40 лет назад учёные изучали влияние Севера на здоровье болгар

43 0 0

В конце 90-х годов прошлого столетия на Харъягинском нефтегазовом месторождении, расположенном в Ненецком автономном округе, работало много иностранцев. Во время редакционной командировки познакомился с одним из них – супервайзером (по нашему что-то вроде прораба) из французской компании «Тоталь». В ходе разговора один момент меня поставил в тупик.

Дышите глубже...Фото из архива Ольги Кеткиной

Француз сказал, что после отработки трёхлетнего контракта займётся виноделием у себя на родине. Дело в том, что на Крайнем Севере надолго задерживаться врачи не рекомендуют, поэтому и компания новый контракт вряд ли предложит. Чтобы на наших отечественных предприятиях при найме на работу сотрудника руководствовались рекомендациями врачей… Такое, конечно, представить можно, но только не в том случае, когда речь идёт о наборе людей для занятий физическим трудом. Вот этот момент и удивил больше всего. Хотя были и другие времена, и другое отношение к здоровью рабочих. 40 лет назад в Удорском районе Республики Коми началась реализация проекта по изучению влияния северного климата на лесозаготовителей из солнечной Болгарии.

Если сегодня в Коми наблюдается катастрофическая убыль населения (регион по этому показателю входит в пятёрку самых неблагополучных в стране), то во времена «брежневского застоя» всё было иначе. По данным статистики за 1974 год, население Коми АССР за предыдущие 20 лет увеличилось на 12 процентов при общем росте населения страны на 9,5 процента.

Хорошие темпы роста населения наблюдались во многих северных регионах. Люди ехали туда «за туманом и запахом тайги», ну, разумеется, и за длинным советским рублём. Яркий тому пример – главная комсомольская стройка страны в 70-х – Байкало-Амурская магистраль (БАМ). Поэтому актуальным стало изучение физиологической и социальной проблемы, касающейся акклиматизации и адаптации к физическому труду прибывающих на Север групп населения из южных регионов.

Коми к началу 70-х годов была идеальным научным полигоном для подобного рода исследований, так как на заработки в Коми стали приезжать тысячи граждан Народной Республики Болгария. Контракты с ними поначалу заключались лишь на год, так как никто не знал, как будет влиять на них северный климат. Вдруг теплолюбивые иностранцы занедужат? У человека, работающего по пояс в снегу, пульс становится выше, чем у Юрия Гагарина в начале полёта в космос, то есть более 150 ударов минуту. Поэтому государственным мужам принципиально важно было знать (имея на руках соответствующие научные выкладки), смогут ли болгары (а по большому счёту, в целом южане) без ущерба здоровью длительное время работать в непривычных для себя тяжёлых условиях, чтобы создать для них оптимальную социальную инфраструктуру на новом месте проживания.  

Перед сотрудниками лаборатории сравнительной кардиологии Коми филиала УрО Академии наук СССР была поставлена задача заняться исследованием сердечной деятельности и дыхательной системы рабочих-южан в процессе их адаптации к труду  лесозаготовителей в условиях Севера с использованием радиоэлектрокардиографической методики и методики газообмена по Дугласу-Холдейну (способ косвенного определения энерготрат организма, основанный на измерении лёгочной вентиляции и определении содержания кислорода и углекислого газа в составе вдыхаемого и выдыхаемого воздуха).

Возглавил исследовательскую группу кандидат медицинских наук Арнольд Кеткин. Его уговорил переехать в Сыктывкар из всемирно известной ортопедической клиники Илизарова в Кургане Михаил Рощевский, который на тот момент являлся заведующим лабораторией сравнительной кардиологии Института биологии Коми филиала УрО АН СССР и заместителем председателя Президиума Коми филиала УрО АН СССР.
Арнольду Тимофеевичу на тот момент было 40 лет. Лаборантам Ирине Торлоповой, Зое Шуктомовой, Светлане Альховик раза в два меньше. Те времена они вспоминают с большой теплотой: «Было интересно, было много общения…» Ездили они в Удорский район по 3-4 раза в год, оставаясь там каждый раз примерно по месяцу.

Арнольд Кеткин не был кабинетным учёным

Чтобы составить цельную картину, группа Кеткина последовательно занималась исследованиями здоровья рабочих одной лесозаготовительной бригады. Поэтому болгары учёных из Сыктывкара встречали как старых знакомых. С пониманием они относились и к их требованиям. Медицинские параметры у лесозаготовителей снимались как во время работы на делянке (например, делались заборы воздуха из лёгких во время различных нагрузок), так и в любое другое время. У них измерялся пульс даже во время сна.

Идёт анализ полученных материалов

Как показали исследования учёных, болгары довольно хорошо адаптируются к суровому климату Коми и тяжёлому физическому труду. Одно время на Удоре вместе с болгарами работали кубинцы. Если первые в мороз могли запросто выйти на улицу без шапки, то вторые укутывались так, что видны были лишь глаза. Когда температура воздуха опускалась до 35-40 градусов, то нередко объявлялись выходные, а болгары всё равно рвались в лес. Милиция вынуждена была перекрывать пути движения автотранспорта с болгарскими рабочими к делянкам. Вызывала беспокойство со стороны начальства не перспектива их обморожения, а поломка техники. Болгары выдерживали крепкие морозы, а транспорт – нет.  

Главное – надо было только кормить болгар как следует, чтобы в суточном объёме разнообразной пищи было не менее 5000 килокалорий. Для сравнения – такая же норма килокалорий рекомендуется и для игроков, профессионально занимающихся хоккеем с мячом и много времени проводящих зимой на открытом воздухе. Также важно учитывать предыдущую деятельность претендентов на «путёвку в Коми». Если болгарин большую часть сознательной жизни стоял за стойкой бара, то ему очень трудно будет стать вальщиком. Поэтому предпочтение отдавалось молодым, физически крепким людям с опытом работы на производстве. В 70-е годы было из кого выбирать, поездка в Коми считалась весьма престижной, поскольку после 6-7 лет работы на делянке в Удорском районе гражданин Болгарии мог у себя на родине купить квартиру и машину. Вот поэтому их не останавливали никакие морозы.  

Среди прочего гражданам Болгарии было рекомендовано по возвращении на родину какое-то время жить в горной местности и продолжать заниматься физическим трудом. В противном случае легко можно было набрать лишний вес.

Участники научного проекта подчёркивают, что Арнольд Тимофеевич умел создать дружескую атмосферу в коллективе, по понедельникам он выступал с пятиминутными политинформациями, мог поддержать разговор на любую тему, причём ввёртывал в него обязательно какие-нибудь неожиданные шутки. Лёгким был в общении человеком. Про таких говорят – умеет работать, умеет и отдыхать.

После Удоры какое-то время Арнольд Кеткин ездил по приглашению нефтяников и газовиков в Вуктыльский район. В конце 80-х уехал на постоянное место жительства в Болгарию, но там продолжить свои исследования ему не довелось. В Болгарии тоже начиналась перестройка, и так же, как и у нас в стране, в какое-то время наука ушла на задний план. Арнольд Тимофеевич скончался в начале 2000-х годов после тяжёлой болезни. Перед самым своим уходом просил своих близких передать, что помнит всех, с кем работал в Коми.