Ровно 80 лет назад, 25 февраля 1944 года в руки советской разведки попал крайне интересный документ. В приказе высокопоставленного военного руководства фашисты признали провал своей политики на оккупированных территориях СССР – и попытались ее пересмотреть. О чем идет речь?
Еще во время подготовки к нападению на СССР верховное командование вермахта (ОКВ) пыталось сформулировать пропагандистские тезисы с целью склонить советское население к сотрудничеству с немецкими войсками. В начале июня 1941 года в своей директиве о ведении пропаганды на будущих оккупированных территориях ОКВ предписывало распространять утверждения, что противником Германии являются не народы СССР, а «исключительно еврейско-большевистское советское правительство (…) и коммунистическая партия».
В эту пропаганду немцы и сами в какой-то степени верили. Например, именно на этих постулатах базировалась и еще одна известная директива ОКВ о поведении немецких войск в России – в ней утверждалось, что значительная часть русского населения большевиков не любит. Фашисты рассчитывали, что жители СССР будут встречать их как освободителей, выражая свою радость, как говорилось в директиве, «молебнами и крестными ходами».
Фашисты сами признались в зверствах
Как известно, все эти расчеты не оправдались. С одной стороны, командование вермахта было заинтересовано в поддержании дисциплины в войсках. С другой, оно само развязало им руки приказом о неподсудности действий против «враждебных гражданских лиц», даже если немецкие солдаты совершали в этом случае военные преступления.
В результате уже в первые дни войны со стороны вермахта были зафиксированы многочисленные случаи зверств по отношению к мирному советскому населению. Неудивительно, что советские люди отказались видеть в оккупантах «освободителей». Вместо молебнов фашистов встречали заслуженной ненавистью. Вскоре насилие немецких войск приняло такой размах, что напугало даже немецкое командование. Вот только малая часть примеров, которые приводятся по этому поводу в немецких же документах – и касающихся только первых месяцев войны.
29 июля 1941-го командующий 16-й немецкой армией генерал Эрнст Буш в своем приказе потребовал от своих солдат и офицеров прекратить грабеж населения. Тем из них, кто отбирал скот и лошадей «по-разбойничьи», он даже пригрозил трибуналом. Но Буша в этом случае больше заботили не русские крестьяне, а то, что из-за поведения его подчиненных те не смогут собрать урожай, в котором немецкое командование было так заинтересовано.
Подобные приказы в начале войны говорят о том, что часть немецких командиров еще пытались удержать своих солдат в узде дисциплины. Но чем дальше вермахт продвигался вглубь советской территории, тем быстрее менялось его отношение к мирному населению.
Так, командующий 59-м немецким корпусом Курт фон дер Шевалери в своем приказе от 27 января 1942-го фактически призвал своих солдат к мародерству, приказав им отбирать теплые вещи у населения. При этом он указывал, что не должно быть проявления великодушия к русскому населению, потому что немецкий солдат в каждом русском должен видеть «пособника Красной Армии». Такие призывы немецких командиров, вкупе с приказом о неподсудности, лишь стимулировали их солдат к зверским действиям.
В 1941-42 гг., один немецкий оберфельдфебель, назначенный начальником лесопилки на оккупированной территории СССР, систематически избивал местных жителей для «удовлетворения своих зверских инстинктов». Его жестокость была столь велика, что он был осужден немецким же трибуналом за «большой урон авторитету германской администрации (…) на востоке».
Все эти и многочисленные другие военные преступления лишь дополнительно побуждали советское население к вооруженной борьбе с оккупантами.
Уже 16 сентября 1941-го начальнику ОКВ Вильгельму Кейтелю пришлось издать приказ о подавлении «коммунистического повстанческого движения» на оккупированной вермахтом территории, которое выражалось от нападений на отдельных немецких солдат до «открытых восстаний и широкой войны силами банд». С оккупантами вели борьбу партизанские группы и отряды, состоявшие из попавших в окружение красноармейцев и простых советских патриотов.
Гитлер распорядился принять самые жестокие меры для подавления партизанского движения. Кейтель писал, что это может быть достигнуто «только необычной жесткостью», когда за одного убитого немца нужно казнить 50-100 партизан. Эти меры привели лишь к обратному результату – все больше советских людей становились участниками партизанских отрядов.
Из недочеловеков в «союзники»
Наконец, после поражения под Сталинградом в Берлине попытались резко изменить свою политику по отношению к мирным жителям на оккупированной территории СССР. Об этом в Москве узнали из трофейного документа, попавшего в руки советской разведки 25 февраля 1944-го. Это был приказ командующего группой армий «А» фон Клейста от 17 февраля 1943 года, сообщавший своим войскам директиву верховного командования сухопутных войск (ОКХ) об обращении с гражданским населением в районах военных операций.
В нем фон Клейст писал, что поражения вермахта зимой 1942/43 гг. «усилили у мирных жителей недоброжелательное отношение» к немцам. Население активно поддерживало партизан и не желало добровольно участвовать в заготовках и поставках для вермахта. Потому захватчики попытались начать борьбу за симпатии гражданского населения. Фон Клейст приказал войскам обращаться с советским населением как «с союзниками», потому что обращение с ним как «с неполноценными людьми усиливает волю противника к сопротивлению и оплачивается германской кровью».
Приказ разъяснял, как это должно было выглядеть на практике. Снабжение населения продуктами и топливом должно было быть улучшено. Предлагалось оказывать жителям оккупированных фашистами территорий социальную помощь, особенно беременным женщинам и матерям-одиночкам, а также снабжать молоком больницы и детей.
В городах предполагалось развивать кустарное и мелкое производство с введением для него налоговых льгот. Колхозные земли предлагалось вернуть в собственность крестьянам. Запрещалось отбирать у крестьянина «последнюю корову, свинью или овцу, так как в большевистское время он имел право на них». Торговлю же немцы желали видеть свободной, а цены снижать за счет улучшения снабжения рынков.
Особое внимание оккупанты решили уделить развитию образования, культуры и искусства. По этому поводу фон Клейст отметил, что все научные, особенно педагогические институты, библиотеки, выставки и т.д., должны быть «окружены особым вниманием и заботой». Развитие же театра, кино и концертов было признано «очень желательным», как имеющее большое значение для населения и представляющее обширные возможности немецкой пропаганде. Также было заявлено, что верующие без ограничений смогут посещать богослужения.
Самым важным в приказе стал пункт об изменении политики по отношению к рабочей силе для Германии. Как известно, миллионы советских людей были насильно угнаны на работы в Германию. Теперь же приказ гласил, что переброска рабочих в рейх теперь должна производиться «только на добровольной основе» или по специальному приказу ОКХ, а нарушителей ждало наказание.
Бессмысленная попытка
Такой разворот немецкой политики в отношении советских людей только на первый взгляд выглядит удивительным. В том же приказе фон Клейст писал: «многократно применяющиеся прежние методы дали в руки вражеской пропаганде сильно действующие средства для усиления сопротивления противника и были оплачены немецкой кровью». Руководство вермахта признало тем самым, что его политика на оккупированных территориях лишь подтолкнула мирных советских жителей к сопротивлению и партизанской войне.
Еще осенью 1943-го отдел разведки (абвера) немецкой группы армий «Юг» признавал, что советская сторона провозгласила «отечественную войну» против оккупантов, что отозвалось в «сердце каждого русского». Сама немецкая военная разведка в своих документах констатировала, что росту ненависти к немецко-фашистским захватчикам способствовало ограбление немцами мирного советского населения, их военные преступления и репрессии.
Немецкая разведка признавала эффективность советского лозунга «Смерть фашистским оккупантам», как и тот факт, что в глазах советских граждан фашисты выглядели «несведущими высокомерными захватчиками, имеющими совершенно абсурдное представление о русских людях».
По мнению самих же абверовцев, советские граждане справедливо решили, что «у немцев нет никакой ясной линии относительно политического преобразования СССР и что они не намерены предоставлять русским какую-либо форму национальной или государственной самостоятельности и считают всех русских людей «недочеловеками», выродками человечества».
Поэтому приказ фон Клейста выглядел отчаянной попыткой немецкого военного руководства под тяжестью поражений на фронте склонить советское население на сторону оккупантов. Однако большинство жителей СССР люто и заслуженно ненавидело немецко-фашистских захватчиков. Поэтому все попытки немцев сделать из них «союзников» были обречены на провал. Можно даже сказать, что в какой-то степени советское население своим отчаянным сопротивлением заставило вермахт в итоге признать преступность и ошибочность нацистской идеологии.
