное для соответствующих поколений.
В именовании «Открытый русский космос» содержится и указание на открытость для всех народов исторической Руси, которые сегодня входят в Русский мир, и приглашение присоединиться, обращённое к единомышленным народам и сообществам по всему миру. В концепте «Русский мир» эта открытость подразумевается, но не именуется.
В отличие от «Евразии», термин «Открытый русский космос» подчёркивает русскоцентричность, то есть стержневое значение русского (в узком смысле славяно-русского) народа, культуры, истории, языка. Если «Евразия» намекает на производность России и на равноценное объединение её составляющих, то Открытый русский космос (как и Русский мир) семантически русскоцентричен, что является ключевым для сохранения нашей цивилизации. Русский народ, культура, язык — приглашают, зовут. Они безусловно открыты, но именно они являются объединяющим субъектом.
Наконец, «космос» придаёт устремление в будущее и ввысь, терминологически преодолевая ограничение одного только «упорства в традиции» сочетанием этого упорства «с дерзновенной мечтой и прогрессом», что является важной характеристикой Русского мира (см. цитату Холмогорова). И, опять же, терминологически это делает концепт современно привлекательным.
Не устану, при этом, подчёркивать: Открытый русский космос — это космос, утвердившийся на Православии и могущий сохраниться только в Православии. Православие в нём не навязывается, но должно открыто и принципиально проговариваться в качестве основы для полёта в этот самый космос. Африканская страна, присоединяющаяся к Открытому русскому космосу, вовсе не обязана принять Православие (хотя как священник не могу не сказать, что это для неё желательно и спасительно), но она вполне трезво и без отторжения будет осознавать, что присоединяется именно к православному миру (космосу). Полагаю, что теоретически здесь упомянутые африканцы будут и не против. Намного более охотно ведь присоединяешься к цивилизации, чья вера сильна.
Утрата веры (для Русского мира-космоса это православная вера), религии как общественного явления, по блестящему анализу Э.Тодда, ведёт, через два хода, к распаду общества и к нигилизму (об этом как-нибудь ещё напишу). Неосознание этой угрозы при рассуждении об Открытом русском космосе, придание ему исключительно секулярного значения, мне представляется серьёзной ошибкой.
Постскриптум
К дальнейшему размышлению о понятии «Открытый русский космос»: ремарка о библейском словоупотреблении. В Библии мы находим несколько употреблений слова «космос».
Одно, по славянскому переводу — это «украшение», «красота». «Так совершены небо и земля и все воинство (слав. «украшение», греч. «космос») их» (Быт. 2, 1). И в отрицательном значении: «И язык — огонь, прикраса (слав. «лепота», греч. «космос») неправды» (Иак. 3, 6). Кстати, как подсказал собрат, более меня знающий греческий язык, — из этой семантики термина «космос» мы имеем «косметику». Так или иначе словоупотребление книги Бытия предполагает, что космос — это часть, а не целое. Содержимое, а не содержащее.
Имеется библейское употребление термина «космос» и в ином значении: «мир (греч. «космос») Его не позна» (Ин. 1, 10), то есть в значении множества. В ряде святоотеческих толкований Иак. 3, 6 употребление термина «космос» толкуется в этом же значении «мир», «множество».
Соединяя эти два словоупотребления, можно сказать, что «космос» — это вовсе не некое безграничное содержащее. Наоборот, космос — это безграничное содержимое, которое может быть истиной красотой или лживой красотой, обманом.
Источник
