45 0 0
Сотни лет коми-ижемцы жили за счёт разведения оленей (летом их гоняют на север в тундру), охоты, собирательства и рыболовства в местных лесах и реках. Пережили коллективизацию и Великую Отечественную. Но удастся ли им пережить интенсивную нефтедобычу – большой вопрос.
Фото: "Новая газета"
Тема варварской нефтедобычи «Лукойла» на территории Ижемского района выходит на федеральный уровень. «Новая газета» опубликовала материал о попытках коми-ижемцев отстоять право на нормальную жизнь на земле своих предков. "Красное знамя" представляет вниманию читателей эту статью.
Малые народы российского севера убивает варварская добыча нефти. Она уничтожает природную среду, являющуюся источником существования этих людей, и ничего не дает взамен: денежные потоки текут мимо, а местная инфраструктура превращается в руины.
Коми-ижемцев около 15 тысяч человек. Официально, однако, этот народ не признан. По мнению коми-ижемцев, которые прошли все необходимые формальности для получения спасительного статуса, признание не состоялось исключительно по вине чиновников: губернаторы пяти регионов, где проживает народ, обязаны были послать запросы в Москву, однако в течение многих лет игнорируют требования коренных жителей.
Сотни лет коми-ижемцы жили за счёт разведения оленей (летом их гоняют на север в тундру), охоты, собирательства и рыболовства в местных лесах и реках. Пережили коллективизацию и Великую Отечественную. Но удастся ли им пережить интенсивную нефтедобычу – большой вопрос.
Олени лижут яд
«Когда в начале 2000-х у нас нашли нефть, началась история конфликтов с добывающими компаниями, – рассказал на пресс-конференции в Росбалте Николай Рочев, председатель межрегионального общественного движения «Изьватас». – Уничтожаются традиционные места промысла. Для нас охота, рыбалка, сбор грибов и ягод – не пропитание, а смысл жизни. Якобы «ничьи» территории давным-давно разделены на родовые угодья. И когда люди видят на своих охотничьих тропах разрушение – это трагедия для всей семьи. Они просто не знают, что делать, это тупик. Конфликты особенно обострились в 2014 году».
Как рассказала Светлана Рочева, учительница и муниципальный депутат из деревни Вертеп, рядом с её поселением находятся нефтяные вышки. В деревне стоит сероводородная вонь, загрязненная пластовая вода стекает через ручьи в реки Ижму и Печору. По закону, нефтяники должны закачивать воду назад в скважины, но экономят. Она имеет соленый вкус, её с удовольствием лижут олени и дикие звери, а потом погибают. Только весной этого года в районе насмерть отравилось 150 оленей.
«У нас в Вертепе население 800 человек, – рассказала Светлана Рочева. – За последний год умерло двадцать человек, родилось трое. Дети рождаются с патологиями, у людей постарше масса онкологических заболеваний. При этом пользы нам от нефти никакой: дорогу, ведущую в нашу деревню, нефтяники разбили своими автомобилями – даже её починить никто не собирается».
Николай Братенков, куратор Комитета спасения Печоры по работе с нефтяниками, рассказал о том, что довело «простых крестьян» до того, что они начали выходить на митинги. В первую очередь нефтеразливы: трубы старые, часто рвутся. В данной ситуации, по словам Братенкова, нефтяники делают все возможное, чтобы скрыть катастрофу. Были случаи поджога разлившейся нефти, а один раз зараженный нефтью мох сгребли и увезли в неизвестном направлении, а на его место положили мох, содранный на соседней территории.
«Последней каплей стали подожженный нефтеразлив площадью чуть меньше гектара и скважина, которую начали бурить в двухстах метрах от села Краснобор, не только не проведя слушаний – а вообще не сообщив об этом селянам, – рассказал Николай Братенков. – Жители несколько раз собирались в клуб, приглашая туда представителей «Лукойла», но те так и не явились. После чего жители стали выходить на массовые митинги, призывая нефтяников и местные власти к ответу».
Главное – не волнуйтесь
После начала массовых выступлений в деревнях власти и руководство нефтяников все-таки вынуждены были обратить внимание на подведомственный народ. Однако основной недроразработчик в этом районе – ООО «Лукойл-Коми» – пока что идёт на диалог с населением лишь формально. В том смысле, что разговаривать теперь соглашается. Но на все отчаянные требования коми-ижемцев отвечает в духе «не волнуйтесь, у нас и у вас и так все хорошо».
Например, представители народа заявили среди прочих конкретное требование: «Демонтировать буровую скважину № 2, строящуюся на Северо-Ипатском нефтяном месторождении, расположенную в подтапливаемом талыми водами месте».
По мнению жителей, подтапливание серьёзно угрожает экологической безопасности, ведь уровень воды весной поднимается на 3–5 метров (буровая расположена крайне неудачно, между двух речек). В прошлом году рабочих-нефтяников пришлось эвакуировать, однако 500 тонн химреагентов остались на земле и в результате под водой.
Однако «Лукойл» закрывать буровую отказался, решив вместо этого поднять уровень земли на девять метров. Сработают ли ухищрения инженерной мысли – большой вопрос.
В очередном ответе на требования коми-ижемцев компания поясняет: «Общественные слушания по скважине № 2 Северо-Ипатского нефтяного месторождения состоялись 2 октября 2014 года в селе Щельябож в непосредственной близости к строящемуся объекту (скважина располагается в 8,5 км к востоку от села) и признаны состоявшимися».
И больше насчёт скважины ни слова. То есть сам факт проведения слушаний якобы является достаточным основанием больше не возвращаться к данному вопросу.
Подобным образом отвечают нефтяники и на прочие требования жителей, которые по итогам трёхсторонних встреч (в них участвовали также представители исполнительной власти) сформулировали коми-ижемцы.
Например, на требование прекратить излив пластовых вод на рельеф местности на всей территории нефтедобычи в Республике Коми «Лукойл» отвечает: «В период с 1 сентября 2014 г. по настоящее время изливов пластовых вод на рельеф местности на производственных объектах Общества не зафиксировано». О том, были ли приняты какие-то меры для такого достижения или оно само так получается, ни слова.
Также жители требовали вывезти все остатки химреагентов с территорий пастбищ и миграционных путей оленей, а в местах хранения химреагентов обеспечить невозможность доступа к ним животных (оленей). «Лукойл» отвечает: «Химреагенты хранятся на специальных складах, доступ животных к ним отсутствует. Остатки реагентов вывозятся и утилизируются в соответствии с требованиями экологической безопасности». Что сделано? А ничего не сделано – ведь все и так было в порядке. А проблемы жителям, видимо, просто «казались».
Люди чувствуют, что переговоры в очередной раз зашли в тупик. Необычный выход из ситуации рекомендует им Родион Суляндзига, директор Центра содействия коренным малочисленным народам Севера. По его мнению, защитить коми-ижемцев мог бы Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации. Ведь в данном случае имеет место уничтожение возможности целого народа заниматься традиционными промыслами.
По словам Суляндзига, пример успешного вмешательства ООН уже существует: в конце нулевых годов Комитет по ликвидации расовой дискриминации запретил строительство эвенкийской ГЭС, и Россия согласилась с его решением. Сами коми-ижемцы ещё думают, обращаться ли им за международной защитой или дальше пробовать договориться на местном уровне.
