Врачи территориального центра медицины катастроф Москвы навсегда запомнят 22 марта 2024 года. О том, как спасали людей, рискуя жизнью, они рассказали aif.ru.
Врачи территориального центра медицины катастроф Москвы, конечно же, не считают себя героями. Все, кто совершал в жизни поступки с большой буквы, так всегда и говорят. Про смену вечера пятницы 22 марта в «Крокус Сити Холле» они говорят так: «Это всего лишь наша работа». Столичные медики рассказали aif.ru о том, какой была та смена.
Сергей Буланов, реаниматолог: «Нельзя терять надежду»
«Уже через 10 минут после получения сигнала о теракте мы были на месте происшествия. Увидели, как из горящего здания ДПСники и спасатели продолжали выносить пострадавших. Убедившись в безопасности, вместе с сотрудниками противопожарной службы мы вошли внутрь.
Нужно было проверить информацию. Я слышал, что часть людей забаррикадировались в туалете, часть — в горящем зале (но зал уже был объят пламенем).
Что было внутри? Местами не было света, зато тушили пожар, и из-за этого в зале шел дождь, лились потоки воды. Мы слышали крики и старались идти на голос. Это было очень опасно, но нам нужно было помочь людям. Задача была — вынести их на сортировочную площадку и далее уже разбираться, живые они или нет.
Терять надежду нельзя никогда. Иногда кажется, что человек уже мертвый, а после оказания экстренной медицинской помощи выясняется, что он дышит. Так и тут...
Запомнился тяжелый пациент, мужчина. После "Крокуса" он находился у одной бригады скорой помощи, его жена — у другой. Он находился в таком стрессе, не мог поверить, что с ним случилось и не мог ее отпустить. При этом он понимал, что они находятся у врачей скорых и уже все будет хорошо. Пришлось убеждением убедить его поехать отдельно от жены, чтобы оказать экстренную помощь.
Я находился на месте трагедии с 9 вечера до 6:30 утра следующего дня. Были задействованы все наши средства. Мы взаимодействовали со всеми подразделениями, работали слаженной командой. Благодаря этому удалось спасти много людей. Это наша работа, и, я считаю, мы с ней неплохо справились».
Сергей Каширин, фельдшер: «Они были живы»
«На подъезде к "Крокусу" мы увидели столб дыма и множество карет скорой помощи, заезжающих на парковки. У меня было несколько задач. Первая, основная: упорядочить поток прибывающих бригад скорой помощи, чтобы не мешали друг другу, организовать все так, чтобы быстрее оказать людям помощь.
Вскоре оказалось, что надо идти в холл, искать раненных. Мы решили, что я с двумя врачами туда проследую и осмотрюсь.
За короткое время с лестничных маршей мы вытащили четыре человека. Они были живы и нуждались в помощи! Мы распределили людей по машинам скорой помощи. Один из них был с тяжелыми ожогами и отравлениями продуктами горения. Его доставили в вертолет, чтобы быстрее отправить в больницу.
Были еще два пациента, которых я распределил по машинам скорой помощи. То, что произошла страшная трагедия, я стал понимать лишь через какое-то время, уже когда поток пострадавших иссяк. Я стал осознавать, что случилось нечто жуткое.
Но в момент происшествия часы превратились в секунды. Наверное, когда мы только приехали, эмоции у нас пропали, остались только инстинкты, ставшие автоматизмом. Было понимание, что мы делаем, куда хотим прийти и что сделать — помочь людям».
Павел Бобылев, врач авиамедицинской бригады: «Помощь людям — рутина»
«В день трагедии я работал на медицинском вертолете. Получив вызов в "Крокус", мы вылетели на место. По прибытию наземная бригада сразу же доставила нам двух пострадавших для эвакуации. Уже через семь минут они были в институте Склифосовского, где их встречали реанимационные бригады.
Сразу после этого мы вернулись на место. Наша наземная бригада уже подготовила одного пациента в тяжелом состоянии. Но он был в сознании, и не просто просил, а умолял найти его жену, что была эвакуировала вместе с ним и находилась в соседней бригаде скорой помощи.
Мы разместили их рядом в вертолете. Сразу же состояние супругов улучшилось. Они направлены на лечение, сейчас чувствуют себя хорошо.
Ситуация в "Крокус сити холле" для нас совершенно штатная. Это наша работа. Ежедневно мы работаем и с более сложными пострадавшими. Для нас все это стало рутиной».
