Мустай Карим всегда был добродушным, искренним и охотно общался с молодёжью
Впервые с писателем я познакомилась, как и тысячи других, будучи школьницей, через его бесценные повести и рассказы…
Родом из детства
Удивительно тёплый и уютный мир детства создал Мустай Карим в своих произведениях. Чтобы писать о детях, надо самому быть «родом из детства». Поэтому в повести «Радость нашего дома» рассказчиком является маленький мальчик, семья которого в военное время приютила украинскую девочку Оксану. Она стала для него, по выражению его мамы, сестрёнкой и «радостью дома».
Читая повесть, невозможно не проникнуться заботами, радостями и печалями взрослых и детей этой деревни в канун Победы. Ты просто не замечаешь, как сам становишься незримым участником произведения. То, что происходит с детьми, становится уже частью твоей жизни. И, как говорит моя сестра, учитель русского языка и литературы Рузалия Сираева, в конце обсуждения книги ученики часто задают вопрос: почему Оксана с отцом уезжает из этой семьи? Ведь они могли жить вместе. По-видимому, такова сила воздействия художественного слова великого мастера прозы.
При каждой встрече с учащимися и студентами Мустай Карим выполнял историческую миссию великого Педагога, так как каждое слово аксакала башкирской поэзии о времени, о себе, о молодежи звучало, как завет беречь и сохранять доброе начало, жить на солнечной стороне планеты.
Вместе со своими читателями взрослеет и повествователь произведений. Так, в повести «Таганок» это уже другой, несколько ироничный, но бесконечно влюблённый в свою деревню рассказчик. Он счастлив, потому что живёт в ауле с гордым названием – Беркутный, гордится тем, что здесь рождаются джигиты – герои, которые творят добро и не боятся сразиться с быком, спасая девочку.
«Чистое дело не делается грязными руками», – говорит один из героев Мустая Карима, когда ребята обсуждают план спасения горы Кирамет. И это важно для писателя, чтобы дети входили в жизнь с незапятнанной душой и чистым сердцем. Потому и взрослый герой в автобиографической повести «Долгое – долгое детство» стыдится, когда раненый, он вжимается в землю. «Ожидать смерть спокойно, без суеты – тоже мужество», – говорит он. Поэтому ложится навзничь, чтобы встретить смерть с открытыми глазами.
Эта честность во все времена, когда люди рядом или когда они отсутствуют, присуща всем героям Мустая Карима. Потому что он сам был одним из тех, кто воевал, проливал кровь, а потом славил землю, на которой родился, воспевал людей, живших рядом с ним.
Мост дружбы «Нева – Агидель»
Личное знакомство с поэтом произошло в 1985 году. Будучи студенткой филологического факультета БГУ, я пришла к Мустафе Сафичу домой, чтобы передать новую книгу его питерского друга – писателя, коллеги и переводчика его стихов Михаила Дудина.
А все началось с того, что, будучи в творческой командировке в Ленинграде, я познакомилась с поэтом Михаилом Дудиным. Он, узнав, что я будущая журналистка, предложил передать Мустафе Сафичу свою книгу «Поле притяжения», которая только вышла в свет. Я, было, сначала отказалась, засомневавшись в том, что поэт согласится принять простую студентку. Но Дудин был настойчив, заявив, что когда-то должна и я пройти боевое журналистское крещение и познакомиться с этим удивительным человеком.
Помню, как с волнением звонила Мустафе Сафичу и сумбурно объясняла, что привезла ему подарок из города на Неве. Услышав имя Дудина, он сразу же пригласил меня в гости. Каримовы жили тогда на Ленина 31/33. Разговор в рабочем кабинете был долгим и очень эмоциональным. Меня, конечно же, впечатлило изобилие книг, творческий беспорядок на огромном столе и большая старая черно-белая фотография на стене. На фото – Чингиз Айтматов, Myстай Карим и Расул Гамзатов. По одухотворенным светлым лицам было видно, что объединяет этих писателей крепкая дружба и особое родство душ.
Cовсем не заметила, как пролетели два часа. Причем вопросы задавала не только я, но и мой мудрый собеседник. Ему было интересно узнать не только мои первые впечатления от знакомства с Дудиным, но и кто мои друзья и что любит читать мое поколение. Жалко, конечно, что не было тогда у меня диктофона.
Мустай Карим бережно листал новую книгу Михаила Александровича и с такой теплотой рассказывал об их дружбе, которая началась в далеком 1947 году. Ведь тогда Дудин приехал к практически умирающему от туберкулеза поэту. Мустафа Сафич только спустя много лет понял, что «русский брат приехал к нему в аул не просто переводить книгу стихов «Цветы на камне», первую на русском языке, но и подставить свое плечо под сильно покосившуюся его жизнь…»
Принесла я в дом поэта одну книгу, а уносила с собой собрание сочинений в трех томах. Мустай Карим подписал: «Чудесной Рамзие Габитовой с пожеланиями прочного счастья на этой тревожной земле».
История одного портрета
Успела наша семья передать Мустафе Сафичу еще один подарок – его портрет, написанный питерской художницей Мариной Тиме-Блок, племянницей Александра Блока. Марина, будучи в гостях в Октябрьском, познакомилась с творчеством Мустая Карима. Она буквально влюбилась в его поэзию.
По возвращении домой художница написала два портрета поэта на фоне памятника Салавату Юлаеву – один из них был передан в подарок Мустафе Сафичу, другой – моей семье. Марина Блок писала в письмах: «Над портретами Мустая Карима работала с удовольствием, потому что Карим – хороший писатель и поэт, очень мудрый и добрый человек – видно по его книгам! Так удивительно он воплотил в себе величие и скромность, гордость и терпение народа. Ведь он может быть суровым, как воин, и нежным, как влюблённый. Его поэзия рождается от слияния страдания и восхищения, мужества и нежности, горя и печали, из столкновения добра и зла.
И я постаралась все это передать в портретах! Писала с фотографий средних лет, где он энергичный и в то же время романтичный и даже мечтательный».
Как всё-таки нам повезло, мы – современники Мустая Карима, он жил с нами в XXI веке, мы слушали его выступления, ощущали тепло его рукопожатия и заглядывали в бездонную глубину его проницательных глаз.
Стали частичкой семьи…
А через год в гости я пришла в семью Каримовых уже с моим братом – питерским художником Робертом Габитовым. Одновременно с нами пришел и председатель Союза писателей Башкирии Асхат Мирзагитов. Супруга поэта Рауза Суфияновна очень суетилась и старалась нас угостить разносолами.
– По правилам восточного гостеприимства, когда ты пьешь первую чашку чая в чужом доме, ты – просто чужак, вторую – ты уже почетный гость, а третья чашка чая означает, что ты становишься частью семьи, – улыбаясь, негромко заявила маленькая и хрупкая хозяйка дома.
Мы, конечно же, постарались выпить по три чашки, а разговор за чаем был просто задушевным. Рауза-апай рассказала про случай, который чуть было надолго не поссорил их семью с нашим общим другом Михаилом Дудиным. Михаил Александрович очень любил их сына Ильгиза, и не смог отказать ему в просьбе подарить механическую дрель. Инструмент нужен был подростку для того чтобы просверлить отверстия в стене стадиона – местная детвора мечтала смотреть через них соревнования. Но, увы, «благое дело» закончилось печально. Ильгизу настолько понравилось сверлить дырки, что он решил все домашние стулья превратить в венские резные, а потом принялся за импортный гарнитур. Ну, сами представьте, что было дальше…
Мустафа Сафич и Рауза Суфияновна вспоминали и другие случаи из своей жизни, много шутили и делились тем, что никогда не выясняли отношений между собой. Супруги искренне любили и ценили друг друга. Эти обаятельные люди были просто кладезем мудрости. У них было своё мнение обо всём, нередко отличающееся оригинальностью.
Именно от Мустая Карима я тогда узнала о японском поэте Исикаве Такубоку, чья судьба очень схожа с судьбой Габдуллы Тукая. Просто поразительно, что оба жили в одно и то же время и умерли от туберкулеза в 27-летнем возрасте. Писатель удивительно тонко провел параллель межу двумя поэтами мировой величины и отметил общность двух великих культур.
Мы подарили Мустаю Кариму две чеканки с портретами молодого Тукая, сделанные братом вместе с его учителем, известным питерским художником Игорем Майоровым. Лицо поэта просто светилось. «По-видимому, сам бог вас прислал ко мне, – сказал он. – Я долго думал, что подарить музею Тукая, на открытие которого меня пригласили в Казань. С вашего разрешения одну из чеканок передам музею…».
Рамзия ГАБИТОВА.
Фото Эдуарда ЛАПИНА.
«Селигер-2012»: регистрация началась
Борьба «железных мозгов» в Уфе
Кондуктор, нажми на тормоза!
Молодые сотрудники «Полиэф» очистили от мусора пляж в Благовещенске
