6 июня отмечают 225-летие со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина. Уже при жизни его считали величайшим национальным поэтом и основоположником реалистического направления в русской литературе. Однако особая часть творческого наследия Пушкина — его письма, над которыми он трудился едва ли не менее тщательно, чем над литературными произведениями, там — его великолепная живая речь и самые искренние чувства.
Читаем некоторые из писем, которые отправлял Александр Сергеевич пяти важным для него людям: жене, другу, старшему наставнику, дяде и… теще.
Любезнейшему из дядей
«Итак, любезнейший из всех дядей-поэтов здешнего мира, можно ли мне надеяться, что Вы простите девятимесячную беременность пера ленивейшего из поэтов-племянников?» (Из письма от 28 (?) декабря 1816 года.)
Письмо с таким вопросом родной дядя поэта получил из Царского Села. Там же можно найти стихотворение, в котором юный Пушкин называет адресата Нестором «Арзамаса» (дружеское закрытое литературное общество, в которое входили известные поэты и политические деятели, противостоявшие консервативному движению адмирала Александра Шишкова. — Прим. mos.ru) и всячески его превозносит. Сам Пушкин, кстати, звался в «Арзамасе» Сверчком.
Влияние Василия Львовича на судьбу юного Александра сложно переоценить: именно он настоял на том, чтобы племянник поступил в Императорский Царскосельский лицей — там, по мнению Пушкина-старшего, мальчику было самое место. Дружеские отношения с дядюшкой Александр Сергеевич сохранял всегда, называл его своим первым литературным наставником и часто гостил у него — тот жил в Москве, в особняке на Старой Басманной улице. Кстати, именно там Пушкин впервые читал свое сочинение, которое потом было напечатано под названием «Путешествие в Арзрум». Сейчас в этом доме находится Дом-музей В.Л. Пушкина.
Вдохновенному поэту
Одним из ближайших друзей Александра Пушкина был Антон Дельвиг — поэт, литературный критик и издатель. Они познакомились в лицее, где вместе учились, и, к слову, постоянно подтрунивали друг над другом. Например, учитывая скромные успехи Дельвига в учебе, Пушкин придумал ему прозвище «сын лени вдохновенный». Тот в долгу не остался и однажды написал шутливую эпиграмму, посвященную своей нелюбви обедать в доме Александра Сергеевича: «Друг Пушкин, хочешь ли отведать дурного масла, яйц гнилых? Так приходи со мной обедать сегодня у своих родных».
Будучи на службе в кишиневской канцелярии наместника Бессарабской области Ивана Инзова, Пушкин отправил другу поддерживающее послание:
«В твоем отсутствии сердце напоминало о тебе, об твоей музе — журналы. Ты все тот же — талант прекрасный и ленивый. Долго ли тебе шалить, долго ли тебе разменивать свой гений на серебряные четвертаки. Напиши поэму славную, только не четыре части дня и не четыре времени, напиши своего “Монаха”. Поэзия мрачная, богатырская, сильная, байроническая — твой истинный удел — умертви в себе ветхого человека — не убивай вдохновенного поэта». (Из письма от 23 марта 1821 года.)
В том же письме Пушкин сообщает, что закончил поэму «Кавказский пленник», которую вскоре пришлет. Правда, он отмечает, что Дельвиг точно будет ею недоволен.
Тому, чьи стихи — утешение
Василий Жуковский, известный поэт, дружил с семьей Пушкиных, был частым гостем в их доме. Александр Сергеевич перед ним благоговел, а тот относился к нему с заботой, по-отечески. Наставник царской семьи, Жуковский пытался помирить младшего товарища с императором Александром I — Пушкин впал в немилость из-за дерзких эпиграмм. Он же пытался помешать роковой дуэли с Дантесом, но слушать его Александр Сергеевич не захотел.
Разумеется, Пушкин всегда мог обратиться к Жуковскому за поддержкой и дружеским участием. Например, в конце октября 1824 года Василий Андреевич получил письмо, в котором была просьба помочь восьмилетней сироте Родоес Сафианос, чей отец погиб в Скулянской битве. Пушкин молил приютить девочку. Заканчивается послание очень теплыми строками:
«О себе говорить не намерен, я хладнокровно не могу всего этого раздумать; может быть, тебя рассержу, вывалив, что у меня на сердце. Брат привезет тебе мои стихи, жду твоих, как утешения. Обнимаю тебя горячо, хоть и грустно».
Именно Василию Жуковскому принадлежит посвящение «Победителю-ученику от побежденного учителя», знакомое всем школьникам. Оттиск своего портрета с этой подписью он прислал Александру Сергеевичу, когда дочитал последнюю часть поэмы «Руслан и Людмила» 26 марта 1820 года.
Милостивой государыне
В 1828 году Александр Пушкин познакомился с юной Натальей Гончаровой, в которую без памяти влюбился. Он забыл обо всех своих прочих увлечениях: фрейлине и художнице Екатерине Бакуниной, греческой красавице Калипсо Полихрони, супруге генерала Ермолая Керна Анне и многих других. Отныне его сердце принадлежало только одной девушке. Он захотел жениться, но ее родители сначала не соглашались на этот брак — в том числе потому, что потенциальный супруг был старше Натальи на целых 13 лет.
Пушкин был в отчаянии, но попыток сватовства не прекращал. Он писал письма матери возлюбленной Наталье Ивановне, которую почтительно называл милостивой государыней, и рассказывал о своих чувствах, но довольно долго не мог растопить лед в сердце будущей тещи.
«Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась, я сделал предложение, Ваш ответ, при всей его неопределенности, на мгновение свел меня с ума; в ту же ночь я уехал в армию; Вы спросите меня — зачем? клянусь Вам, не знаю, но какая-то непроизвольная тоска гнала меня из Москвы; я бы не мог там вынести ни Вашего, ни ее присутствия. <…> До сих пор мне хватало моего состояния. Хватит ли его после моей женитьбы? Я не потерплю ни за что на свете, чтобы жена моя испытывала лишения, чтобы она не бывала там, где она призвана блистать, развлекаться. Она вправе этого требовать. Чтобы угодить ей, я согласен принести в жертву свои вкусы, все, чем я увлекался в жизни, мое вольное, полное случайностей существование». (Из письма от 5 апреля 1830 года.)
В конце концов согласие родителей очаровательной Натали было получено. Уже в 1831-м Пушкин и Гончарова обвенчались, и молодожены переехали в дом 53 на Арбате. Однако теща постоянно вмешивалась в их жизнь, да так, что паре не оставалось ничего другого, кроме как уехать из города. Лето они провели на арендованной даче в Царском Селе, а потом перебрались в Петербург.
Ангелу и женке
В браке Пушкин был очень счастлив. Находясь в вынужденных разлуках с женой, он писал ей письма, в которых постоянно справлялся о ее здоровье, беспокоился о том, как она проводит время. Чувства не угасали — письма уходили в огромных количествах. В них он ласково звал Наталью ангелом и женкой. Вот что он отправил ей из Болдина в Петербург, когда она была беременна их вторым ребенком:
«Что твои обстоятельства? что твое брюхо? Не жди меня в нынешний месяц, жди меня в конце ноября. Не мешай мне, не стращай меня, будь здорова, смотри за детьми, не кокетничай с царем, ни с женихом княжны Любы. Я пишу, я в хлопотах, никого не вижу — и привезу тебе пропасть всякой всячины». (Из письма от 11 октября 1833 года.)
«Я женат — и счастлив». Пять музейных историй о любящих супругах
Пушкин ревновал молодую жену — можно предположить, что из страха ее потерять. Так, в начале ноября того же года она получила письмо, полное беспокойства:
«Повторю тебе помягче, что кокетство ни к чему доброму не ведет; и хоть оно имеет свои приятности, но ничто так скоро не лишает молодой женщины того, без чего нет ни семейственного благополучия, ни спокойствия в отношениях к свету: уважения. Радоваться своими победами тебе нечего. <…> Женка, женка! я езжу по большим дорогам, живу по три месяца в степной глуши, останавливаюсь в пакостной Москве, которую ненавижу, — для чего? — Для тебя, женка; чтоб ты была спокойна и блистала себе на здоровье, как прилично в твои лета и с твоею красотою. Побереги же и ты меня».
