Возложение венков к пa-мятнику Ленина в день празднования Великой Октябрьской революции, важное партийное мероприятие, на котором присутствует все руководство республики. Задача начальника общественной безопасности Уфы, майора милиции Николая Кожевника, обеспечить порядок на площади перед Горсоветом. Правила неизменны. Из черных лимузинов выходило начальство, впереди всех шел первый секретарь Обкома Мидхат Шакиров.
Первый секретарь – термин расплывчатый и звучит безобидно, но власти у этого человека, в десять раз больше, чем у сегодняшнего президента. Милиционеры в парадных мундирах, сапоги надраены до блеска, вытягивались в струнку. Все проходит в неукоснительной строгости. Но вот случилось удивительное. Шакиров, всемогущий Шакиров будто споткнулся на равном месте, замедлили шаг, и совершенно неожиданно повернул в сторону. К всеобщему недоумению первый секретарь Обкома подошел к капитану милиции Шиборчину и поздоровался за руку. От такого внимание к своему подчиненному, лицо Кожевникова стало красным от напряжения, и он переглянулся с начальником УВД полковником милиции Таюповым. Никто из милицейского начальства не мог сообразить, в чем тут дело? «Странно…? Очень странно!?» - думал Кожевников, если есть замечания, почему их не сделать министру, генерал, как и другие важные лица, остановился и терпеливо ждал, пока Шакиров, о чем - то разговаривал с капитаном милиции. Это грозило великими бедами. Пять минут, пока первый секретарь, говорил с его подчиненным, кажутся Кожевникову больше часа. Он напрягает слух, но слов не разобрать. Капитан милиции Шаборчин, толстый, широкий в плечах, кивает головой и делает под козырек. Первый секретарь шагает дальше, следом идет руководство партии и правительства. Театральное шествие продолжается, от красных полотен рябит в глазах, люди на балконах домов, стеклить балконы в то время запрещалось, напоминают зрителей с галерки. Весь облик Шакирова в эту минуту это власть и сила. Венки с красными лентами у подножья памятника, черные Волги выруливают на Проспект Октября и уезжают. Обеспокоенное начальство спешит к Шиборчину, такое впечатление, что Шакиров своим вниманием передал часть своей власти капитану милиции. Полковники смотрят на капитана милиции Шиборчина так, будто он вот-вот скомандует: «Смирно»! и…им придется подчиниться. Радостно взволнованный Шиборчин улыбается и будто звучит приказ: «Вольно». Все оказалось проще простого. Во время войны, тогда еще Юра Шиборчин, ковал победу на трудовом фронте, не в переносном, а в буквальном смысле, махал кувалдой на заводе №656 (Горелый), ремонтным цехом, которого руководил, Митдхат Шакиров. И было в ту пору начальнику цеха двадцать четыре года, а Юре Шибарчину четырнадцать лет и обращался он к начальнику запросто - «дядя Миша». «Дядя Миша»! - было от чего прийти в удивление. Все это заставило взглянуть на капитана милиции совершенно другими глазами. Да, многие, под прицелом сотен глаз, отдали бы полжизни, такому вниманию, единовластного хозяина республики. Трудно представить, каких успехов мог, бы добиться капитан милиции по службе. Однако к удручающей досаде родных, только на один намек, Шиборчин отвечал «Чушь собачья»! Сегодня все это очень грустно, особенно для дочери Татьяны. Конец карьеры отца мог быть более достойным, он этого вполне заслужил. А пока Шибарчин улыбается, каким то своим мыслям и, кажется, он знает, то, что не знает никто. Все «дядьки», в том числе и начальник цеха Шакиров, считали своим долгом, взять в руки кувалду и постучать по наковальне, попробовать романтику кузнечного ремесла. Только когда это было? Шиборчин грустно вздыхает, но он рад, рад встречи, вниманию большого человека и чувствует себя так, будто его посадили на облако. Все это воспринимается со смешанным чувством – удивления, и неверия. Кто-то видит в этом какой-то тайный знак, смысл которого не возможно понять. Кто - то в шутку называет Юрия Григорьевича, привилигированым капитаном. Время Шакирова – время идеологии и твердого порядка. Что заставляло, холодно - сдержанного, неприступного и самого загадочного руководителя республики, отступать от своего стиля, держать подчеркнутой корректностью, всех на расстоянии, не то, что вытянутой руки, а километровой дистанции. Только четыре человека в Обкоме, могли зайти к нему в кабинет, без предварительной записи у секретаря. Шакиров «вождь» и коммунист до мозга костей, и – сын профессора лингвиста, не чуждый некоторых душевных свойств. Для первого секретаря Обкома и капитана милиции, эти пять минут были путешествием в прошлое. Время сдвигалось и воспоминания переносило их в годы молодости, когда гулкие голоса под сводами цеха мешались со стуком кузнечного молота, наполняя души боевым накалом, а на стенах висели плакаты: «Смерть врагу, победа будет за нами»! Каждый год неизменный ритуал. 7 ноября, праздник Великого октября. День на точке кипения, словно замирает на мгновение. Строгие черты, первого секретаря Обкома, смягчаются, будто это другой человек. Шакиров говорит с капитаном милиции Шиборчиным, а все партийные боссы, в их числе три генерала, терпеливо ждут. Первый секретарь Обкома хлопает капитана милиции Юру Шиборчина по плечу. Шакиров улыбается и смеется. Сухой тон протокола, на пять минут сменяется – веселым обаянием. Фотокорреспонденты делают пару кадров, для завтрашних газетных передовиц. Золотое время! Звезда Шакирова государственного и партийного руководителя республики Башкирия в зените славы и почета. Герой социалистического труда! Пять орденов Ленина! Словно раскрашенная красным карандашом, площадь сверкает праздничным торжеством. Осенний ветер крутит в парке Гафури желтую листву уфимских лип. Слышится музыка духового оркестра: «Широка страна моя родная…»! Ирек Муктасаров, Уфа, Башкирия - Башкортостан
