А что на этот счёт думают музыканты?
Главная новость последних дней – о резком скачке отдельно взятой зарубежной валюты – с почти одушевленным интересом треплет нервишки всем желающим. Музыканты, как люди искусства, имеют свое суждение на этот счет, подчас весьма противоречивое. Взять хотя бы старый хит группы «АукцЫон», где они вовсю презрительно поют: «Деньги – это бумага». Обычные панковские настроения. Но немногие знают, что у них же существовал прямо противоположный вариант этой песни, где фраза имела продолжение: «Деньги – это бумага, но мне надо». Как думаете, сейчас отношение такое же противоречивое?
Живая музыка и энтузиасты
Лидер группы «Весна на улице Карла Юхана» Владимир Бузин уже лет двадцать профессионально занимается звуком. Когда-то мастрячил аранжировки для самой разной музыки (и для рекламных роликов), а в последние несколько лет работает в основном с независимыми музыкантами, среди которых наиболее известной фигурой является Павел Додонов (нойз-гитарист Дельфина).
«Я в какой-то момент понял простую вещь: мне совершенно не интересно работать с идиотами. По своей профессии я звукорежиссер, сейчас в первую очередь занимаюсь сведением. Я очень много работал за деньги, а потом понял, что больше никогда за деньги не буду работать, что это не главное. Я занимаюсь только артистами, которые мне интересны. Специального образования у меня нет по одной простой причине – звукорежиссерского образования как такового нет. Оно, конечно, есть в Петербурге, там шесть лет учат, есть еще курсы в Гнесинке. К тому моменту, когда все это появилось, я уже профессионально работал. Тупо зарабатывал. Приходил какой-нибудь блатняк, треньканье на гитаре – я это писал. Это было страшно и дико неинтересно».
«Звукозапись – достаточно дорогое удовольствие. Чтобы по-нормальному записать живую группу, надо потратить тысяч пять долларов. И даже если ты купил себе достойную звуковую карточку, ты ничего не запишешь. Потому что это профессия, это работа. Как футболистов покупают – они бегают быстро, забивают голы, они стоят по два миллиона. Хороший звукорежиссер должен стоить так же. И надо убить полжизни, чтобы научиться. Мне главное, чтобы музыка жила, дышала. Я ради этого многими вещами готов поступиться, готов даже себе в убыток что-то делать. Нормальную музыку и нормальный звук делают люди, которые работают на энтузиазме. Если ты думаешь о том, чтобы заработать денег, – ничего у тебя не получится».
Мак ДеМарко, один из лидеров чартов последних дней: «Я непривередливый парень.
Я не покупал крутую одежду, не тратил деньги на дорогую еду, живу в маленькой комнатке
на отшибе Нью-Йорка. Но мне нравится».
Обыкновенная история
Молодой канадец Мак ДеМарко, который с легкостью покоряет вершины зарубежных чартов и уже довольно долго лидирует в продажах iTunes некоторых стран, вообще не собирался становиться музыкантом. Но когда он попробовал сочинять песни, обнаружил, что у него получается это чертовски легко. При этом долгое время он не мог заработать музыкой и занимался всякой всячиной – чинил дороги, был подопытным в каких-то экспериментах и все такое прочее.
«До последних двух лет денег от музыки не хватало. Но надо же было как-то тусоваться, записываться, платить за жилье. Концерты денег не приносили, без знания французского найти ничего нельзя было, так что я участвовал во всяких странных медицинских экспериментах в университетах. Ничего безумного, но платили нормально. Потом я еще во всяких плохих магазинах работал – делал все, чтобы выжить».
«Есть всякое финансирование, которым заправляет правительство. Но в Канаде масса великолепных групп, которые ни гроша не получают. Нам вот только-только начали давать какие-то деньги. Все самые важные штуки с нами в Штатах и Европе происходят. Я, собственно, в Канаде и не живу уже. Поскольку программа поддержки государственная, они дают деньги в первую очередь тем группам, про которые думают, что они хорошо нашу страну представляют. Те, что идут на экспорт. Ну, типа: «У этих ребят хорошо идут дела, Канада будет хорошо выглядеть». Группы, которым реально нужны деньги, никогда их не получают».
«Теперь денег вроде хватает. Я просто непривередливый парень. Так что зависит от ваших стандартов. Я всегда был нищебродом, не покупаю крутую одежду, не трачу деньги на дорогую еду, живу в маленькой комнатке на отшибе Нью-Йорка. Но мне нравится. Если бы я жил в сердце Нью-Йорка, в дорогой квартире, то ходил бы с пустыми карманами».
Что делать? Отвечаем.
А отвечать будет Степан Казарьян – независимый промоутер, музыкальный куратор фестивалей «Форма» и Art Ovrag, а также по совместительству директор группы Everything is made in China (ну, вы помните, они к нам летом на Телецентр приезжали).
«Я недавно разработал теорию: возможно, современному инди-артисту не нужно переезжать в Москву. Оставаясь в своем регионе, он тратит меньше денег на быт, и у него остается больше на продвижение. Примеры известны: Motorama или Love Cult из Петрозаводска первыми пробились в Европу, ездили на фестивали вроде Flow и Sonar, причем Love Cult сделали это даже в обход российского рынка. Они все остались в своих городах, спокойно работали годами и пришли к успеху – во многом потому, что им этот быт обходился не в 30–40 тысяч рублей в месяц, которые инди-артисту достаточно тяжело заработать, а в 15. По моим подсчетам, только что появившийся артист зарабатывает музыкой где-то баксов по 20. При этом за быт ему все равно железно надо платить тысяч по 30 рублей, если он все-таки переехал в Москву. А в группе не один человек, а, например, три».
«Даже у отмучившихся три года в неистовом режиме групп вроде On-The-Go и Pompeya рынок сводится к Москве, Петербургу, Краснодару, Омску, Новосибирску, Владивостоку и еще каким-нибудь, если там коммерческие мероприятия брендов и городские праздники: Faces & Laces, день рождения Adidas, вечеринка какого-нибудь Topshop, сцена Samsung на Пикнике Афиши».
«Артисты со временем могут отказаться от побочных заработков, могут накопить на следующий альбом, и то не всегда легко им это дается – на этом этапе отсеивается 90 процентов групп. Учитывайте, что у нас очень мало конкуренции: разговоры о том, что англоязычные коллективы заполонили все, очень преувеличены. Англоязычных коллективов, может быть, 30 в стране, из них обращают внимание на десять. Четыре, может, гастролируют. Ну десять – это от попсы до трип-хопа».
«После 3-4 лет группа собирает до тысячи человек – тут, конечно, скажут, что это не индустрия. Ну, а как еще бывает? Из грязи в князи? «Ранетки»? Земфира? У Земфиры вообще не было этого этапа? Может быть, но всем певицам, которых в последние года три называли новой Земфирой, нужно было через это проходить. Существует этап становления – от трех месяцев до трех лет. Мне кажется, сейчас много коллективов, которых ждет та же самая судьба. Это уже отлаженный механизм: все записывают альбомы, уже известно, куда их направлять. Но дальше начинается торможение, которое может идти годами. В итоге российская инди-сцена пока не родила ни одного гения. Это проблема индустрии в целом».
Андрей КОРОЛЁВ.
Дед Мороз, ты откуда?
Делегация МДИ-2013 в Уфе
Акустическое путешествие с Трубадуром
Праздник единения душ
