Глава Омской области Виталий Хоценко в беседе с Сергеем Старовойтовым ответил на вопросы «Клуба Регионов» и ведущих российских экспертов-политологов, которые следят за изменениями в регионе после назначения нового руководителя. В интервью губернатор Хоценко рассказал о том, как будет развивать Омскую область, как совмещать советские практики с задачами нового времени и об образе будущего региона.
С.Старовойтов: Виталий Павлович, спасибо за готовность принять участие в необычном формате интервью. Перед встречей с Вами, я попросил коллег, ведущих российских политологов, сформулировать по одному-два вопроса и пообещал задать их с указанием авторства. Поэтому это интервью стоит рассматривать не только как беседу со мной, но и как разговор с ведущими российскими политическими экспертами: Павлом Данилиным, Александром Малькевичем, Дарьей Кислицыной, Александром Семеновым, Дмитрием Нечаевым, Александром Асафовым, Анной Федоровой, Дмитрием Фетисовым, Ярославом Игнатовским, Дмитрием Еловским, Ильей Гращенковым.
В. Хоценко: Это очень интересный формат, очень похоже на «прямую линию», только с политологами. Но я бы нашу беседу рассматривал в том числе и как возможность узнать мнение уважаемых политических экспертов об Омской области. Обратная связь от специалистов по региональной политике очень важна и помогает в работе.
– Предлагаю начать с вопроса от политолога Павла Данилина: почему вы именно сейчас, уже после избрания вас губернатором, объявили о вступлении в «Единую Россию»?
– На самом деле в «Единую Россию» я вступил еще в марте 2023г., когда работал в Донецке (Хоценко до назначения врио губернатора Омской области 29 марта 2023 года работал председателем правительства Донецкой народной республики - прим.ред.) и еще не знал, какие будут у меня изменения в трудовой биографии. Сделал это в интересах партии как самой главной движущей политической силы, партии, которая поддерживает нашего президента. Андрей Анатольевич Турчак (секретарь генсовета ЕР - прим.ред.) часто приезжал в Донецкую Народную Республику и в один из приездов спросил: «А ты в партии вообще?». Говорю: «Да как-то не было такой задачи, никто не ставил». Он говорит: «Эту историческую несправедливость нужно исправить». И в следующий свой приезд вручил партбилет. Это было где-то в 20-х числах марта. А указ президента о назначении врио главы Омской области вышел в конце марта 2023-го.
– Для главы региона «Единая Россия» – это ресурс или просто обязательный бренд, знак принадлежности? То есть практическая польза от этого есть или членство в партии имеет чисто символическое значение?
– Конечно, это еще одна дополнительная очень высокая ответственность. Потому что параллельно с правительством Омской области возглавляю и отделение партии, в котором состоит около 20 тыс. человек. Я думаю, что мы за год численность увеличим, постараемся удвоить количество сторонников нашей партии. Но не административным ресурсом, а именно идеологией, задачами, смыслами. Так как у меня и губернаторство, и партия, отвечаю за всё сам персонально.
– Партия дает вам поддержку, возможность, например, лоббировать интересы региона? То есть является ли это лоббистским ресурсом? Если да, то как это работает?
– Думаю, что абсолютно точно это (членство губернатора в ЕР - прим. ред.) является лоббистским ресурсом, потому что даже через Дмитрия Анатольевича Медведева, через Андрея Анатольевича Турчака стараюсь решать важнейшие задачи, например, связанные с газификацией севера нашей области. У нас достаточно давняя проблема есть – собственное Тевризское месторождение, которое иссякает. Андрей Турчак по партийной линии помогает нам сегодня максимально решать вопросы по газу в северных районах области. Это первое. Второе – вопрос по капитальному ремонту школ. С одной стороны, это задача исполнительной власти, а с другой стороны, партия курирует непосредственно этот проект, и решения по тому, кому дать средства, зависят от того, как регионы справляются. У нас в планах на капремонт было 2 школы, а к Андрею Анатольевичу Турчаку обратились – у нас уже 52 школы. Это ресурс? Уверен, что абсолютный ресурс.
– Вопрос от политического консультанта Александра Семёнова: Вы перевели членов правительства Омской области на краткосрочные годовые контракты. В чем смысл этой истории и насколько эта практика может быть полезна для других регионов?
– В работе мы часто руководствуемся опытом, который есть за нашими плечами. Работал на Ямале у губернатора Дмитрия Николаевича Кобылкина, на Ставрополье у губернатора Владимира Владимировича Владимирова, в Донецке сам уже внедрил этот опыт, когда, будучи председателем правительства, заключал годичные контракты. Краткосрочные контракты дают возможность на человека посмотреть в деле. Первое впечатление может быть обманчиво, но за год ты точно человека поймешь, увидишь, узнаешь и определишься, работать с ним дальше или нет. Прекращение долгосрочного контракта – это всегда сложности для обеих сторон, а тут есть возможность маневра. С другой стороны, это дополнительная ответственность для министров и замминистров – если им своя работа нравится, и они выполняют ее качественно, будут стараться сделать так, чтобы контракт продлили и в последующие периоды. Поэтому здесь мы рассчитываем на эффективность, на то, что руководители органов власти будут больше прилагать усилий. То есть в первую очередь это мера мотивационного характера.
– То, что это стимулирует, вполне понятно. Но не возникает ли в связи с этим каких-то морально-этических проблем? Это не воспринимается как форма недоверия?
– На самом деле большинство руководителей сегодня этот тренд понимают. Честно им все объяснил, когда мы эту новеллу ввели, мне кажется, что понимание возникло. И если человек нормально работает, то, конечно, контракт будет продлен. Вот, допустим, я работал министром промышленности в Ставропольском крае, у меня был годичный контракт все шесть лет, и я о нем даже никогда не думал. Просто работал, пахал круглосуточно, какие-то бумаги мне приносили, ежегодно их подписывал и работал дальше.
– О чем спрашивает Александр Семенов: годичные контракты выглядят как PR-решение…
– Это абсолютно адекватная управленческая мера. Не было задачи как-то понравиться жителям с помощью этого решения. Это моя персональная позиция, мне это кажется полезным для дела. Когда сам работал министром в Ставропольском крае на таких краткосрочных контрактах, мне казалось это эффективным.
– Давайте перейдем к внутриполитической ситуации в вашем регионе. Как бы Вы оценили внутриэлитный баланс в Омской области?
– Ранее, еще до того как стал губернатором Омской области, здесь были серьезные внутриэлитные войны, были политические конфликты, бизнес-конфликты. У некоторых местных элитариев была своя позиция по поводу того, как надо развивать регион, что делать с коммунальным хозяйством и так далее – многое выплескивалось в СМИ, естественно. Но мне кажется, сегодня мы имеем такой хороший стабильный баланс. Очень надеюсь, что он и дальше продержится. У нас ведь сегодня у всех один руководитель – это президент России Владимир Владимирович Путин. А мы должны выполнять задачи, которые президент нам поставил, которые у нас прописаны в национальных проектах и программах. Доверил президент руководство регионом – отработал губернатор – получил доверие. Соответственно, если не будет централизации, не будет единого вертикального управления – о развитии можно будет забыть. Могу сказать, что у нас сегодня правильные взаимоотношения выстроились с мэрией. Также не вижу никаких сложностей с так называемыми омскими элитами. У нас все сегодня всё понимают правильно и поддерживают политику нашей страны, политику нашего президента. Кто не понимает, тот сегодня за пределами нашего региона и за пределами Российской Федерации. Сегодня у нас разброда и шатания нет, мы централизованно работаем на развитие нашего региона и на выполнение тех задач, которые президент нам поставил.
– Что бы Вы определили как политические угрозы настоящего момента в Омской области?
– Я думаю, только внешние факторы могут внести раздрай. То есть те силы, которые извне пытаются влиять на общественно-политические настроения с помощью социальных сетей и других доступных средств донесения информации.
– Коммунисты до сих пор остаются политической угрозой в Омской области? Могут они на президентских выборах как-то повлиять на ситуацию?
– Ну вот в сентябре прошли губернаторские выборы. За меня 76 процентов проголосовало, а за кандидата от КПРФ чуть больше 10 процентов. Может это как-то влиять или нет на ситуацию? Мне кажется, что у нашего президента авторитет настолько мощный, что не вижу никакой силы, которая могла бы повлиять на результат. Есть, конечно, момент, который может повлиять – это если ты как губернатор даешь обещания, которые не держишь. Вот это абсолютно точно может повлиять в перспективе полгода, год: смотря к какому сроку что-то обещаешь. Нельзя обещать того, что не сделаешь. И конечно, нужно разговаривать с людьми по-честному.
– Прошло восемь месяцев со дня Вашего назначения главой области. На Ваш взгляд, что у Вас получилось за это время, а что нет?
– Что получилось? Получилось объехать практически все районы, пообщаться с активом, взять на себя обязательства, которые мы сегодня процентов на 70 уже выполнили. Все краткосрочные обязательства мы практически закрыли и по финансированию, и по срокам. Где-то окна вставили, где-то инструмент приобрели в музыкальную школу, где-то детскую мебель купили, где-то дорогу отремонтировали, тротуар, где-то остановку поставили, школьный автобус купили – это сотни различных вопросов, которые у людей были. Считаю, что это главная наша задача. И то, что люди поддержали меня на выборах – это благодаря встречам и отчетам перед людьми, ответам на вопросы и отчетам о результатах. Это малые победы, но они очень дорогого стоят.
- Что в планах на следующий год и как бы Вы определили Ваши приоритеты в политике и экономике?
Если говорить о более стратегическом, то в результате встреч с жителями у нас появились программы, которые мы приняли к исполнению – это ремонт окон и крыш в образовательных учреждениях: во всех школах, детсадах, учреждениях дополнительного образования, детских лагерях, колледжах. Это и программа строительства крытых катков во всех райцентрах нашей области, и программа ремонта стадионов и замены покрытия с травяного на синтетическое, и многое-многое другое.
Что касается суперстратегических приоритетов, то, конечно, мы говорим про экономику, промышленность, сельское хозяйство. Промышленность у нас – исторически сильная сторона, она занимает 30 процентов ВРП, у сельского хозяйства – 10 процентов. И эти сферы и дальше будем развивать, мы их сегодня дополняем логистикой, потому что экономика поменялась. Отечественная экономика свой фокус сместила с Запада на Восток, а Омская область – это регион, который невозможно миновать, перевозя грузы в Казахстан, на Восток, будь то автомобильным транспортом, авиационным транспортом или железнодорожным. Это логистическо-транспортное направление у нас уже сегодня активно развивается и в течение ближайших десяти лет будет еще сильнее развиваться. Мы планируем в этой отрасли, в логистике, создать 15-20 тыс. рабочих мест – как для внутренних целей обеспечения федеральных сетей, так и для целей перевозки грузов через нашу территорию, то есть тех грузов, которые у нас не производятся, но обрабатываются, перерабатываются, логистически перенаправляются. А еще нам нужно сделать Омск, наши малые города и села красивее, заняться их благоустройством. Вот четыре основных направления, на которые мы делаем наш акцент.
– А что у Вас до сих пор не получилось сделать из запланированного?
– Конечно, хочется всегда больше денег в бюджете, чтобы больше сделать. Что не получилось? Всё-таки стараюсь ситуацию оценивать как реалист. Конечно, хочется завтра начать строить новый аэропорт – Фёдоровку. Конечно, хочется завтра начать реконструировать СКК им. Блинова и закончить строительство омских долгостроев. У меня недавно, кстати, руководитель партии Дмитрий Анатольевич Медведев про эти долгострои спрашивал про все – и про аэропорт, и про гидроузел. Хочется это сделать завтра, но мы же понимаем, что цикл каждого проекта от принятия решения до его реализации – это не один год.
– Про новый аэропорт в Фёдоровке Вы уже заявили, что он будет построен к 2028году…
– Мы очень хотим его построить и будем работать с правительством России над тем, чтобы эти планы осуществились. Самое главное, у нас есть поддержка президента, есть положительная резолюция на мое обращение к президенту – поддержать этот проект и вместе с партнером, которого мы для себя определили, его реализовать. Из больших провалов, слава Богу, пока, наверное, сложно что-то назвать.
– Вы сказали про большие мегапроекты, но если сузить горизонт до следующего года, то какие у Вас задачи в экономике и в политике в 2024-м?
– Если мыслить макроэкономическими показателями, то стоит задача увеличения индекса промышленного производства хотя бы на 5 процентов. Конечно, хотелось бы больше собирать зерновых, масличных культур, картофеля, бобовых, не как в этом году из-за того, что погода была очень тяжелая. Ну и в промышленности, конечно, держать уровень 5 процентов роста по индексу промпроизводства. Он исторически у нас высокий на самом деле.
А в политике, конечно же, ориентируемся на март. Задача – организация президентских выборов на самом высоком уровне, соблюдение принципа легитимности, чтобы всё прошло по-честному. Уверен, что нашему президенту нужна на выборах только честность и легитимность. Убеждён, что люди придут и проголосуют за Владимира Владимировича Путина. Здесь самое главное – нам организовать, чтобы не было никаких скандалов, чтобы извне никто не повлиял, и политически всё прошло спокойно. А второе – держать политическую ситуацию в равновесии, в балансе, чтобы, соответственно, все политические партии, все наши региональные элиты работали на благо своего региона.
– В заксобрании Омской области представлены все пять парламентских партий и непарламентская – «Коммунисты России». Это подразумевает активный межпартийный диалог. Как Вы считаете, должно ли быть пространство для оппозиционной политической дискуссии, и в чем оппозиционные партии могут, с одной стороны, проявлять свою субъектность (они же должны как-то работать на интересы своих избирателей), а с другой стороны, не вредить общему процессу?
– Мне кажется, что бессмысленно критиковать ради пиара, политиканства и просто потому, что раз ты оппозиционная партия, то ты должен быть оппозиционным во всём. Все политические силы мы встраиваем в общие дела. Например, у нас есть координатор регионального отделения партии ЛДПР. Он пришел и сказал, что всегда хотел заниматься цифровизацией, хочет приносить пользу региону. Ну что же, говорю, давай, в министерство цифрового развития и связи пойдешь? Он говорит, что всегда мечтал и хочет работать. Вот пошел – и теперь он у нас первый заместитель министра. При этом продолжает возглавлять региональное отделение ЛДПР. То есть он действующий оппозиционный политик, но на службе государству. То же самое у нас со «Справедливой Россией» – ее возглавляет руководитель нашей городской электросетевой компании «Омскэлектро». Или, например, «Коммунисты России», они встроены во все общественные организации, которые занимаются ЖКХ-тематикой и управляющими компаниями, и тоже эффективно работают. «Новые люди» очень успешно работают, помогают во взаимодействии с молодыми предпринимателями, плюс ведут экологическую повестку – не просто говорят о том, что у нас всё плохо и ничего не делается, а занимаются абсолютно прикладными вещами: сбором макулатуры, ее реализацией, а все собранные денежные средства отправляют либо на СВО, либо в детские дома, либо в иные социальные учреждения. Вот это, считаю, очень конструктивно.
– Вопрос от известного журналиста, члена Общественной палаты России Александра Малькевича: есть ли «проект Хоценко», и что Вы считаете делом своей жизни на посту губернатора Омской области?
– Думаю об этом постоянно. И у меня есть хороший пример: Сергей Иосифович Манякин, легендарный первый секретарь омского обкома партии, показал, как Омская область может развиваться. Город Омск в свое время был четвертым городом в Советском Союзе по промышленности, а область – четвертой в Союзе по общей выручке всех направлений в агропромышленном секторе. Мне кажется, это хороший результат, и если мы это повторим сегодня, то это будет означать, что работали не зря. Всё это делается для того, чтобы население нашей области не уменьшалось, а стабилизировалось. У нас сейчас численность населения 1 млн 850 тыс. человек, а в свое время было 2 млн. Конечно, это суперзадача, сложнейшая задача, но если говорить про корневой проект, то это – увеличить численность жителей области до 2 млн человек.
– Практически таким и было напутствие президента, когда он назначал Вас врио. А как сейчас выглядит демографическая ситуация?
– Самая плохая динамика была в 2017-2018 годах – у нас по минус 20 тыс. человек было каждый год стабильно. В 2020-2021-м – уже поменьше, минус 10-12 тыс., сегодня отток порядка 7-8 тыс. человек в год. Но что хочу сказать: мы здесь не уникальны, это общая ситуация – люди уезжают и с Дальнего Востока, и из Сибири, переезжают в более теплый климат, в центральную Россию, на юг, в центры экономического роста – в Москву в первую очередь, разумеется. Нет ни одного региона в Сибирском округе, где не сокращается население. Увеличить население – это сложнейшая задача, но я считаю, что ее надо ставить и к этому стремиться. И все четыре задачи, которые мы поставили – промышленность, сельское хозяйство, логистика и благоустройство наших городов и сел – призваны работать именно на эту задачу.
– Вопрос от политолога Ильи Гращенкова: Ваш стиль управления начинают сравнивать со стилем легендарного первого секретаря омского обкома партии Сергея Манякина (руководил Омской областью 26 лет – с 1961 по 1987 годы – прим. ред.). Что имеют в виду те, кто проводит параллели, и как Вы сами относитесь к такому сравнению? Какие методы управления из прошлого Вы считаете сейчас полезными? Насколько сегодня реально совмещать элементы рыночной экономики и советской госплановской?
– На самом деле это очень лестное сравнение. У нас с Манякиным много схожего: он в возрасте 37 лет возглавил Омскую область (Хоценко сейчас тоже 37 лет – прим. ред.), а до этого тоже работал в Ставропольском крае. 7 ноября был его 100-летний юбилей, мы, кстати, съездили большой делегацией на его родину, на Ставрополье, высадили аллею хвойных деревьев, сделали скамейки в сквере. На следующий год обязательно сделаем бюст, где он молодой, 37-ми лет, когда он уезжал из Ставропольского края в Омскую область. Сравнение, конечно, достойное, потому что через 10-12 лет, к середине семидесятых, Манякин добился огромных результатов в экономике, а помимо этого произошло мощное развитие города, культуры, образования, в Омске появились Музыкальный театр, краеведческий музей, драматический театр, музей изобразительного искусства, ФАПы, школы, больницы в районах нашей области. Период Манякина по праву считается «золотым веком» Омской области, и неудивительно, что я взял это за образец для себя.
Что касается экономики, то мы сегодня элементы госплана заимствуем. Хочешь - не хочешь, но он по-разному может реализоваться: промышленные кластеры или там индустриальные парки. А если это перевести на русский язык, то что такое промышленный кластер? Это ряд производств, которые уже находятся на территории региона, просто мы изучаем цепочку того, что им поставляют из других регионов или из-за рубежа, и предлагаем: зачем это откуда-то поставлять, если это можно разместить рядом с этим предприятием, и оно 100% гарантирует спрос. Так мы это сделали с группой компаний «Титан», и с «Омсктранмашем» мы это делаем, и с другими крупными предприятиями. В советское время это называлось «эффективное размещение производительных сил». То есть первое – это кластеризация. Что такое индустриальные парки и технопарки? По сути, это строительство инфраструктуры для заводов: дороги, электрификация, газификация за бюджетные, разумеется, деньги. Мы к этому идем, это в разных формах проявляется, через различные меры поддержки. Это два. И три – вносим нечто новое, например, мастер-планирование. Сегодня благодаря зампредам правительства России Хуснуллину Марату Шакирзяновичу, Мутко Виталию Леонтьевичу, которые нам помогают, мы делаем мастер-планирование даже не Омска, а Омской агломерации в целом, которое касается и Омского, Азовского, Кормиловского, Любинского, Марьяновского и ряда других районов области. По сути, мы делаем карту расположения будущих объектов до 2035 года. И заранее определяем, где будет новая гостиница, где волейбольный центр, где завод, где теплица и так далее. И дальше уже, когда мы земельные участки размежуем и определим, что там будет, мы уже пойдем к инвесторам предлагать им варианты: вот здесь у нас ставьте теплицу, пожалуйста, заходите; вот здесь три гектара у нас есть под гостиницу, заходите. Также мы делаем мастер-планирование еще одного города – самого старого в Сибирском федеральном округе – Тары. Это центр притяжения жизни северян нашей области – там и больницы, и филиалы вузов, и так далее. Мы хотим развивать Тару как историческое поселение, как туристический продукт.
– То есть можно состыковать советские и современные управленческие практики?
– Абсолютно. Китай же это показал. Мы не Китай, конечно, но рыночные методы мы стараемся комбинировать с плановой экономикой. И мне кажется, что у нас получится.
– Вопрос от политолога Александра Асафова: насколько сейчас реально использовать дореволюционные и советские практики заселения и освоения Сибири, по типу Столыпинской реформы до революции или комсомольских строек в СССР?
– Что касается привлечения и удержания людей, здесь всё сложнее. Раньше было распределение после вузов, и один раз откажешься [куда-то ехать], второй раз откажешься, в третий раз уже придется ехать. Сейчас такого нет, и люди, как я уже говорил, выбирают или климат помягче или зарплаты побольше.
– Кстати, сейчас идет дискуссия о том, чтобы вернуть распределение после вузов, чтобы более равномерно заполнить территорию страны специалистами.
– Слышал такие предложения, но пока не вижу, как это сделать, потому что сложно человека заставить. Можно его мотивировать интересной работой, хорошим достатком, жильем, интересным бытом, хорошим спортивным залом рядом с домом. Заставить – наверное, нет. Чтобы не только сохранить, но и привлечь молодежь, мы стараемся максимально открываться для молодежи. В этом году планируем участвовать в конкурсе на молодежную столицу России. Внимание федеральных властей будет приковано к молодежным столицам нашей страны. И у нас есть амбиции, мы считаем, что Омск заслужил это право, у нас есть хорошие локации, молодежные пространства, наши проспекты, наши спортивные объекты.
– Еще вопрос от Асафова: можно ли говорить, что изменилась роль Омской области для государства с начала СВО и введения тотальных санкций, а также с учетом «поворота на Восток», в связи с географическим положением региона?
– Абсолютно точно вижу, что роль Омской области сильно возросла. Это связано с двумя факторами. Первый фактор: у нас, по сути, перезагрузился весь военно-промышленный комплекс. Те заводы, которые считались уже потерянными, сегодня получили вторую жизнь. Мы в два раза увеличили численность работников на предприятиях ВПК. Сегодня у нас работает на оборонном комплексе порядка 40 тыс. человек, а было 20 тыс. Средняя зарплата увеличилась втрое – было 35 тыс., сегодня уже от 90 тыс. платят работникам.
Второе. У нас экономика ориентировалась на Запад, а сегодня больше на Восток: Китай, Индия, Казахстан, Пакистан. Мы приграничный регион, граничим с Казахстаном, а через Казахстан с Китаем. В России дороги другой, кроме как через Омск, туда нет. И это определяет нашу роль, и мы не должны упустить эту возможность, мы должны разместить всю возможную логистику.
– Расскажите о вашем участии в недавнем президентском саммите в Казахстане. Открывает ли это новые перспективы? Создает ли это конкуренцию с другими приграничными регионами?
– У нас с Казахстаном историческая близость и экономическое взаимодействие. 30 процентов товарооборота Омской области – с Казахстаном. Наиболее тесные связи с соседями, с Павлодарской и с Северо-Казахстанской областью, с акимами мы раньше в телефонном режиме были знакомы, общались, сейчас лично познакомились. Обсудили взаимодействие. Самое главное – это обычное человеческое общение. Если ты общаешься, поддерживаешь контакты, то появляются проекты, появляются дела. Мы подписали соглашения о взаимодействии, дорожные карты о выполнении этих соглашений между двумя областями и договорились раз в год встречаться на территории Омской области и двух областей Казахстана, для того чтобы сверять планы и искать новые рынки. Могу сказать, что мы много поставляем туда нашей сельхозпродукции, промышленной продукции. Параллельным импортом получаем тоже много товаров, не произведенных в Казахстане, но ввезенных через него на территорию нашего региона, нашей страны.
– Уточнение к предыдущему вопросу от политолога Дмитрия Еловского: как Вы планируете выстраивать отношения с федеральным центром именно в части развития экономических проектов, завязанных на Казахстан? Какие проекты сейчас являются приоритетными, и как федеральный центр помогает или может помочь Омской области?
– Конечно, Москва всегда помогает. Даже ежегодный президентский форум межрегионального сотрудничества позволяет, несмотря на суету и ежедневную работу, как-то отвлечься и хотя бы увидеться друг с другом. Еще раз повторю: самое главное – это встречи – и в бизнесе, и в политике, для того чтобы друг друга понимать и обмениваться мнениями, позициями. Что касается товарооборота, то роль нашего региона увеличилась. Причем у нас помимо автомобильных и железнодорожных пунктов пропуска есть единственный пункт пропуска речной – по Иртышу в районе Черлака. И мы сейчас прорабатываем ряд проектов, я не буду пока их называть, чтобы лишнего не обещать, по переработке сельхозпродукции с казахстанскими инвесторами на территории нашего региона, и мы планируем ряд проектов нашего бизнеса реализовать на территории Республики Казахстан. Вот сегодня мы находимся в проработке проектов как в сельском хозяйстве, так и в логистике.
– Можно считать, что это направление работы – с Казахстаном – федеральный центр рассматривает именно как федеральный проект, который реализуется силами Омского региона, а не локальный омский проект?
– Сегодня пока рано говорить о конкретике. Но Москва очень помогает. Все федеральные министерства нацелены на то, чтобы снижать стоимость производства продукции – как нашей на территории Казахстана, так и казахстанских инвесторов на территории России, и в том числе в Омской области.
– Вопрос от политолога Дмитрия Нечаева: в постсоветской России проектированием будущего и разработкой качественных стратегий развития системно не занимались. Почему именно сейчас образ будущего для регионов стои́т в повестке дня? Какой образ будущего был бы предпочтителен для Омской области?
– Сегодня время, конечно, непростое. Конечно, все ждут завершения специальной военной операции и нашей победы. После победы всегда начинается и восстановление, и накачка мышц, мысли о будущем двигают нас вперед. Это так было после Великой Отечественной войны, уверен, что так же будет происходить и сейчас. Если говорить про планирование, про будущее, то мы здесь используем такой инструмент, я уже говорил, как мастер-планирование. Что он даёт? Во-первых, он дает горизонт до 2035 г., то есть взгляд на развитие омской агломерации, к которой относятся Омск, Тара и шесть районов области на десять лет вперед. Это не значит, что мы забыли про всю остальную область, просто мы центрам экономического роста уделяем больше внимания. Что касается остальной территории, то мы ее тоже сегментируем. Например, сельское хозяйство – у нас в советское время здесь выращивали лён-долгунец, сейчас мы ведем работу по возобновлению этой деятельности. Традиционно как мы выращивали зерновые, зернобобовые, масличные культуры, картофель, мы и дальше будем этим заниматься. Но что касается Омской агломерации (а Омская агломерация – это, по сути, на 75-80% населения области), то здесь наши мысли о будущем связаны непосредственно с межеванием, с земельными участками, что конкретно мы видим и в какие периоды на территории агломерации должно произойти. В какие периоды должен появиться там хаб, аэропорт и рядом портово-экономическая зона с логистикой, в какие годы обход, в какие годы теплицы, гостиницы, спортивные объекты, где новая площадь городская, где новый музей, где новое жильё, где новые дороги, новые котельные. Мы не просто мечтаем о будущем, но и кладем сразу конкретно на карту, на мастер-план, который дальше пойдет к инвесторам. Мы его будем везде презентовать и приглашать инвесторов из России и из других дружественных стран, для того чтобы вместе развивать наш город, нашу агломерацию.
– Жители региона как-то будут посвящены в эти планы?
– Мы хотим мастер-план обсуждать очень активно, не только внутри правительства Омской области. Мы обязательно привлечем и депутатов, и общественность, и средства массовой информации, и муниципальные власти, и людей, население нашего региона, кому интересно включиться в мастер-планирование, сделать свои предложения по развитию региона. Мы обязательно проведем обсуждение на самых больших площадках, чтобы это была комплексная работа и имела общественную большую поддержку от жителей нашего региона. Мы планируем будущее вместе.
– Вопрос от политолога Максима Жарова: недавно Вы приняли решение о выделении из областного бюджета 20 млн руб. на поощрение глав районов и сельских поселений Омской области. При этом Вы сообщили, что премирование будет проходить на конкурсной основе. Какие именно активности и управленческие качества глав муниципалитетов области станут поводом для премирования победителей этого конкурса?
– Такие конкурсы есть на федеральном уровне – конкурсы по оценке региональных управленческих команд. Там в методики заложен ряд показателей. У нас тоже есть посчитанные эффекты: это количество благоустроенных пространств, дисциплина при расходовании средств, активность, количество и качество проектов развития территорий. И мы таким образом поощряем команды муниципальных администраций за эффективную работу. В первую очередь это направлено на поощрение за благоустройство территорий. Это основная задача муниципалитетов.
– Вопрос от политолога Дарьи Кислицыной: как найти грань между коммуникативными и управленческими задачами, чтобы оставаться современным, понятным, близким к людям, но не получить обвинений в избыточном самопиаре?
– Я всегда говорю, что пиаром мы не занимаемся. То есть мы всегда стараемся освещать нашу деятельность, потому что, если что-то сделал и не рассказал об этом, значит, ничего не сделал. Но если всё-таки отвечать на вопрос, где грань, то я думаю, грань человеку всегда видна. То есть он ее просто чувствует сам по себе, где реальное дело, а где пиар. Стараюсь следить, чтобы вся активность – в СМИ, в telegram-канале моем – была адекватна задачам. А задача наша – объяснять людям, чем ежедневно занимается власть. Чтобы не думали, что губернатор только штаны на совещаниях протирает.
– Вопрос от Александра Асафова: в сентябре в интервью ТАСС Вы говорили, что помимо 20 обязательных мер поддержки семей участников СВО в Омской области есть еще 18 дополнительных – чисто внутрирегиональных. Сколько мер поддержки область оказывает сейчас, и что это за меры? Как бы Вы описали Вашу стратегию в отношении участников СВО?
– Стратегия на самом деле кроется в тех посылах, которые президент всегда нам дает – что надо помогать участникам СВО и их семьям, чтобы у бойцов, которые находятся в зоне проведения специальной военной операции, голова не болела за то, что дома происходит. Мы обязаны выполнять все поручения президента: 20 мер обязательных мы уже ввели, а с 1 января вводим компенсацию платы за коммунальные услуги – 30 процентов. Всего мы дополнительно ввели уже 24 меры поддержки, которые от нас не требуют, но мы сами инициировали. Например, приоритетное и бесплатное участие в продленке для детей участников СВО, подарки к Новому году всем детям участников СВО, рюкзаки – но тут мы пошли дальше, мы решили всем первоклассникам выдать рюкзаки к 1 сентября, укомплектованные всем, что им нужно для учебы. Еще у нас есть меры поддержки по спортивным секциям, транспортному налогу, причем во многих регионах есть ограничение по лошадиным силам, но мы его вообще полностью обнулили. Если участник СВО является ребенком-сиротой, то он в первую очередь получает жилье или выплату на жилье.
– Еще вопрос от Асафова: если сравнивать работу в ДНР и Омской области – где легче с точки зрения управления регионом?
– Легче было в ДНР. Потому что все помогали. Вся страна помогала, президент, все федеральные министерства, вице-премьеры, Марат Шакирзянович Хуснуллин, Сергей Владиленович Кириенко – все. То есть фокус федерального внимания сегодня там находится. Но там у региональной власти роль больше координирующая, а не исполнительская. В Омской области же, конечно, ресурса поменьше, но больше самостоятельной работы. И совершенно точно – в Омской области быть главой региона сложнее, потому что всё завязано на губернатора: как походил, по каким кабинетам – так и пожили в следующем году.
– Вопрос от политтехнолога Анны Фёдоровой: что будете делать с маленькими деревнями и населенными пунктами, у которых объективно нет никаких перспектив развития? Там, где люди живут на соцпособия и пенсии, школы и даже почтовые отделения закрываются, и оптимизация неизбежна? Какой план в отношении областной столицы?
– Село будем развивать собственными силами. Что нужно, чтобы в селе было? Чтобы дорога была, чтобы работа была, если нет колхоза, то чтобы корова была на подворье.
Мы продолжаем ремонтировать дороги, не всегда и не везде получается, как хотелось бы – на 100 процентов. Где-то новую дорогу делаем, где-то текущим содержанием обойдемся, где-то грунтовую дорогу переводим в щебень и так далее, но точно, всё во благо. Стараемся во все села с населением от 100 до 500 человек за два года полностью зайти и везде нормальную полноценную связь и интернет дать. Продолжаем заниматься газификацией, тоже не так быстро, как хотелось бы, но, например, до 2025 года больше 40 поселков в десяти районах мы газифицируем. И по сути, у нас сегодня уже 33 категории льготников, кому мы субсидируем по президентской программе затраты на подключение к газу по 130 тыс. руб. на одного человека. Ну и, конечно, важно, чтобы на селе была вода. За этим мы тоже следим.
– Давайте сконструируем «формулу Хоценко» в отношении села.
– Дорога, вода, связь, тепло, газ, работа, медицина – ФАП, причем, с жильем для врача. Мы в ближайшее время построим шесть ФАПов сразу с двухкомнатными квартирами.
– А Вы фиксируете какой-то отток из деревни в город?
– Уезжают в город.
– Молодежь в основном?
– Да, обычно, конечно, старики остаются, а молодежь едет в населенный пункт побольше, чаще сначала в райцентр, потом в Омск, многие напрямую в Омск, многие после вузов, обучившись, остаются в городе, не хотят возвращаться, приезжают в родной район в лучшем случае только на выходные.
– Формулу села мы упомянули, в отношении города какие у Вас планы?
– Город – это благоустроенные пространства, дороги отремонтированные. Хорошие интересные рабочие места. И в целом – это атмосфера современной благополучной жизни. Чтобы люди понимали, что родной город способен дать им все возможности для роста, развития, создания семей, воспитания детей, самообразования и совершенствования. И в этом плане наша задача сделать Омск современным самодостаточным городом, в котором есть все, что есть и в других российских городах. Чтобы у омичей не возникало дефицита ни в какой из сфер жизни.
– Вопрос от политического консультанта Дмитрия Фетисова: как организовано взаимодействие с депутатами Госдумы и сенаторами от региона? В чем их роль? Чего ждете от недавно назначенного сенатора Ивана Евстифеева?
– Опять же здесь я обращаюсь к своему опыту по предыдущим местам работы. Есть разный опыт у регионов, где-то депутаты, сенаторы занимаются тем, чем сами посчитают нужным. Я считаю, что так неправильно. И губернатор, и депутаты у нас те, кого выбрал народ. Сенаторы – тоже, по сути, представители жителей региона – или от депутатов заксобрания, или от губернатора. Именно поэтому каждый из нас обязан ежедневно доказывать свою пользу народу. Омскую область в Госдуме представляют депутаты от разных партий– от «Единой России», КПРФ, и от «Справедливой России». Мы со всеми силами работаем, кто готов не языком трещать, а работать на благо развития Омской области. Регулярно собираем всех сенаторов, всех депутатов, совместно с членами правительства. Сенаторов и депутатов мы закрепим за профильными ведомствами, чтобы поддержка была адресная. В этом мы исходим из пожеланий самих сенаторов и депутатов, кому что ближе: где-то экономика, где-то стройка, где-то здравоохранение или образование. И в обязательном режиме будем раз в месяц от зампредов и от министерств собирать вопросы, распределять их по профильным депутатам и сенаторам и затем координировать и спрашивать за результаты.
– Я правильно понимаю, что Вы хотите задействовать сенаторов и депутатов Госдумы в качестве лоббистов конкретных задач, которые им поставят региональные министерства?
– Губернатор ставит задачи перед правительством, далее они эти задачи решают, используя доступные им методы и инструменты. Для того, чтобы эту работу на системную основу вывести, мы раз в месяц будем проводить такие встречи. Мы же тоже не стоим на месте, мы тоже двигаем в разных инстанциях. Поэтому надо постоянно сверять позиции и фиксировать, с какой скоростью мы движемся.
– А как будете эффективность оценивать? У Вас есть возможности повлиять на депутатов Госдумы, например?
– По сенаторам прямые возможности. А депутаты – это же наши депутаты, они сами сюда к нам приезжают, во всех мероприятиях участвуют. У нас выстроились хорошие нормальные отношения, я думаю, что это прямо редкие отношения. То, что называется, они работают не за страх, а за совесть на регион.
– Как Вы оцениваете их эффективность?
– Ну как, вот, например, Евстифеев (сенатор Иван Евстифеев – прим.ред.), сам омич, но решил двигаться дальше, работал в «Сириусе», был там замруководителя федеральной территории, до этого был главным федеральным инспектором. Имеет большой опыт, обладает обширными связями и пониманием, как работает система. Мы его пригласили работать вместе, напомнили, что, где родился – там и пригодился! Сейчас он сенатор от родного региона. Когда я еду в Совет Федерации к Валентине Ивановне Матвиенко встречаться, я обязательно сенаторов с собой приглашаю. Или на выставку, или к министрам – профильного сенатора, кто за министерством закреплен, обязательно с собой беру.
Часто сенаторы и депутаты сами звонят: «Вот, будет такой-то вице-премьер у нас, срочно нужны вопросы важные для региона». Мы их оперативно готовим, передаем. Они отзваниваются потом, рассказывают, как дело идет. Считаю, что это хорошо выполненная работа: вовремя скоммуницировал, вовремя предупредил, собрал проблемные вопросы, задал, получил реакцию, передал. И мы дальше таким образом взаимодействуем. Многие недооценивают этот инструмент – потенциал сенаторов и депутатов, но я отношусь как к очень серьезному ресурсу.
– Вопрос от политолога Ярослава Игнатовского: в чем сейчас больше нуждается область – в рабочих местах или рабочих руках?
– В рабочих руках. Однозначно! У нас сегодня количество рабочих мест в шесть раз больше, чем количество желающих их занять. Это и оборонно-промышленный комплекс, это и сфера ЖКХ, в дорожном строительстве, сельском хозяйстве. У нас вакансий 25 тыс., а стоит на бирже всего 7 800 человек.
– Какая сейчас официальная безработица в Омской области?
– Около 4 процентов – рекордно низкая. Примечательно, что выпускники вузов, колледжей пошли на заводы. И так называемые белые воротнички, офисные работники пошли на заводы, потому что зарплаты на заводе сравнимы с зарплатами в бизнесе. Что касается больниц и образования, то мы сегодня вводим целевые наборы в колледжах и в вузах, для того чтобы дополнительно брать людей на бюджет, но не на федеральные деньги, а на областные, если человек готов потом ехать в село работать. Это если мы говорим про врачей и про учителей. Мы платим и стипендию дополнительную. Нам очень нужны на селе и врачи, и учителя.
– Вопрос от Павла Данилина: Вы под множеством санкций. Они мешают вам жить? И какой ущерб нанесли санкции Омской области?
– Что касается меня персонально, то мне санкции жить не мешают: давно уже нигде не путешествовал за рубеж. Стран, которые против меня персонально ввели санкции, много, это и Соединенные Штаты, и Канада, и даже Новая Зеландия. Я в свое время много поездил, учился за границей, в Сингапуре. В принципе, посмотрел много. У меня не так много выходных дней, но если мне надо выбрать места для отдыха, то есть замечательные места у нас в Омской области и в целом в России.
Что касается Омской области, то санкции – это вызов перестроиться и свою продукцию не только в России сбывать, но и на экспорт, например, в азиатские страны, Латинскую Америку, Африку. Конечно, это требует времени. Это и процессы общения, это люди, это цена, качество, новые рынки, локации и многое-многое другое. Поэтому, конечно, санкции осложнили жизнь – и пищевой промышленности, и сельскому хозяйству, обрабатывающей промышленности. Но, несмотря на это, мы все равно фиксируем рост выпуска продукции, причем не только в деньгах, что может быть было бы искусственно, но и в штуках, в количестве, в объеме. И это не может не радовать.
– Можно сказать на примере Омской области, что Россия в целом адаптировалась к санкционному давлению?
– Думаю, да. Более того, мы, по сути, с низкой базы запустили военно-промышленный комплекс. Сегодня он перезагрузился максимально. Ну и кроме того, у нас появляется возможность создать новые отрасли экономики.
