Раньше расстрельной всегда считалась должность ответственного за агропром, но ситуация изменилась. Село заросло бурьяном, и, например, областной министр сельского хозяйства Александр Чепухин может спать спокойно — не расстреляют. Он даже к Крыму присматривается, в смысле -не помочь ли и им с этим делом. Расстрельной же сферой стала та, где «субъекты хозяйствования» пока еще наличествуют. Это, в частности, семья, куратором которой и занесла нелегкая стать экс-министра культуры Татьяну Мурдасову. Не успела она приступить к работе на посту начальника Областного управления ЗАГС, как тут же обнаружился провал.
Мы о нем уже писали: с начала этого года в области поженились 1908 пар, а развелись -1930. То есть баланс отрицательный. Руководство предупредило Мурдасову, что если она не исправит ситуацию, то ничего не останется делать, как искать ей замену. Не знаю, что Татьяна Мурдасова придумает для повышения показателей, вариантов-то — кот наплакал. Можно, например, немножко поиграть цифрами, ведь никто не проверит, сколько ребятишек и девчонок бросились за отчетный период в объятия этого самого Гименея. Сказала бы на том совещании не 1908, а, скажем, 2003, и спала бы спокойно, как и Чепухин. Или можно молодежи приплачивать, чтобы приходили в ЗАГСы и женились чуть более энергично, а разводились бы чуть менее энергично.
Но если серьезно, я надеюсь, что руководство пошутило. При чем здесь Мурдасова? ЗАГСы не являются организаторами бракосочетаний, а всего лишь регистрируют свершившиеся факты, то есть делают записи в актах гражданского состояния (ЗАГС). Их задача — провести это торжественно, интересно, в общем — празднично (правда, не настолько, чтобы брачующимся процесс так понравился, что они захотят повторять его как можно чаще). Не Мурдасову тут надо журить, а разобраться в причинах происходящего. Срочно провести исследование с привлечением социологических служб, которые зададут «героям» свадеб и разводов свои вопросы. Можно (да, наверное, и нужно) анонимно. Навскидку же среди причин большого числа разводов первой на ум приходит обвальное ухудшение матери-ального положения именно молодых, которым сегодня, возможно, даже тяжелее, чем старикам, хотя по молодости лет они этого, скорее всего, не осознают. Нынешние старики, женившись в свое время, вставали в очередь на получение жилья и могли примерно рассчитать, когда его получат. Могли и с детьми как-то распланировать. Сегодня молодежь не имеет ни жилья, ни планов на него, ни перспектив. Они обзаводятся семьями (природа заставляет), залезают в кредиты (ипотеку) и быстро убеждаются, что это удавка, жить с которой предстоит лет 10-15, когда и молодость уже пройдет, и сам будешь выжат как лимон.
У пожилых есть пусть и нищенский, но постоянный доход в виде пенсий. У молодых — ничего постоянного — с тенденцией на снижение, поскольку не всем удается устроиться в органы власти, бизнес же физически не в состоянии платить хорошие зарплаты, да еще и «в белую». Ухудшение в этой части еще туже затягивает кредитные лямки. И у молодых нет опять же никаких льгот и субсидий (по «коммуналке», например). А рождение ребенка уже просто ввергает семью в нищету, не говоря о втором или третьем. И чего вы от них, брошенных на растерзание жуликам всех мастей, хотите? Каких еще свадеб? Да, их можно кормить и Крымом, но от слова «халва» слаще во рту, как известно, не становится — им жить надо.
Может, я, конечно, в описании главной проблемы ошибаюсь, но социсследование должно ее высветить. А без этого ведь неизвестно — и что исправлять, и как.
Юрий Кашинский
