Люблю я этот тихий русский городок, хотя и выбираюсь в него все реже и реже. Всякий раз замечаю в нем изменения – какие с грустью, какие с радостью – но в целом он остается таким же несуетливым и уютным, и люди в нем не портятся от времени. Хотя, надо сказать, люди – это неведомое без дна. Вот этим летом зашли мы с женой и подругой в уютную торопецкую кафешку, и уселись в дворике. За спиной шумела центральная улица, по которой не реже раза в пять минут проносились машины, сквозь листву ненавязчиво грело солнышко, и женщины шуршали меню, выбирая напитки. Наконец они здраво рассудили, что бутылка холодного шампанского всяко эффективнее пары вычурных коктейлей, а уж коли еще и дешевле, то так тому и быть. Я скучно потягивал яблочный фреш, размышляя, что, доведись мне прожить жизнь сначала, я бы прожил ее совсем иначе – а именно, уговорил бы жену получить права, когда было у нее такое безумное желание. И тут женщины углядели, что в меню мы пропустили самую первую страницу. Выглядела она вдохновляюще:
Казавшийся доселе патриархально-полусонным городок неожиданно задышал скрытой романтикой. В неспешных и спокойных горожанах увиделся мне скрытый пиратский темперамент. Представилось, каким весельем дышат дружеские вечеринки в этом мирном кафе: - Что будем пить, мужики? - Да водку, как обычно. А бить что будем? - Н-ну, я сегодня не в настроении. Салатник, может быть, или креманочку. - Тогда две креманки. Еще, пожалуй, салфетницу и пивной бокальчик. Официант!.. И как по торжественным случаям заказывают штоф, и под завистливые аплодисменты остальной публики разбивают его вдребезги, и веселые осколки фальшивого хрусталя яркими звездочками усеивают пол, создавая праздничное настроение. Но вот блюдо – металлическое блюдо в этом качестве я вообразить не сумел. Что торопчане с ним вытворяют, и как – для меня загадка. Тайна, которая дышит древней глубинной Русью с ее богатырями и каликами перехожими. Я когда-нибудь подкоплю деньжат, доберусь до того кафе на перекладных, сяду за угловой столик и закажу триста водки и пару-тройку стопок – не водки, а просто стопок, для разгону. Первую я разобью после первой, тихонечко так, просто легко уроню на пол, и потом буду сидеть, наслаждаясь теплотой и ароматами летнего вечера. Может быть, мне повезет, и я услышу, как тяжелый мужской голос делает заказ – женщинам моим, значицца, по блюдцу, а мне, милая, блюдо железное принеси, перед десертом… И тогда я увижу! А если нет – я свой выбор сделал. Я долго выбирал, но выбрал. Когда кончится водка, и притомившаяся официантка привычно спросит – чай-кофе будете? – я скажу: - Двойной эспрессо, пожалуйста, и чайничек еще, для веселья. - Чайник маленький? – на автомате уточнит девочка, уже повернувшись уходить. - Да нет, мне бы многопорционный, - небрежно брошу я. И в кафе на секунду стихнут разговоры.
