Завтра в Томске будут хоронить трех детей, погибших при пожаре в поселке Мясокомбинат. Вряд ли найдется человек, которого не тронуло известие об этой трагедии. Жалеют не только малышей, но и их родителей. Тем более что в районной администрации сразу заявили: на учете в органах опеки семья не стояла. А вот почему не стояла - эту тему сейчас обсуждают все жители поселка, где живут погорельцы.
От людей не деревне не спрячешься. Поселок Мясокомбинат - как раз такая мини-деревня внутри города. Частный сектор. Здесь все друг друга знают. И даже если не все, что говорят о семье погорельцев соседи, правда, вопросов к органам опеки, полиции и даже врачам очень много…
«У Юли (мать погибших малышей - прим. ред.) здесь вся родословная. Дедушка, бабушка. Мать здесь родилась. Бабушка труженица, рядом живет. И дед работящий был. А Юля вот… Как взялась рожать детей…», - вздыхает жительница поселка Римма Анатольевна.
У Юлии, кроме трех погибших малышей, еще двое - 16-летний сын и восьмилетняя дочка. Кто отец старшего, в поселке уже и припомнить не могут. Другое дело – отец девочки. Говорят, сидевший. И, еще когда его супруга ходила беременная дочкой, «порезал» жену. Сейчас Юлия живет уже с другим мужчиной, Яном. Это от него она родила трех младших детей.
«Когда она Полинку (восьмилетняя девочка - прим. ред.) родила, ей мать говорила: ты не рожай больше, посвяти себя этому ребенку. А она вон что наделала. Мы тут все в шоке», - продолжают соседи многодетной женщины. И заверяют: органы опеки не могли не знать об этом семействе, ведь дети, оставшиеся в живых, живут у Юлиной бабушки не просто так - она является их опекуном. Насколько это соответствует действительности, могли бы прояснить районные органы опеки. Но не проясняют, ссылаясь на то, что сейчас в администрации идет служебная проверка, связанная с трагедией, и никаких комментариев до ее окончания СМИ ждать не стоит.
«Опека все знала. И бабушка несколько раз говорила: младших детей у Юли тоже заберут. Они же с их отцом не работают. Жили на «детские», плюс бабушка поддерживала. Она пенсионерка, но еще в силе - 70-ти нет. Ну, и мы по-соседски кое-какие вещи отдавали для детей - то, из чего свои выросли. Так-то к Юле все с добротой относились. Но она просто как в пропасть упала», - сетуют соседи. И таких рассказов про семью, «не стоящую на учете», в поселке можно услышать много…
«Как вы сами думаете, если двое детей живут у бабушки - благополучная семья или нет? А дом-то вы видели, где они жили? Ну, пусть даже то, что от него осталось. У людей машины больше. Там в одном углу стоишь - до другого угла можно рукой дотянуться! Комната три на три метра! И в этой комнате жили пять человек! Нормальный человек - рассудите - будет в таком доме рожать пятеро детей? А для чего, значит, они их рожали? Для денег. Чтобы было на что жить! Да и не следили они за домом. Вот когда она младшую родила, должны же были из детской поликлиники приходить медики - осмотреть ребенка. Неужели они не видели, в каких условиях семья живет? В общем, просмотрели наши органы, наверное…».
«Мужик Юлин тут начал бушевать недавно, обидел ее. Я мимо шла потом, спрашиваю у бабушки: «А куда они подевались, что их не слыхать?». Она говорит: «А они прячутся от полиции, я же полицию вызвала - рассказала, что он ее обижает». Ну, это с месяц назад было».
«Выпивают они с мужем сильно. Последнее время Юлия часто с синяками ходила. Дрались, пили, шалман в общем… Мы, правда, полицию не вызывали. В основном, думаю, из-за бабушки - ее здесь уважают».
Надо сказать, озвученная следствием информация о том, что рядом со сгоревшим домом у семьи есть еще один - не тронутый огнем, тоже не совсем верна. Дом-то есть, только принадлежит он не погорельцам, а той самой бабушке, у которой живут старшие дети.
«Где они сами сейчас обитают, не знаю. Юлиного мужа бабушка вообще к себе не впускала - не любит она его. Все корила ее, что от такого нарожала детей...», - рассказывает Римма Анатольевна.
А вот что говорят в поселке о той самой ночи, когда случилась беда.
«Люди видели Юлю с Яном накануне в девять вечера - они уходили из дома, - вспоминает сосед семьи Валерий. Он первым прибежал на пожарище. - А ночью я проснулся, вижу - зарево. У меня шок - там же дети. Потом подумал: да они, поди, уж детей-то вытащат. Прибегаю, а они стоят оба - и Юля, и Ян - на забор оперлись. Оба в майках. Я Яну кричу: «Где дети?!». А он пьян до невменяемости. Вот где они были в тот момент, когда дом загорелся, откуда пришли?».
«Как я думаю, они приехали, увидели, что дом горит, и решили сделать вид, что никуда не уезжали, просто покурить вышли. Это же их первая версия была, - вступает в разговор с Валерием «староста» поселка Сергей. Его здесь так называют, потому что он один из старожилов и вроде как активиста, следящего за порядком в поселке. - Не попытаться спасти своих детей... Конечно, это означает, что сначала родителей и близко около дома не было».
«Но тогда почему они оказались здесь первыми?», - недоумевает Валерий, разговаривая с соседом. - «Приехали как раз». - «Просто совпало так?». - «Кто его знает!». - «А почему раздетые?». - «Ну, когда увидели пожар, может, и разделись, чтобы потом сказать, что дома были». - «Неужели они пьяные сообразили?». - «Как там все было, знать могут только они».
Что до причин пожара, тут кое-кто из местных подозревает, не специально ли он вообще был устроен самими хозяевами. Но это, скорее, перебор. И большинство сходятся во мнении, что огонь вспыхнул из-за обогревателя.
«Я думаю, печку-то топить там желания ни у кого не было. У них был «дувчик» - такой обогреватель, который еще называют «ветерком». А он же забивается пылью и начинает оплавляться. Электричество шло от дома бабушки. Наверное, когда пожар начался, у нее пробки выбило. Но если она спала, как могла это отследить? Пожарных вообще соседка вызывала. И приехали они оперативно, и потушили быстро. Но уже поздно было», - рассказывает Сергей.
Родителей погибших детей после случившегося он еще не видел. И не испытывает такого желания. «Я могу не сдержаться», - говорит.
Между тем, по поселку ходят слухи о том, что мать погибших малышей снова беременна. «Может, и так. Не знаю, врать не буду. Но есть такие разговоры», - делится «староста» поселка.
Ирина Костина
