Жизнь Витали Мосалыгиной (в девичестве Бобинайте) – еще одно доказательство того, что сегодняшние попытки некоторых политиканов переписать историю, обречены на пропал, а их инт...
подробнее
Жизнь Витали Мосалыгиной (в девичестве Бобинайте) – еще одно доказательство того, что сегодняшние попытки некоторых политиканов переписать историю, обречены на пропал, а их интерпретация событий не имеет ничего общего с правдой.
Она родилась 8 марта 1934 года в литовском городе Мажейкей. Глава семьи работал на кафельном заводе, мама занималась воспитанием троих детей. Память Витали сохранила лишь немногие фрагменты далекого детства.
- Помню, что зимой выпадало много снега, - говорит она, - однажды я потеряла в сугробе валенок, и папе пришлось потрудиться, чтобы его найти. В реке Эглупис мы с сестрой наловили вьюнов – это такие рыбки длиной 15-18 сантиметров, и запустили их в бочку. Ночью пошел сильный дождь, и смыл вьюнов снова в реку.
Когда началась Вторая мировая война, и немцы оккупировали Польшу, стало ясно, что скоро фашисты придут и в Литву. Но в 1940 страна стала частью Советского Союза. Отца Витали Винцентовны избрали председателем профсоюза фабрики. Жизнь налаживалась.
Когда грянула Великая Отечественная, ей было всего семь лет. Тот день запомнился криком отца: «Вставайте, началась война!». Первые бомбы разбомбили таможню, где несли службу солдаты Красной армии. За ней по речке Лепона проходила граница Советского Союза и Восточной Пруссии. Нападение фашистов для них стало такой же неожиданностью.
- Мы залегли в поле и видели, как немцы расстреливали солдат, - рассказывает Виталя Мосалыгина. - Когда все стихло, вернулись домой. Немцы нас не трогали. Город не бомбили. Предатели выдали всех коммунистов и комсомольцев. Потом взялись за евреев. Их тоже не щадили, массово истребляли, а немцы селились в освободившихся домах.
Когда германские самолеты летели на Москву, то небо становилось черным, а земля гудела от рева моторов. Девочке запомнился такой случай. Семья держала четырех гусей, они были ее спасением от голода. Но как-то фашист на глазах детей схватил гуся и с улыбкой свернул ему шею. Захватчикам было все равно, кто перед ними: ребенок или старик.
В начале октября 1944 года началось наступление Советской армии. При отступлении фашисты обнаружили деревню, где прятались многие литовские семьи. Она находилась на линии фронта. Фашистское командование дало на сборы полчаса. В случае неповиновения - расстрел. Семью Витали Винцентовны отправили в Германию в концлагерь.
- Пешком мы дошли до города Маринбердер, - продолжает она. – В сортировочном лагере отобрали документы, повесили на нас грифельные доски с номерами и сфотографировали. Немцы были педантами. Они фиксировали все фамилии и вели скрупулезный учет.
В лагере кормили похлебкой из мороженой брюквы, а по выходным давали затируху. В документах Нюрнбергского процесса в списке лагерей Сосновец (Sosnowitz) значился под номером 1369. Он был открыт 1 сентября 1943 года. Мужчин водили на работу под дулом автоматов, а женщины сидели с детьми. Семьи не разлучали, потому детских бараков не было.
Витале Винцентовне повезло. Их освободили советские войска, и они смогли благополучно вернуться домой. Правда, маленькая Виталя чуть не погибла – слишком сытно поела, и ее желудок не выдержал такой нагрузки. Еле выжила.
В Уфе наша героиня оказалась вместе с мужем-военным. В 60-е годы прошлого века они получили квартиру напротив парка Победы. Для нее, прошедшей ужас немецкого концлагеря, это стало своего рода символом победы над жизненными невзгодами и испытаниями.
