24 0 0
Растущее число просроченных кредитных долгов, вызывающее тревогу уже не только у Центробанка, но даже у ФСБ, стало важной темой на совещании банкиров, которое состоялось в Сыктывкаре в пятницу. «Красное знамя» решило выяснить, как в этих условиях чувствует себя в Коми один из крупнейших банков России – ВТБ24, и побеседовало с управляющим его филиалом в Сыктывкаре Максимом Липатниковым.
- Максим Владимирович, та «красная нить», которой по крайней мере на первой половине совещания стала просроченная задолженность по кредитам, остро ли касается ВТБ24?
- Разумеется, она не может нас не касаться. И мы, и другие банки еще полтора года назад прогнозировали, что уровень просрочки будет расти. Он будет расти по объективным причинам, потому что объем кредитов, выданных жителям страны, рос стремительными темпами на фоне снижения требований банков к заемщикам. В этом смысле 2013 год лучше разбить на два полугодия. Замечу, что во втором полугодии прирост кредитного портфеля был значительно меньше, чем в первом. Почему? Банки серьёзно изменили кредитные процедуры, ужесточили подходы к кредитованию, поэтому общие темпы роста были не такими высокими, как в 2012-м и в первом полугодии 2013 года. Рост портфеля стал более медленным, при этом уровень нашей просрочки подрастал.
- Вы можете озвучить её в абсолютном выражении?
- В абсолютном выражении эта цифра ни о чём не говорит. Можно говорить разве что о динамике просрочки в процентном отношении к общему кредитному портфелю. У нас этот показатель колеблется на уровне в несколько процентов. У банков, специализирующихся на выдаче экспресс-кредитов в магазинах, она может составлять и 10, и 15 и более процентов. Но при этом очевидно, что на ситуацию с просрочкой в сфере розничного кредитования в первую очередь влияем мы и Сбербанк – как крупнейшие игроки на рынке потребительского кредитования.
- По логике, учитывая, что вы конкурируете с таким мощным игроком, вам бы следовало, наоборот, ослабить кредитные процедуры, а не закрутить.
- Нет. Логика здесь не такая. Понимаете, ужесточение кредитных процедур – это многоплановое направление. Мы, например, очень серьёзно пересмотрели своё отношение к кредитованию так называемых «клиентов с открытого рынка». Это заемщики, которые не являются нашими зарплатными клиентами, а то и вовсе не имеют зарплатной карты какого-либо банка. Как правило, они работают в небольших компаниях или являются индивидуальными предпринимателями. Мы стали относиться жёстче к оценке их финансовых рисков. Почему? Потому что эта категория заёмщиков как раз является наиболее рисковой. И если раньше мы на себя эти риски принимали, теперь мы видим, что объёмы кредитования для таких заёмщиков нужно сокращать. Основной акцент и мы, и большинство банков сейчас переносят на сотрудников своих корпоративных клиентов, крупных частных или государственных компаний. -
Потому что они с гарантиями?
- Не потому что с гарантиями. Гарантий никто не даёт. Просто статистика поведения нашего кредитного портфеля говорит о том, что риск у этих заёмщиков в разы ниже, чем у заёмщиков с открытого рынка. И когда я говорю о закручивании кредитной процедуры, я имею в виду, что мы должны понимать рынки, на которых работаем. И мы не стремимся конкурировать при кредитовании клиентов с того же самого открытого рынка. Зачем?
- Это рисковый портфель. А вот за качественных заёмщиков, риски дефолта которых минимальны, конкуренция идёт достаточно жёсткая. И здесь есть различные подходы к тому, как привлечь клиентов тому или иному банку.
- Какова в вашей просрочке доля физических и юридических лиц?
- Напомню, что наш банк розничный. Кредитный портфель сейчас составляет порядка 7 млрд. рублей, из них на индивидуальных предпринимателей приходится около 1 млрд. Если говорить об абсолютных цифрах, то объёмы просрочки у физических лиц больше. А в процентном отношении они примерно одинаковы.
- Есть ли среди ваших юридических лиц кандидаты на тяжёлый случай типа Жешарта в случае со Сбербанком?
- У нас нет клиентов такого масштаба. Мы не работаем с крупным бизнесом.
