Педагогических вакансий в системе образования практически нет. В связи с созданием современных условий в школах и повышением зарплат учителя решили вернуться в школы — из-за прилавков магазинов, кассовых аппаратов и из парикмахерских… Поэтому первая задача, которую ставит перед собой региональное минобразование, — повышение квалификации прибывших кадров. Вторая, но не менее важная, — изменить подходы в преподавании современным школьникам.
Ставки на понижение
Большинство педагогов страна потеряла в лихие 90-е. Из-за нищенских зарплат и большой нагрузки учителя стали менять свою профессию на любую более денежную — будь то таксист, парикмахер или кассир в магазине. В школах осталась лишь некоторая часть квалифицированных педагогов, преданных своему делу.
В посткризисный период ситуация немногим изменилась. Только в Челябинской области из профильных образовательных учреждений их ежегодно выпускалось около полутора тысяч молодых специалистов, но они шли на новые привлекательные места — в офисы. В школах преимущественно остались люди пожилые, консервативные, не способные адаптироваться к новым условиям жизни. А дефицит кадров решался за счет повышения нагрузки. На одного учителя приходилось полторы, а то и 1,7 ставки. Тем временем страна, ориентируясь на Запад, постепенно вступила на путь образовательных реформ, начали разрабатываться стандарты нового поколения. Возник резонный вопрос: смогут ли старые учителя обучать детей по новым правилам, да еще с двойной нагрузкой на плечах. Ответ был очевидным, поэтому наконец то последовали конкретные меры: в школах стали создаваться современные условия, а в 2011 году впервые за долгое время началось поэтапное повышение фондов оплаты труда учителей. В прошлом году их средняя зарплата в регионе достигла 26 тысяч рублей.
— Сегодня можно говорить, что кадровый кризис в системе образования удалось преодолеть в количественном плане. Педагогических вакансий в системе образования практически нет. Только за лето 2013 года в школы области вернулось более 1200 учителей, плюс пришли молодые кадры. Нагрузка снизилась до 1,2 — 1,3 ставки. Это 21-22 часа в неделю уроков. Конечно, помимо уроков есть классное руководство, педсоветы, проверка тетрадей. Загруженный педагог — это нормально. Но поурочная нагрузка падает. Другое дело: откуда вернулись эти учителя? Из магазинов и парикмахерских. Квалификацию они отчасти потеряли. Поэтому акцент нужно делать не только и не столько на подготовке молодых специалистов, хотя это, безусловно, тоже важная задача, сколько на повышение квалификации действующего контингента преподавателей. В целом качество подготовки южноуральских учителей по российским меркам неплохое, но по меркам мировых стандартов оставляет желать лучшего.
Прикладные, проектные
Тезис о том, что Россия в образовательном плане сильно отстает от западного уровня и его нужно срочно догонять, активно циркулирует в устах чиновников в последнее десятилетие. В то время, как родители нынешних школьников в один голос заявляют, что им и знания давались в большем объеме и куда более качественные, да и учителя в их время были более квалифицированными и ответственными. Это противоречие министр образования и науки объясняет разницей в парадигмах того и нынешнего времени.
— Уровень преподавания стал не хуже. Дело в том, что характер знаний сейчас немного другой. Федеральные госстандарты второго поколения, на которые сейчас переходит среднее звено, а начальные классы уже перешли, радикально отличаются от тех стандартов, которые были в 90-х годах. Основное отличие — те стандарты и то образование было построено на так называемой знаниевой парадигме: дать как можно больше академических знаний. Нынешнее образование носит компетентностный характер: неважно, сколько у тебя знаний, главное, чтобы ты эти знания мог применять на практике, — поясняет Александр Кузнецов.
Дело в том, что когда в России стали проводить международное тестирование Pisa в отношении детей 14--15 лет, а оно проводится во всем мире с 1999 года, то результаты наших подростков были намного хуже, чем у их сверстников из других стран. Россия оказалась в третьей десятке рядом с такими «гигантами» школьного образования, как Чили и Уругвай.
— И тогда на всех уровнях власти поняли, что отечественная система образования переживает очень мощный кризис, — продолжает министр. — Потому что — да, академических знаний у нас много. Мы знаем много дат, формул, а как применить эти знания на практике — не знаем. Грубо говоря, ученик, имеющий твердую пятерку по биологии, не в состоянии определить, при каких условиях человеку можно безопасно пройти «иммунизацию» и сделать прививку. То есть информация, складированная в головах наших школьников тоннами, бесполезна. Теперь образовательные стандарты выстроены по-другому. Пришло понимание, что в школьника нельзя впихнуть весь тот массив знаний, который ему по жизни пригодится. Сейчас очень важно школьников вооружить инструментами добывания знаний. Это совершенно другой подход в системе образования, другая позиция преподавателя. Этим мы отличаемся от 90-х годов.
Получается, со школьников хотят сбросить часть знаний даже обязательных программ, в то время, как в мире происходит ряд сенсационных открытий в области физики и химии, которые могут радикально поменять представление о предмете. Одно из последних: Большой адронный коллайдер — ускоритель частиц, доказавший существование бозона Хиггса. Но исходя из компетеностной парадигмы выходит, — не стоит учителям знакомить школьников со свежими открытиями?
— Я считают, что школьнику адронный коллайдер не нужен, если он не занимается в каком нибудь специализированном классе. Чем хороша система образования — это то, что в нее могут и должны попадать только те знания, которые являются общепризнанными. Свежие открытия? С ними есть смысл ознакомиться факультативно, но внедрять в школьные программы буквально все, что вчера изобрели ученые, это неправильно. А в вузах — да, образовательный процесс должен быть сопряжен с открытиями, научными исследования. В школе же система образования должна быть сопряжена с так называемым методом проектов, проектной деятельностью, в ходе которых совершаются не в целом новые открытия, а новые открытия для конкретного ребенка. Лучше, чтобы ученик получил свежие знания о природе, наблюдая за поведением птичек на улице, чем ему это просто учитель расскажет. Когда он своими глазами наблюдает, своими руками работает, выполняет определенный проект в течение год, то знания откладываются лучше. При этом по ходу выполнения проекта у него возникнет возможность и потребность получения дополнительной информации. Например, в тех же биологических исследованиях непременно понадобятся количественные методы из математики, знания из физики. Учитель должен вооружить школьников инструментами добывания информации. В этом и есть новый подход в системе образования.
Другое мнение
Анатолий Бороненко, директор школы № 1 Копейска, доктор педагогических наук, профессор:
— Создается впечатление, что мы зациклились на западном профильном обучении в старшей школе, согласно которому учащемуся предлагают освоить определенный набор компетенций, которые ему необходимы для жизни. Когда, например, определенные знания в области физики для гуманитарного профиля даются в объеме потребителя. При этом мы забыли слова основоположника научной педагогики в России Константина Ушинского, что общее образование, прежде всего, должно быть универсальным. А компетентностная парадигма, которая сегодня пропагандируется, имеет ген утилитарности: тебе надо знать то, что положено, и больше ничего знать не надо. Мы тем самым лишаем человека возможности разностороннего образования и творческого мышления. В то время как творчество — это способность применять имеющиеся знания в нестандартных ситуациях, а для этого нужно широкое образование.
