Родные и близкие, друзья и коллеги вспоминали на этой неделе Сергея Севрука
Родные и близкие, друзья и коллеги вспоминали на этой неделе, через сорок дней после похорон, воспитанника «Красного знамени», замредактора газеты «Республика» Сергея Севрука. Боль ещё жива, а рассудок всё отчётливее подсказывает, какого светлого человека мы потеряли.
В каком бы журналистском амплуа он ни выступал – корреспондентом в «Красном знамени», руководителем пресс-службы Главы РК, замредактора официальной газеты – всюду был он для своих коллег прежде всего товарищем, внимательным, добрым, заботливым. Умел замечать чужие успехи. Не скупился на похвалу даже тогда, когда адресовалась она лицам из как бы враждебного лагеря. Так было, например, в девяностые годы, разметавшие нашего брата по жёстко конкурирующим изданиям, которые строили свои отношения на обоюдной пикировке.
Вспоминается 1998-й год, юбилей нашей газеты. Бывшие краснознамёнцы, приглашённые из других изданий и пресс-служб, тщательно подбирали слова, оглашая свои приветствия. И только Серёжа Севрук не стал осторожничать, а произнёс то, что вертелось на языке у других. «Мы все, здесь присутствующие, – сказал он, – как русская литература из «Шинели» Гоголя, вышли из «Красного знамени».
Умел быть благодарным. Быть чутким, особенно к коллегам. У многих из них сохранились его стихи, посвящённые знаменательным датам. Но оказалось, что альбомные строчки всего лишь дань моменту. Так проявлялся его поэтический талант, с которым он не торопился выходить к людям. Сегодня музе Сергея Севрука предоставляет площадь наша газета. Та самая, откуда он вышел.
короткою строкою,
Мне кажется, что всё уже другое:
уже не будет,
Как в юности, черемуха пьянить,
скучных серых буднях
Но лишь едва коснулась ты рукою
стареющей души,
глупость совершить.
А мне стареть совсем еще не время,
И счастлив я, пока любим тобой.
мимо старых могил,
Здесь когда-то и нас похоронят:
каждый тоже любил,
И дай Бог, если каждого вспомнят.
могильной плиты тишина,
В этом царстве покоя и вечного сна
обратный отсчёт:
пожить бы ещё,
между могил,
«Мы с вами…»
Мир всем тем, кто от нас уходил,
и вот морозы,
печаль и слезы.
и снег кружится,
сердца ложится.
на белом поле
кто обездолен…
Земля по кругу,
найдём друга друга.
Стою на перроне с утра одиноко,
мужские ловлю:
«Почти непорочна, юна, ясноока,
именно вас полюблю!»
позвольте стрельнуть сигаретку,
А плечи у вас – мой любимый размер,
наверно, в разведку,
вполне кавалер.
вам погадаю?
удача вас ждёт,
судьба предлагает,
за углом мы пойдем.
как я молода и красива,
я делать счастливым,
Лишь только позвал бы с собой
кто-нибудь.
Прошу, оглянитесь,
эротично мне снитесь
простынях.
На том же перроне опять одинока,
мужские ловлю…
И снова кого-то почти что люблю.
Как хорошо, что есть они на свете,
про женщин?
Мы любим их всё реже и всё меньше,
И в этом – главный рыцарский позор!
приветим
в высшем свете блистал.
Пусть в столичных висит галереях
А мой взгляд и добрей, и светлей.
Дожди, как люди, люди, как дожди
Приходят и уходят, есть слепые,
по крышам первый дождь,
Как будто на свидание к любимой,
И ты по лужам вслед за ним идёшь
ни в чём не повторимой.
И до весны опять так много дней,
Опять к тебе приходит Новый год
И навсегда опять уходит старый:
от клавишных ударов.
