И был Поэт: памяти Виктора Апекишева

33 0 0

Поэт Виктор Апекишев пробежал по жизни стремительно и ярко. До своего пятидесятилетия не дожил месяц. 11-го марта исполнится десять лет, как Виктор ушёл. Но остались его стихи, ходатаи поэта перед людьми и Богом.

Фото из архива автора

Мы познакомились с Виктором в 1987–м году, на одном из заседаний Воркутинского Литобъединения. Это было звёздное время, ликующее время творческих открытий, литературных ристалищ, буйства молодых талантов, одержимых поэтическим Словом.

Виктор всю жизнь проработал на одной шахте – «Заполярной». Горняк, любящий муж, хороший отец двоих ребятишек. Откуда в нём взялся поэтический дар? Трудный, изматывающий, имеющий свой особый голос… Он не получил никакого филологического образования, только учёба в нашем воркутинском ЛитО. И такая сила слога!

Жизнь вершилась в клубе самодеятельной песни «Баллада»

О, как я робела читать свои стихи после поэта Апекишева! Он основательно относился и к жизни, и к стихам. И такие находил слова для своих творений. Казалось тогда, да какая может быть романтика под землёй, где плечи давит угольный свод, где темно и страшно? А оказалось, есть. Так о горняках, о суровом труде шахтёров мог написать, и написал, только наш Витя Апекишев. «А ну-ка, Витя, на закуску что-нибудь!..» - в конце семинара нередко просил руководитель нашего ЛитО Дмитрий Васильевич Стахорский. И Витя читал: «…Лебединые вытянув шеи, Самолёты летят к весне…», и «…голубика, голубика, не устанет голубить…».

И во сне тогда не могло бы присниться, что издавать книжку стихов Апекишева доведётся мне. Посмертную книжку. Зная, что уходит, Витя принёс мне свои рукописи. Издать сборник стихов удалось после череды обращений к руководству ОАО «Воркутауголь», после просьб, убеждений – «это же о вашем, горняцком труде книга!» Существенную помощь в деле прошибания твердолобости чиновников оказала тогдашний начальник отдела кадров шахты «Заполярная», за давностью лет боюсь ошибиться именем.

С Марком Каганцовым в «Балладе»

Название книжке дал Витин стих, ставший песней – «Конопатая». Эту песню часто и с удовольствием, интерпретируя на разные лады, пели в «Балладе». Подсказал, что именно это название просится для сборника, друг и соратник по поэтическому цеху врач Марк Каганцов. Книжка вышла тиражом 275 экземпляром, сегодня она раритет.

Всем, кто помнит поэта Виктора Апекишева, и просто поклонникам поэзии – эта подборка стихов.

***
Все мнишь о какой-то свободе.
Но хлещет метель по щекам.
Уходит пора, и приходит
Пора отвечать по счетам.
И снова торопишься, пишешь,
Боясь навсегда опоздать.
Вдруг ты не успеешь услышать,
Вдруг сам не успею сказать.

Шахтёр

Я спецовку скину по-заправски,
На себя, на чёрного, взгляну.
– Ну, шахтер новорожденный, здравствуй!
Не жалеешь? – обращусь к нему.
– Нет, – отвечу. Выбрана дорога.
Сердце не сбивается, стучит.
Я горжусь, что от меня не могут
Горняка седого отличить.
Ощущенья первого не скрою,
Как минуты эти дороги.
И признаюсь – кажется порою:
Жизнь – сплошные первые шаги.
Я спецовку скину по-заправски,
Мол, давно привык её носить.
И повешу, не скрывая счастья,
Там же, где отцовская висит.

1974

Конопатая

Я работаю в лаве с ребятами.
Честно делаю дело своё.
И повсюду со мной конопатая,
Конопатое счастье моё.

От тебя я на смену упрятанный.
Только сердце чего-то поёт.
Знаю, ждёшь ты меня, конопатая,
Конопатое счастье моё.

Вот работа окончена ратная.
И обратно вагончик везёт.
Ты доверила мне, конопатая,
Конопатое счастье своё.

Хороша, ты, дорога обратная.
Дорогая мне дверь отвори!
И встречают меня конопатые,
Конопатые дети мои.

Завтра снова профессия шахтная.
И опять опускаемся вниз.
Как люблю я тебя, конопатую,
И свою конопатую жизнь.

Шахта

За стволом стволы стоят –
Многоглубье.
Мы одной с тобой, Земля,
Дышим грудью.
Как шахтер ни далеко, –
Запах снега,
Вентилятор сквозь него
Гонит небо.
Почему шахтёр светло
Так смеётся? –
Вентилятор сквозь него
Гонит солнце!
А когда зайдёт оно,
Стынет воздух,
Вентилятор сквозь него
Гонит звеёды!
Нам эпох былых заря
По соседству.
Мы в груди твоей, Земля,
Словно сердце!

***
Из света – в ночь, из ночи – в ночь.
Смываешь пот, смываешь смены.
Года, похожие точь-в-точь.
Все, до простого, неизменно.
Трудился б лучше на Земле.
И может, рисковать не нужно?
Но разве выживут в тепле
Такое мужество и дружба!

Бригаде

Я слов высоких не боюсь,
Когда в душе высоко чувство.
Земля скрепила наш союз,
По одному прослушав чутко.
Мои родные горняки,
Я всем желаю вас здоровья.
Да не иссякнут родники
Ни глубиною, ни любовью!

Колька

– Давай, давай! И я даю.
Рывок, лебедка замычала.
Такая сцена из начала
Вдруг в память врезалась мою.
Бура. Коза четыре рамы,
Как будто не было, снесла.
Стоят неопытные парни.
Бригада молодой была.
А там висит она, порода.
А ну, как ухнет с высоты!
А ты еще не той породы,
Когда с породою на ты.
Когда в одно и страх, и знанье,
И что назначено судьбой.
Когда не только под ногами,
Земля и под, и над тобой.
Когда иного настроенья
Не прочитаешь по лицу,
Когда приходит вдохновенье
Одно – к поэту и бойцу.

Пока с Землёю не знаком…
Но здесь горняк работал с нами.
Мы становились мужиками
В одной упряжке с горняком.

Бригадир

Гермаюк В.И.

Пришли. Тоска, как в могиле.
Ложитесь, тушите свет.
Но наш бригадир Василий –
Угольный человек.
И каждый встает на место,
А там, где труднее – сам.
Глядишь, и ожили секции,
И ожили голоса.
Уже замутили кровлю,
Качаем породу вниз.
Руби, комбайн, на здоровье,
Теперь, уголёк, держись!
Чулком уголёк, – Неужто?
Не верится? – Посмотри.
Бывает такая стружка
Дороже, чем целых три.
Запомнил его поговорку,
Он в ней отразился весь:
– Какое бы ни было горько,
А выход достойный есть!
Когда ж, на рожденье сына,
Бригаду позвал свою:
– Полдома на Украине,
Тебе, приезжай, отдаю,
Пока не обстроишься. – Вот как!
– Две комнаты у меня,
Приедешь ко мне ты в отпуск,
Одна, забирай, твоя!

Памяти товарища

М.П. Горбунову

Белеет тундровое море.
Краснеет солнце на горе.
А у меня сегодня горе, –
Горняк сегодня отгорел…
Земля раскроется сырая,
Ему протянет две руки. –
Нет, горняки не умирают,
А отгорают горняки.
Кому никогда – никто не знает,
Но знаю я всего верней:
Его профессия земная,
Другой не сыщете земней.
Он не придет домой усталый,
Рук не положит на столе.
Не просто – человеком стало,
Мужчиной меньше на Земле.
Что свято, память не стирает.
И откровенно вам скажу:
Чем больше близких я теряю,
Тем глубже в землю ухожу.
… Пусть сохранить сумеют травы
Черты знакомого лица…
И день, и ночь идут составы,
Горит огонь Череповца.

***
Ни луны, ни звёзды – ни черта.
Темнота, будто в шахте без света.
И такою тебя, Воркута,
Знаю я, но не будем об этом.
Проморожено напрочь стекло.
Не дождешься от солнца привета.
Как друзей провожать тяжело,
Знаю я, но не будем об этом.
Отшумит, отгудит в проводах,
На весну крутанется планета.
Хороша под землею вода!..
Знаю я, но не будем об этом.
Как светла Воркута по ночам.
И на юг не достанешь билета,
И как «мама!..» в забое кричал,
Помню я, но не будем об этом…
Прибывают назад поезда.
Из столиц навещают поэты.
Просочатся сквозь пальцы года,
Знаю я, но не будем об этом.
Будет уголь по ленте бежать,
На вопросы найдутся ответы.
Собираюсь всю жизнь уезжать
И живу.
Но не будем об этом.

***
Разве мало тебе, что лесов, что полей.
Ну, зачем же ты в шахту полез, дуралей?!
Соблюдал бы, как белые люди, режим
И, глядишь, лет пятнадцать еще бы прожил.
Посмотри-ка вокруг, посмотри на себя,
Ведь другие живут, и не хуже тебя.
А за то, что ты хлеб добываешь хребтом,
Называют они же тебя – дураком…
Только ниже и ниже уходит забой.
Только кто-то, увидишь, пошел за тобой,
Умножая ряды земляков – горняков.
Продолжает Россия рожать дураков.
«Если завтра война, если завтра в поход», –
Наша участь одна – всех страна позовет.
Я у господа Бога прошу об одном:
Чтобы в бой я пошел вот с таким, дураком.

После смены

Смена кончилась, можно на отдых.
И пешком прогуляться не прочь.
Только самые смелые звезды
Загораются в белую ночь.
Зеленеет листвы покрывало,
Копошатся пернатые в ней.
Мне пока что судьба посылала
Только самых хороших друзей.
Надо мною четвертый десяток
Бороздят небеса облака.
Может, счастье мое небогато,
Но другого не надо пока.
Может, сделал пока что не много –
Не земле и ещё – под землей.
Но уводит из дома дорога
И приводит дорога домой.

***
Холода за собою ведут холода.
Но уже синевой наливается небо.
Эта белая боль не пройдет никогда,
Потому что на нас столько выпало снега.
Это просто февраль, и гадай – не гадай,
Но надеждою новою светятся очи.
Не пройдет никогда эта белая даль,
Не пройдет посвящение в белые ночи.
Почему ж я живу там, где все невпопад,
И уехать отсюда, не знаю, придётся ль?..
Почему же назад наши птицы летят,
Неужели им в тёплых краях не живётся!

Белая ночь

Радости дня. Шалости дня.
Спят малыши. Горести прочь.
Вместе с тобой провожает меня
Белая ночь. Белая ночь.
Шахтный копер. Путь не далек.
Белый Урал белой строкой.
Снова, как в бой. Бьёт уголёк
Чёрной рекой, чистой рекой.
Годы идут. Взор твой вослед.
Сердце – магнит. Радостно вновь, –
Как хорошо, – есть на Земле
Наша любовь, наша любовь.
Выйду наверх, птиц голоса.
– Здравствуй, шахтер! – солнце, скажи.
Верится мне, что без конца
Долгая жизнь, долгая жизнь.