«Как старый шарманщик» Леонида Десятникова — оммаж на песнь «Шарманщик» из цикла «Зимний путь» Шуберта, соединяющий традицию немецкой Lied с аргентинским танго. На основе минималистичной мелодии вступления к завершающему «Зимний путь» Шуберта вокальному номеру Леонид Десятников создаёт нечто совершенно противоположное: многоплановое и глубоко трагичное полотно. Депрессивный лиризм Шуберта, помноженный на гротескный романтизм Десятникова и окутанный мрачной иронией аргентинского танго, рождает образ героя XX века, много видевшего и ещё больше потерявшего.
Вокальный цикл американского композитора Дэвида Лэнга Death speaks исследует образ Смерти, которая у романтиков становится мыслящим, чувствующим, глубоко трагическим персонажем. Её реплики собраны из обрывков песен Шуберта. Лэнг внимательно выбирает из шубертовского песенного наследия именно те строчки, в которых Смерть говорит от первого лица. Она неотступно следует за своими жертвами и, мучительно рефлексируя об этом, сама становится символом бесконечного одиночества. Творческий метод Дэвида Лэнга может быть знаком слушателям по музыкальному сопровождению фильма Паоло Соррентино «Молодость». Фирменный приём композитора — одна и та же фраза, повторяющаяся множеством способов, — создаёт пространство ледяного леса, в котором Смерть не просто очеловечена, она полна сострадания к тем, кого должна забрать.
Сочинение Павла Полякова Winterreise для фортепиано, словно эхо шубертовского цикла, погружает в пространство внутреннего одиночества и отрешённости, переосмысляя романтические образы через призму современной музыкальной речи. А в произведении Алексея Ретинского Mandorla для голоса, фортепиано и электроники фигура Смерти обретет новые измерения: электроакустическое звучание словно воплощает её таинственную природу, соединяя мистический символизм с камерной интимностью шубертовской традиции.
