Любой мало-мальски порядочный человек не будет спорить о том, что поэтами не становятся, – ими рождаются. А как это случается, знают все поголовно. Даже если это глубоко народная поэзия от сохи и повседневности бытия. Которой совершенно не гнушались ни Пушкин, ни Лермонтов, не говоря уже о Есенине и Маяковском. И вывести эту напасть из человека нет никакой возможности.
Бабка Анюта Абрамова, женщина свободного кроя, как и её сарафаны, прозванная за свой склочный характер и воровливые манеры Цыганкой, считалась в хуторе поэтессой. Потому как на любой вопрос или приветствие, или, не приведи господи, вопрос участкового Мишки Ермилова – куда это ты, Анна Иоанна, мешок комбикорма с фермы прёшь? – бабка Анюта, не имея столько времени, как у Анны Ахматовой на написание стихов о Сталине да помня, что милиционер – лицо, хоть и хуторского происхождения, но официальное, и ему некогда выслушивать поэмы ахматовского содержания, отвечала коротко и непременно в рифму:
– Куда-куда, к коту под муда.
Цыганку совхозное начальство ценило высоко, несмотря на то, что всё, что плохо лежало, она пёрла к себе домой. Парторг совхоза Иван Кузьмич Сидоренко, знаток человеческих душ и женских струн, настоял на том, чтобы Анна Иоановна стерегла совхозное гумно и силосную яму. Расчёт был оправдан тем, что у Анюты из хозяйства были только корова и сожитель, инвалид-уголовник Абрикос. Поэтому совхозные запасы сена и силоса за ночь уменьшались сверх нормы только на размер прокорма одной коровы. Её даже ставили в пример другим хозяйствам, а о её трудовом подвиге написали в районной газете «Колос».
Слава зашла так далеко, что ей даже вручили почётную грамоту в райотделе милиции. Как гражданинке, стоящей активно на защите социалистической собственности.
Зам. по политический части Иловлинского райотдела милиции Новостовский так проникся при вручении, что спросил у награждённой:
– Что нам с вами ещё нужно, чтобы ещё больше сохранить государственной собственности?
Анюта, как это и заведено у хуторских поэтов, коротко и по делу ответила:
– С вас – еда и водка, с нас – п... и глотка.
Аплодисменты были оглушительные. А участковый Мишка даже получил внеочередное звание старшего лейтенанта.
Слава о специалисте по борьбе с расхитителями социалистической собственности дошла до обкома партии. И в совхоз «Пролетарий» Иловлинского района незамедлительно была направлена молоденькая журналистка областной газеты «Волгоградская правда», чтобы зафиксировать и распространить передовой опыт на весь регион.
Молодость – она напориста, самостоятельна и в то же время наивна. Журналистка решила самостоятельно найти героиню будущей передовицы и, минуя парторга, хоть это было и не принято, приехала к ней прямо домой.
Была весна, цвели вишни. Войдя во двор, девушка поприветствовала хозяйку:
– Здравствуйте, уважаемая Анна Ивановна. Я – корреспондент газеты «Волгоградская правда». Буду писать статью о вашем передовом опыте.
И, оглядевшись, продолжила:
– Красиво у вас!
– Красиво! Как в жопе сиво, – радостно отозвалась будущая героиня областной публикации. И, несмотря на то, что слово «статья» встревожило ей душу, пригласила корреспондентку войти в дом.
В комнате, лёжа на диване, курил Абрикос.
– Это ваш муж?
Цыганка, нисколько не смущаясь, как старой подруге, рассказала, что это – бывший зек, который, отбывая поселение в хуторе Медведеве, строил тут больницу с другими уголовниками. Что он скрысил что-то у своих товарищей и что за это они засунули его в тумбочку и сбросили на землю с крыши уже достроенного морга. Врач Ева Соломоновна его подлечила, да так, что он смог даже передвигаться. Оформили всё это производственной травмой, дали инвалидность.
– А я вот взяла к себе. Всё 28 рублей пенсии на дороге не валяются. Ему пятнадцати хватает за глаза, так что и мне кое-что остаётся.
– Значит, вы ему подруга? – уточнила журналистка.
– Подруга, – согласилась Анюта. И ещё больше уточнила:
– Как х... да подпруга.
Передовица имела оглушительный успех. Слава – она такая штука. Даже в Москве на это обратили внимание. И когда в совхоз «Пролетарий» приехал первый заместитель председателя президиума Верховного Совета СССР Василий Васильевич Кузнецов, в идеологическом секторе ЦК КПСС рекомендовали первому секретарю Волгоградского обкома КПСС Леониду Куличенко обязательно Анну Ивановну Абрамову представить высокому гостю. Как грозу расхитителей социалистической собственности области.
Народу было – не протолкнуться. Раньше первых лиц страны не очень-то охраняли, когда они ездили по деревням. А первые лица области, те так вообще шмыгали по своему региону туда-сюда, ну разве что в сопровождении первого секретаря райкома и парторга посещаемого хозяйства. В общем, полный бардак был в этом вашем СССР.
Цыганку, чтобы она не блеснула рифмой, было поручено контролировать Владимиру Афанасьевичу Полбицыну – молодому парторгу, только что сменившему ушедшего на пенсию Кузьмича. Его неопытность, помноженная на то, что Цыганка постоянно о чём-то шепталась с молоденькой симпатичной корреспонденткой областной газеты, приехавшей в хутор освещать важное событие, притупила его бдительность.
Уже после доклада директора совхоза Ивана Николаевича Беспалова об успехах хозяйства (а тогда действительно было чем похвастать) зампредседателя президиума Верховного Совета направился к крестьянам. Сделав шаг в народ, оставил за спиной секретарей райкома, обкома и сказал:
– А теперь я хочу услышать, как живут люди.
При наивном надзоре молодого парторга Анна не могла пропустить такой рифмы.
– Люди, – моментально отозвалась Цыганка, – как х... на блюде.
Наступила бледная тишина. Василий Васильевич, улыбнувшись, сделал шаг к поэтессе.
– Как ваша фамилия? – с уважением спросил он.
В этот момент рот Анне Иоановне зажимали уже молодой парторг, старый парторг, секретарь райкома Никулин и третий секретарь обкома. Цыганка мычала, вырывалась и пыталась что-то сказать.
– Я не могу понять, что она говорит, – сквозь смех говорил важный гость. И уже с нарастающим, с трудом сдерживаемым смехом продолжил:
– Да дайте вы ей сказать, что она говорит?
Помощь, как это всегда и бывает, пришла, откуда не ждали. Из толпы дрожащий звонкий девичий голос произнёс:
– Она вам хочет сказать, что её фамилия – п... кобылия.
От смеха у Василия Васильевича брызнули слёзы:
– Откуда вы это знаете? В моей родной Софиловке тоже так говорят. Вы-то сами кто?
– Я – собственный корреспондент газеты «Волгоградская правда», – обречённо выдавила остававшаяся по-прежнему такой же симпатичной девушка.
– Молодец, Леонид Сергеевич, хорошо твои журналисты знают простых людей, это идеологически верно, – от души посмеявшись, похвалил областное начальство московский гость.
Уже через неделю наша корреспондентка работала завотделом журнала «Известия» ЦК КПСС в Москве, изредка по весне навещая Цыганку и Абрикоса.
Фото из личного архива автора.
