30 0 0
Депутата Госсовета Коми не отпускают не только из-за решётки, но даже из Кирова
Акиф Саядов по-прежнему вынужден прибегать к самым современным средствам связи. Фото автора
У депутата Государственного Совета Коми, генерального директора ОАО «Ухтанефтегазгеология» (УНГГ) Акифа Саядова, задержанного 27 октября 2014 года и до сих пор находящегося под стражей, эта самая стража получается не совсем обычной. Её несут в центре соседнего региона – Кирове. Следствие утверждает, что именно там Саядову лучше всего, поскольку именно там находится то медицинское учреждение, которое способно, во-первых, наиболее качественно подтвердить диагноз его болезни, во-вторых, лечить эту болезнь.
Сам обвиняемый так не считает и просит если не отпустить его из-за решётки, то хотя бы привезти в республику. Но суд склонен считать аргументы обвинения более весомыми.
Киров –центр борьбы с белокровием
В среду в Сыктывкарском городском суде состоялось рассмотрение ходатайства Следственного управления СК РФ по РК о продлении Саядову меры пресечения в виде содержания под стражей. Управление обвиняет гендиректора «Ухтанефтегазгеологии» в том, что осенью 2009 года он приобрёл буровое оборудование на сумму свыше 42 млн. рублей, которое однако, как считает следствие, оказалось «липой». Кроме того, в вину Саядову ставится то, что в 2009-2013 годах в период его поездок за границу ему, несмотря на отсутствие в Коми, исправно начислялась и выплачивалась заработная плата. Начисление составило 1,2 млн.
Всё это, по мнению следователей, свидетельствует о присвоении вверенного руководителю УНГГ имущества (ст.160 УК РФ) и о легализации денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления (ст. 174.1). 27 октября он был задержан, а уже 31-го СУ СК РФ отправило его в СИЗО Кирова, объяснив это тем, что именно там ему будет лучше по медицинским показаниям. Дело в том, что Саядов, помимо не настолько уж редкой для 63-летнего мужчины ишемической болезни сердца, страдает фолликулярной лимфомой (белокровием). Во всяком случае, именно такой диагноз был поставлен ему в одном из европейских медицинских центров, где он проходил лечение.
Следствие, судя по тому, что прозвучало в суде, захотело этот диагноз подтвердить и поддержать обвиняемого в нормальной физической форме. Посчитав, что именно Киров подходит для этого лучше всего, поскольку там располагается НИИ гематологии.
Гости из Баку
К моменту, когда должен был начаться суд по продлению меры пресечения, группа защиты Саядова выросла с изначальных трёх до четырёх человек. Сейчас в неё входят известные сыктывкарские адвокаты Михаил Жилин и Алексей Князев, ухтинец Юрий Гордеев и москвич Игорь Копёнкин. Не в последнюю очередь именно такое количество определило время рассмотрения ходатайства о продлении: начавшись в 16:15, оно окончилось, с учётом всех перерывов, только через шесть часов.
В суд пришли также представители азербайджанской диаспоры Коми. Мало того: из Баку приехали младший брат Саядова Васиф и журналист Заур Расул-заде.
Инженер-электротехник Васиф Саядов (второй справа) приехал из Баку в Сыктывкар поддержать старшего брата в Кирове
- В Азербайджане арест Акифа Керим-оглы вызвал большой резонанс, и многие с интересом сейчас следят за его делом, - объяснил он своё появление корреспонденту «Красного знамени».
Репетиция главной части
Увы: несмотря на ожидания, в зале не было самого главного персонажа. Саядов по-прежнему оставался в Кирове и присутствовал в зале суда только в виде своего видеоизображения. Собственно, в факте видео-конференц-связи в судебных процессах сейчас ничего необычного нет, но в случае с Саядовым она приобрела совершенно новое значение.
- Я ходатайствую об отложении заседания с целью знакомства обвиняемого с материалами дела, - заявил сразу же Михаил Жилин. – В нём есть обстоятельства, которые он должен просмотреть лично по медицинским показаниям. К таковым, в частности, относится последнее медицинское заключение, которое в условиях видеосвязи не читаемо.
Следующие два часа были посвящены именно этому вопросу. Защита и сам Саядов настаивали на том, чтобы последнего привезли хотя бы в СИЗО Сыктывкара, причём главным аргументом стало самочувствие арестанта. В общем-то, на экране он вначале держался довольно бодро и энергично, но сам утверждал, что всё вовсе не так хорошо: он не получает необходимого лечения; чувствует себя отвратительно; всё болит; справа под мышкой у него растёт опухоль (в какой-то момент заседания он даже попытался её продемонстрировать); от боли он спит всего по 2-3- часа в сутки.
- Он сейчас один в камере, рассчитанной на четверых, и, казалось бы, это вполне комфортно, - добавил в беседе с корреспондентом «Красного знамени» Игорь Копёнкин. – Но это и есть главный минус: уже зафиксированы периодические потери сознания. А если во время них он ударится головой обо что-нибудь, и рядом никого не окажется?..
Кроме того, и на это адвокаты упирали особо, освидетельствование, которое должна проводить медчасть СИЗО вместе с тем самым институтом гематологии, ведётся ни шатко ни валко.
- Да и вообще: почему именно Кировский институт гематологии, когда обязанность лечить лимфому у содержащихся в СИЗО на территории Коми прямо закреплена за Коми республиканским онкологическим диспансером? – задался вопросом Копёнкин.
Наконец, ещё одним доводом для этапирования Саядова в республику называлась невозможность реальной конфиденциальности его общения с адвокатами в ходе заседаний по видеосвязи. Косвенно это подтвердилось в самом конце заседания: Саядов начал выступать с заключительной репликой, и в этот момент экран захрипел, зачавкал, начал мигать, и камера в конце концов отключилась. Связь не могли восстановить 15 минут.
Фактически это была репетиция основной части, и по исходу этой репетиции можно было спрогнозировать результат всего заседания. Поэтому когда судья Иван Обухов ходатайство об обратном этапировании отклонил, заседание можно было бы уже закрывать.
В деле всплывает Сирия
Тем не менее, оно продолжалось ещё 3,5 часа, и корреспондент «Красного знамени» не покидал его просто в силу того, что хотелось услышать детали самого дела. Которые, вероятно, интересуют общественность более всего. И вот каковы они.
Ещё в октябре 2012 года УФСБ по РК начало оперативную проверку чистоплотности руководителей некоторых важных предприятий республики, к каковым, конечно же, относится и УНГГ. Проверка шла более года, и именно её результаты легли в основу будущего следствия. Которое в свою очередь было начато в октябре года нынешнего.
Бригада, которую возглавляет старший следователь СУ СК Максим Моисеев, состоит из 11 человек. В рамках следствия она провела около 15 выемок вещественных доказательств, допросила около 30 человек, причём следственные действия производятся не только в Коми, но и в Москве и Удмуртии. Следствие, пойдя на арест Саядова, исходило из того, что, по данным СУ СК, руководитель УНГГ пытался после совершения тех деяний, которые инкриминируются ему как преступные, замести следы. Прося же о продлении содержания под стражей, следствие опасается, что, во-первых, попытки такого заметания будут продолжены, а во-вторых, Саядов попробует скрыться за пределами России, в доказательство чего в деле имеются соответствующие свидетельства – два изъятых загранпаспорта и список стран, куда он ездил.
Этот список судья огласил, и в голове сразу всплыло, что в официальных сообщениях о задержании Саядова фигурировала формулировка «по подозрению в содействии финансированию международного терроризма». Список содержит 11 стран, и, помимо само собой разумеющегося Азербайджана, там фигурируют, например, Сирия, Турция и Объединённые Арабские Эмираты.
- Из всех зарубежных стран я был только в Германии и Чехословакии, - отверг обвинения Саядов.
Почему молчит акционер?
Фундаментом обвинения является то самое буровое оборудование. Следствие утверждает, что оборудование – фейк, но из слов адвокатов, ссылающихся на членов трудового коллектива УНГГ, следует, что оно вроде бы реально существует, мало того: успело принести предприятию прибыли на 400, а то и на все 600 млн. рублей.
- Моё оборудование нашло государству нефти на миллиарды рублей, но вместо того, чтобы мне премию выписать, оно меня сажает, - заметил Саядов.
А когда следователь Моисеев, обосновывая нужду в заключении гендиректора УНГГ под стражу, привёл довод об ущербе, понесённом обществом и государством, адвокат Копёнкин спросил:
- Но кто из-за этого якобы опасного общественного деяния стал потерпевшим и почему его нет сейчас в этом зале? Почему после представления результатов оперативной проверки не собрался совет директоров и не уволил Саядова? Почему, наконец, сам суд на время следствия не может отстранить его от исполнения обязанностей генерального директора – вместо содержания под стражей?
«Ухтанефтегазгеология» - открытое АО, но все сто процентов его акций принадлежат государству в лице Федерального агентства по управлению федеральным имуществом.
Ручательство коллег
Защита предлагала заменить меру пресечения залогом в размере 3 млн. рублей, подпиской о невыезде, домашним арестом либо поручительством. Последнее, кстати, в эскизе также присутствовало в документах следствия. Это было письмо шести депутатов Госсовета РК – Михаила Брагина, Александра Макаренко, Геннадия Горбачёва, Светланы Литвиной, Ивана Медведева и (sic!) Валерия Маркова. Все они готовы взять своего коллегу под личное поручительство.
Но, как и следовало ожидать, итог заседания оказался предсказуем. Многочасовые доводы защиты не перевесили гораздо более лаконичных её визави. Иван Обухов счёл их более убедительными и постановил продлить Акифу Саядову содержание под стражей ещё на два месяца. Новый год генеральный директор УНГГ встретит в тюрьме.
Последними его словами были:
- Спасибо, гуманный суд! Вы – подразделение силовых структур.
