Бойцы ВСУ обсуждают планы, как объединиться с русскими и пойти на Киев
В распоряжении РИА Новости попали действительно уникальные кадры, на которых украинские военные рассуждают о том, что неплохо бы было объединиться с российской армией и вместе пойти на Киев.
Вместе на Киев — это интересно
Видео, которое разместило российское информационное агентство, сделано анонимно в вагоне украинского поезда. Записал и отправил его в сеть украинец, явно понимающий, что нынешний киевский режим уничтожает страну. На кадрах не видно лиц, но хорошо слышно, что украинские военные, а это можно определить по характерному пиксельному камуфляжу, в разговоре откровенно сообщают, что от их бригады осталось не более 20 процентов личного состава и, будь его воля, то он бы вместе с русскими пошел на Киев.
«Людей хватают на улице, они воевать не умеют, и кидают на фронт. Снаряжения нет, БК нет, оружия нет, — рассказывает собеседнику украинский боец, — Я честно вам скажу, девушка, была бы моя воля, я так считаю, мои товарищи так считают, мы бы с русскими на Киев пошли. И всё бы это давно закончилось».
«Не брать в плен, а интернировать...»
Согласитесь, рассуждения украинских военных предельно откровенны. Такое не приходилось даже слышать из уст военнопленных ВСУ. О моральном состоянии украинской армии, о том, как донести до её бойцом понимание того, что киевский режим их обманывает и убивает, а Россия Украине не враг, корреспондент aif.ru поговорил с полковником, военным социологом Григорием Крюковым.
— Григорий Анатольевич, какие выводы можно делать из разговора украинских бойцов, рассуждающих, что им с русскими по пути на Киев? Ведь за подобные речи на Украине сейчас можно на раз-два оказаться в СБУ?
— Давайте говорить, откровенно. На передовой с украинской стороны очень много людей, которые не согласны с существующей ситуацией. В силу чужой злой воли они оказались с оружием в руках и противостоят российской армии. Но они не являются врагами России. А ощутив на себе дыхание смерти, люди внутренне понимают, что им уже нечего бояться и поэтому обо всем могут рассуждать честно и откровенно. Поймите, мнение людей с передовой оно, по сути, является индикатором общего состояния не только армии, но и общества в целом. Люди устали, выгорели, они ищут врага, и враг для них не Россия. Враг для них нынешний режим на Украине. Бороться с ним они, конечно, пока не могут. Не те весовые категории. Но тогда именно России сейчас надо протянут этим людям руку. Помочь разобраться в самом себе. Не хочешь воевать. Не воюй. Перед ними надо открыть, я бы сказал, новое окно возможностей.
— Но ведь и так часто приходится слышать, что солдатам ВСУ предлагают сложить оружие, сдаться в плен и, тем самым, сохранить себе жизнь?
— Поймите, чтобы помочь украинским солдатам сделать правильный выбор, я сейчас специально избегаю термин «сдача в плен», надо относиться по-другому. Вот смотрите, только цифры: более, чем за два года конфликта количество украинских пленных не превысило 10 тысяч человек. А это всего лишь 2% от количества их безвозвратных потерь (убитых, умерших, инвалидов, дезертиров). А это говорит не столько о характере боевых действий, а о характере информационного противодействия.
Допустим в годы Первой Мировой войны на Румынском фронте генерал Головин активно привлекал славянских пленных: словаков, чехов на свою сторону, и они в огромном количестве создавали условия для успешного выполнения российской армией боевых задач. Сегодня статус военнопленного не вызывает желания сдаваться в плен. Думаю, что увеличить количество перехода на российскую сторону украинских военных позволило бы применение механизмов интернирования, которые тоже четко определены положениями Женевской конвенции. Я бы сказал, открыть новое окно возможностей.
— А чем статус интернированного, если так можно выразиться, лучше статуса военнопленного?
— Прежде всего в ограничениях, которые накладываются на представителях враждующего государства, оказавшегося на сопредельной территории. Россия все свои действия в СВО выполняет в соответствии с международными нормами. Интернирование, это возможность применить международное законодательство к привлечению украинцев на нашу сторону. Создать условия, чтобы извлечь их из рядов ВСУ и позволить им выжить. Нам ещё предстоит с ними строить нормальную жизнь на территории Украины. А для этого нам нужны не коллаборационисты, а люди готовые строить совместно с нами новую Украину. Если человек отказывается от участия в боевых действиях, он не получает статус пленного. Он не хочет служить киевскому режиму, это его политическая воля. Он переходит линию фронта. Его удаляют от зоны боев на безопасное расстояние. Да это будет ограниченная территория, допустим старый военный городок, и на его территории могут проживать интернированные граждане. К ним даже могут приезжать и вместе с ними жить семьи. Они могут работать и получать за это зарплату. Но Россия берет на себя обязательства обеспечить этим людям нормальную жизнь. Главная задача вытащить людей из той мясорубки, которую устроила для них украинская власть.
— И всё же, что нам даст интернирование?
— Мы рассчитали, что это позволит интернировать, я специально ухожу от термина «взятие в плен», до 10 тысяч украинских военных в месяц. Примерно, такое же количество солдат ВСУ оставляет позиции и дезертирует. То есть украинская армия будет терять до 20 тысяч военнослужащих в месяц. Фактически это ведет к развалу украинской псевдоидентичности. Вот в чем смысл и перспектива интернирования, как механизма информационного воздействия на противника.
— Скажите, что-то надо менять в российском законодательстве, чтобы запустить механизм интернирования?
— Речь может идти только о подзаконных актах, которые будут регулировать не сам процесс интернирования, а условия содержания, обеспечения этих людей. То есть запустить механизм можно быстро, нужна лишь политическая воля. Каждый день украинская армия теряет порядка 350 человек убитыми. Общие безвозвратные потери ВСУ ежедневно до 550 военнослужащих. А это всё в перспективе наши люди. Чем больше мы их сможем спасти, тем доброжелательнее будет отношение украинцев к российской власти и начнем вместе восстанавливать там нормальную жизнь.
— Если допустить, что процесс интернирования решено запустить по отношению к украинским военным. Как это донести до противоположной стороны, чтобы они поняли и поверили?
— Это политическое решение самого высокого уровня. А на Украине, чего там таить, президент России Владимир Путин обладает непререкаемым авторитетом. Его обязательно услышат и поверят.
