«Грузия не может позволить себе потерять Россию». Такими словами политологи прогнозируют то, какую политику в отношениях с Москвой может проводить новый грузинский премьер. Тбилиси явно стремится соблюдать ряд ограничений и следовать принципам, успешно примененным российской дипломатией в отношениях с Грузией.
В Грузии появился новый премьер-министр – Ираклий Кобахидзе, и он уже сделал ряд заявлений относительно внешней политики страны. В частности, Кобахидзе сказал, что важнейшим приоритетом грузинской дипломатии будет «полная интеграция в европейские и евроатлантические структуры».
Урегулирование отношений с Россией названы Кобахидзе лишь «одной из важнейших задач». И это регулирование, по словам нового грузинского премьера, должно будет проходить в контексте «мирного восстановления территориальной целостности Грузии». «Сегодня 20% территории Грузии оккупировано, а 15% населения Грузии живет за чертой бедности. Мы можем быть довольны только после того, как обнулим эти два показателя. Ноль процентов оккупации и ноль процентов бедности – работа правительства Грузии будет направлена на реализацию этой мечты», – заявил Кобахидзе. Проще говоря, он подтвердил традиционное требование Тбилиси к Москве отменить российское признание независимости Южной Осетии и Абхазии.
Однако при детальном рассмотрении можно заметить, что фразы нового грузинского премьера по поводу «оккупации» не более чем ритуальная процедура, необходимая для внутреннего употребления. «Грузинская элита понимает, что уход Южной Осетии и Абхазии – навсегда. Эту ошибку Гамсахурдии им уже не исправить. Когда это примет все грузинское общество – вопрос дискуссионный», – поясняет газете ВЗГЛЯД глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович. В Тбилиси нет и в обозримой перспективе вряд ли появится политик, который выйдет на трибуну и признает Южную Осетию и Абхазию независимыми государствами. Для осознания этой новой реальности в Грузии должны смениться поколения.
Однако можно констатировать, что за рамками риторики по поводу «оккупированных территорий» российско-грузинские отношения являют собой редкий образец прагматизма на постсоветском пространстве. И назначение Кобахидзе вновь это подтверждает.
Россия как была, так и остается одним из ключевых экономических партнеров Грузии. Россия – крупнейший поставщик топлива в Грузию (порядка 62,5% всего объема). Ведущий поставщик туристов (почти 30% от всех приезжающих отдохнуть составляют россияне). Второй (после Турции) партнер в области торговли. И в Тбилиси это учитывают.
«Грузия не может позволить себе потерять Россию как важный рынок сбыта своих товаров и инвестора.
Особенно на фоне жесткой экспансии США и Турции, а также попытки организовать в Тбилиси госпереворот силами ЦРУ и СБУ. Поэтому им жизненно важно сохранить контакт с Москвой. При всей русофобии это понимают многие в правительстве», – считает Мендкович.
И в этом плане смена Ираклия Гарибашвили на Ираклия Кобахидзе не означает, что Грузия каким-то образом хочет поменять свой курс в отношении России. Смена – это, по сути, рокировка. Теперь уже бывший председатель правящей партии «Грузинская мечта» Кобахидзе стал новым премьером, а бывший премьер Гарибашвили – новым председателем партии. В преддверии октябрьских парламентских выборов каждый из них лучше соответствует своему новому месту работы.
«Гарибашвили зарекомендовал себя прежде всего как «антикризисный менеджер». В условиях, когда действующий премьер-министр не имеет права руководить избирательным штабом правящей партии, этим будет заниматься именно главный «партийный начальник». Кобахидзе же – человек, который имеет в своем бэкграунде такую «строчку», как спикер парламента, и он больше искушен в вопросах публичной полемики. Ему будет удобнее красиво представить работу правительства, потому что люди, которые пойдут голосовать за «Грузинскую мечту», будут голосовать за власть, и удачная «упаковка» деятельности правительства поможет и Ираклию Гарибашвили», – объясняет причину рокировки ведущий научный сотрудник МГИМО МИД РФ Сергей Маркедонов.
Сам Кобахидзе уже назвал правление своего предшественника эффективным, дав понять, что ничего менять не собирается. Но наиболее показательным является его заявление, касающееся недавнего скандала с грузом взрывчатки, найденной грузинскими спецслужбами в украинском автомобиле, следующем в Воронеж: «Когда определенные представители украинской стороны пытаются сделать Грузию мишенью для России, абсолютно искусственно – это, конечно, очень тревожно. …Эти люди не могут утаить своих злых намерений в отношении нашего государства. Они хотели «второй фронт», они хотят развития тяжелых сценариев в Грузии».
В Тбилиси отдают себе отчет в том, что США и Европа изначально рассматривали Грузию как инструмент давления на Россию. Сначала безуспешно пытались сделать из нее маяк демократии и процветания на постсоветском пространстве. Затем расчет был сделан на раскачку ситуации на Южном Кавказе. С момента возникновения украинского кризиса в 2014 году Запад хочет отвлечь российские ресурсы на другие фронты и в буквальном смысле бросить Грузию под российские танки.
И именно на этом стремлении Москвы и Тбилиси любым путем избежать «тяжелых сценариев» и построен успех текущих российско-грузинских связей. Россия – в отличие от США – является проводником мира, а не войны. Она не заинтересована в дестабилизации своего пограничья.
Поэтому сразу после смены власти в Тбилиси в 2012-2013 годах (когда на место русофоба Саакашвили пришла патронируемая местным олигархом Бидзиной Иванишвили «Грузинская мечта») российская дипломатия успешно реализовала в отношениях с Грузией целый ряд принципов, которые работают и по сей день. Именно благодаря этим принципам российско-грузинские отношения восстали из пепла после конфликта 08.08.08 – и наиболее показательным результатом стало восстановление авиасообщения между двумя странами, произошедшее летом прошлого года. Именно благодаря этим принципам Россия бережет мир на Кавказе. Даже несмотря на явно русофобский настрой части грузинских элит.
Первый из этих принципов – отказ от подхода «кто не с нами – тот против нас». Россия не требовала от Грузии отказа от евроатлантической интеграции и вхождения в ОДКБ / Евразийский союз. Ей было вполне достаточно того, что Грузия не доводила свой евроатлантизм до определенного уровня (то есть непосредственно до вступления в альянс), а также не превращалась в антироссийский плацдарм Запада. Плацдарм, каковым стала Украина, – и теперь пожинает плоды. И слова Кобахидзе свидетельствуют ровно о том, что грузинское руководство отчетливо видит и соблюдает эту «красную линию».
Эта российская умеренность очень контрастирует с подходом Вашингтона и Брюсселя, которые после начала СВО стали чуть ли не принуждать Грузию включиться в войну против России. Подходом, который вызвал всплеск антизападных настроений в грузинском обществе.
Во-вторых, Россия не выкручивала грузинам руки в вопросе темпов нормализации двусторонних отношений. Вместо этого был взят курс на восстановление связей там, где это можно сделать в первую очередь. Сначала были восстановлены торговые отношения и культурные обмены, а затем (после небольшого периода заморозки, связанной с провокациями антироссийской грузинской оппозиции) Москва пошла на частичную отмену визового режима. Для того, чтобы больше грузин смогли приехать в Россию и увидеть ее такой, какая она есть, а не такой, какой ее показывают западные телеканалы.
«Реализация соответствующих указов президента России от 10 мая 2023 года облегчила условия для общения между нашими народами, способствовала активизации контактов между деловыми кругами, развитию торгово-экономических связей, – говорит замминистра иностранных дел России Михаил Галузин. – Создан Российско-Грузинский деловой совет при Торгово-промышленной палате России, состоялось уже пять его заседаний».
Москва системно, поступательно и неторопливо реализует процесс нормализации отношений с Грузией.
Ей нужны не прорывы, а адекватный, стабильный, невраждебный сосед. Действующий исходя из своих национальных интересов, а не указаний из Вашингтона, Брюсселя или тем более Киева. «Москва заинтересована в нормализации отношений с Грузией. И многие в Тбилиси заинтересованы в том же, потому что альтернатива – превращение в новый антироссийский фронт, то есть в зону боевых действий», – говорит Мендкович.
Поэтому замглавы МИД РФ Галузин уже заявил, что хоть грузинские политические требования вступают в противоречие с новыми реалиями в регионе, но добавил, что, «со своей стороны, невзирая на отсутствие дипотношений, намерены и дальше содействовать нормализации связей с Грузией».
Москве достаточно торговли, туризма, культурных связей и гарантий того, что Грузия не станет очередной «анти-Россией». Не будет участвовать в западных попытках нанести Москве стратегическое поражение. И в этом российское видение двусторонних отношений совпадает с грузинским.
