Главная работа Театра имени Маяковского вышла на Сцене на Сретенке
Творческий союз драматурга Марюса Ивашкявичюса и режиссера Миндаугаса Карбаускиса представил на суд столичному зрителю новый спектакль – "Изгнание". В работах прошлых сезонов – в "Канте" и "Русском романе" авторы пытались посмотреть на настоящее сквозь призму исторических эпох, отводя абстрактное место ее главным выразителям.
В этот раз во главу угла поставлена проблема сегодняшней Европы – нелегальные мигранты, их ассимиляция. И хотя сюжет охватывает десятилетие, и начало истории относится к пост-советской Литве, разница в существенной временной дистанции не ощущается. Это высказывание о нас сегодняшних.
Еще одно отличие этой постановки от двух предыдущих заключается в том, что "Маяковка" не заказывала литературный материал для себя. Ивашкявичюс написал "Изгнание" на своем родном языке, и первая инсценировка относилась к премьере Литовского драмтеатра. Пьеса рождена из сюжетов, собранных Ивашкявичюсом в экспедиции по злачным кварталам современного Лондона. В этом есть некая тонкость, касающаяся самого языка пьесы: ее герои – не мыслители и не литераторы, они живут сиюминутными эмоциями, транслируя их в зал. А как это сделать без сопутствующей нецензурной лексики? Версия Оскараса Коршуноваса в Литве шла без ретушей и купюр, российское "Изгнание" проредили для благозвучности, компенсировали паронимами, эвфемизмами, английскими аналогами, а заодно и подсократили до оптимальных четырех часов против шести.
Сценограф Сергей Бархин обшил пространство камерного зла на Сретенке жестяными листами, пустил неоновые лампы. Тусклая табличка лондонского метрополитена, пожалуй, главный элемент сценографии, имеющий не только функциональное назначение – в контексте самой истории она становится неменяющимся символом долгого пути. Никто из героев так по-настоящему и не обретает дом на чужбине. Это маршрут с множеством пересадок, в котором важным оказывается понимание в себе человека.
Главного героя Бена Ивановса играет Вячеслав Ковалев, внешне похожий на солиста группы Franz Ferdinand. Для него такая масштабная роль – первая в карьере, хотя в "Маяковке" он служит пятнадцать лет. Бен – бывший полицейский, работал под прикрытием, выслеживал авторитетов. Оказавшись не у дел, с кучкой бандитов на хвосте, он отправляется в Лондон, надеясь, что новая благополучная реальность примет его. Но Лондон, увиденный однажды на картинках, не имеет ничего общего с тем адом, куда опускается Бен. Здесь ему приходится доказывать свое право на жизнь, на месть и убеждения. Для всех этих категорий находится музыкальная тема. В этом плане "Изгнание" – истинный подарок для поклонников группы Queen.
Лейтмотивом спектакля проходит неизвестный даже меломанам со стажем сэмпл God is heavy, запрятанный среди неопубликованных дорожек сольника Фредди Меркьюри. Но на этом музыкальное разнообразие не заканчивается, и не раз отзовется эхом и "Богемская рапсодия". Из "Барселоны" авторы вычленили контрабасовую партию, оставили от нее только одну ноту и многократно растянули до нагнетающего мрачного гула. Фредди как путеводная звезда указывает главному герою путь. Музыка Queen становится для него сродни религии. А открывающиеся ему факты из биографии рок-легенды помогают не только прийти к толерантности, но и к человечности и даже милосердию.
Великий притворщик здесь занимает более осязаемую позицию, чем, скажем, Толстой в "Русском романе": о нем также бесконечно говорят, но в отличие от спрятанного за горой томов хозяина Ясной Поляны, Фредди вовлечен в происходящее. Его музыка задает ритм всему спектаклю, насыщает динамикой, спорит с четкими, очень наполненными репликами героев. По своей насыщенности партитура "Изгнания" не уступает шестиминутной, исполинской по меркам своего времени "Богемской рапсодии" и, кстати, перекликается с ней трехчастной формой.
Помимо прекрасной, запоминающейся актерской работы Вячеслава Ковалева хочется выделить специально приглашенного Ивана Кокорина, играющего колоритного, самого прямолинейного и оттого искреннего персонажа – бывшего уголовника Вандала. Контрастный дуэт Ковалева и Кокорина – большая удача для Театра Маяковского.
