Сб, 17.10.2015
«Что же вы наделали! Мама расстроится!» Мне — пять лет, брату — три. Мы смотрим на друзей с нашей улицы, которые вытирают пол и убирают осколки огромной четверти, где было молоко. Эту величайшую ценность мама выменяла на кусок драпа, который был куплен еще до войны. Братишка весь день наворачивал круги вокруг нее. Я попыталась налить ему немного молока, но мои маленькие руки не удержали тяжелую емкость. На наш отчаянный рев сбежались все старшие приятели, помогли убраться.
Мама не ругалась. Лишь тихо сказала: «Вы сами себя наказали». И отвернулась. Мы успели увидеть ее повлажневшие глаза. Я в жизни не слышала, чтобы она повышала голос.
Моя мама, Александра Григорьевна Моисеева, всегда говорила тихо и спокойно, но все ее слушали и уважали. Люди делились с ней проблемами, просили совета. Она была отзывчивой на чужое горе. Какое-то время у нас жили папины родственники, эвакуированные из Москвы, 17 человек. Всем нашлось место, спали на двухъярусных кроватях. Наша семья сдала в фонд обороны деньги, которые копила на постройку дома. А в госпиталь мы отнесли много постельного белья.
В сентябре 1941-го ушел на фронт отец. Посадил маму на стул перед собой, меня — на одно колено, братика — на другое. Сказал: «Шурочка! Будь твердой в решении жизненных вопросов. Обязательно окончи педагогический. Исполни мои заветные мечты: чтобы и ты, и дети были с высшим образованием». Он погиб в сентябре 42-го под Воронежем. Маме было 22 года, и ей предстояло одной растить двоих детей.
Помню — зима. Дома холодно, даже спим в верхней одежде. Мама ставила на большой стол три легких венских стула, подсаживала нас, садилась сама. У электрической лампочки мы грелись, как у костра. Она читала стихи, статьи о героях из газет. Потом даст по корочке хлеба и скажет: «А сейчас пойдем спать и во сне что-нибудь покушаем». Потом у нас появилась «буржуйка». Мама чистила картошку, мы прилепляли кожуру к горячему печному боку и ждали, пока «поджарится».
Жила на нашей улице Нина Хохлова, ее отец работал в Топсбыте. День его зарплаты Нина сообщала нам, ребятишкам, заранее. Быстро вешали простынь на веревку, ставили стул, распределяли роли. А потом для единственного зрителя разыгрывали «Красную Шапочку». После спектакля он угощал всех конфетами (а ведь у самого семья немаленькая). Вот был праздник!
Мы с мамой и братом писали на фронт письма. Каждое мама начинала крупными буквами: «Дорогой боец, ждем победы. Скорее возвращайся домой». А мы вкладывали свои рисунки. Чаще всего с самолетами: их мы рисовали потому, что наша мама ремонтировала крылатые машины.
В 1942-м в Чебоксары прибыла 14-я военная авиационная школа, при ней были авиамастерские. Разместились они на самой окраине города. В том году морозы стояли до минус сорока. Самолеты ремонтировали прямо на колхозном поле — оно хорошо подходило для полетов. У сборщиков — юных девушек и подростков пальцы примерзали к гайкам и болтам. Но работали, не жалея сил, по 10-18 часов в день. «Подопечными» были легкие ночные бомбардировщики По-2, Пе-2 и другие, разбитые в боях с фашистами. Мама работала сначала ученицей сборщика самолетов, затем выросла до бригадира. А еще она училась, сдавала в госпитале кровь для раненых. Ее бригада в свободное, нерабочее время дополнительно отремонтировала самолет — это был подарок к 25-летию Красной Армии.
Когда фашистов погнали на запад, ремонтные мастерские перевели ближе к фронту. Но тема авиации так и прошла через нашу семью. Брат ходил в авиамодельный кружок при Дворце пионеров. Очень хотел летать, но не получилось по здоровью. Он окончил два авиационных института (Казанский и Московский), стал инженером-конструктором. А я после вуза 44 года проработала учителем. Так что папин наказ о высшем образовании мама выполнила.
Именно мама пристрастила нас к чтению. Приносила вечером после работы гостинцы: пряники и тоненькие копеечные книжицы. Позже, когда мы уже учились в школе, наша квартира часто напоминала читальный зал. Приходили друзья, одноклассники, двое с книгами — за столом, кто-то на кушетке, а кто-то и на полу. Мама успевала с каждым поговорить. Глядь — а на столе уже испеченный пирог. Мои друзья восхищались ею, она могла быстро найти решение в сложных жизненных ситуациях. Часто нам повторяла: «Почаще думайте, что делаете. На то и голова дана».
У нее было обостренное чувство ответственности за молодежь. С апреля 1943-го она объездила всю Чувашию вдоль и поперек, будучи инспектором отдела по гособеспечению и бытовому устройству семей военнослужащих. В 50-е много выступала с лекциями о дружбе, товариществе, любви, которые находили отклик у слушателей. Мама все делала с душой. Она, одна из старейших работников ХБК, выйдя на пенсию, организовала и возглавила музей трудовой славы комбината. Была и директором, и экскурсоводом. Десять лет руководила женсоветом предприятия. Двери нашего дома всегда были открыты для людей, все уважали маму за честность, отзывчивость и мудрость.
Генриэтта ФИЛИППОВА,
ветеран педагогического труда, жительница Чебоксар.
