Противоречивые реалии немецкой жизни увидел вблизи журналист «Открытой»
Политический обозреватель «Открытой» Антон Чаблин принял участие в российско-германской просветительской программе, которая проводится при поддержке президента РФ и канцлера Германии. По итогам визита он написал серию путевых заметок. Уже увидели свет две из них: «Такая русская Германия» (№47 от 4 декабря с.г.) и «Вкусить демократии» (№48 от 11 декабря с.г.). Сегодня – новые наблюдения.
Долгая дорога к спасению
Наверное, нет на планете других стран, которые бы пережили столько политических «экспериментов», как Россия и Германия. Российское государство дважды начинали строить с нуля, предварительно «снеся» огнем и мечом всё предыдущее. Так же и Германии еще полтораста лет назад даже не было на карте – лишь два десятка мелких княжеств. А потом был позорный проигрыш в Первой мировой войне, полуживая Веймарская республика, приход к власти Гитлера, послевоенный раздел Германии и, наконец, постсоветское ее воссоединение...
И многие главы из учебников истории поныне вызывают в немецком обществе такие же жаркие дискуссии, как, например, в России – личность Сталина. Конечно, по осуждению Гитлера и верхушки НСДАП в стране есть полный консенсус. Это позорнейшая, трагическая страница, но забывать ее нельзя, ибо историческое беспамятство всегда чревато повторением.
Ведь в стране, где под ружьем в 1940-е годы стоял почти каждый взрослый, нет семьи, которую бы не коснулся нацизм. Правда, сейчас правнуки воинов рейха задаются уже другим вопросом: чья же вина в том, что Германия пережила эту страшную катастрофу, – слепой воли истории или конкретных людей?!
И вот в этом вопросе немецкое общество не пришло к единому мнению. Творили ли военные преступления исключительно воины гестапо, СС и штурмовых отрядов (СА) – трех организаций, осужденных Нюрнбергским трибуналом?! Или «обычные» солдаты, воевавшие в вермахте, это такие же военные преступники, коли они шли в бой под знаменами нацизма?! Именно этот вопрос (да и другие) до сих пор раздирает немецкое общество, а в особенности молодежь, как говорили эксперты на семинаре.
Это только кажется, что Третий рейх был очень давно. Ведь даже с его падением дискриминация меньшинств в Германии не закончилась: скажем, наказание за мужеложство было в Уголовном кодексе «просвещенного» ФРГ аж до 1994 года (по этой статье за полвека осуждены к тюремным срокам почти 50 тысяч мужчин). А мемориалы жертвам нацизма стали массово появляться в городах Германии лишь в последнее десятилетие.
Память или беспамятство
Сегодняшний Берлин – это город музеев и мемориалов, здесь их около сотни, и многие посвящены злодеяниям рейха. Два самых известных находятся прямо через дорогу друг от друга, неподалеку от делового Sony center и рядом с шикарным американским посольством.
На огромной площади некогда располагалось самое, пожалуй, мрачное в истории человечества строение – Рейхсканцелярия с подземным бункером. Во время взятия Берлина оно было сильно повреждено, а затем немцы его с легкой душой снесли. На этом месте американский скульптор Питер Айзенман построил мемориал памяти замученных евреев – к слову, деньги на строительство (около 25 млн. евро) собирали пять лет.
Мемориал – это почти три тысячи гранитных глыб разной высоты, которые символизируют надгробные плиты на могилах замученных евреев. Никаких надписей, скорбных лиц, заломленных рук (чем славился советский соцреализм) – просто каменное молчание, которое громче любого крика...
Несколько раз проходил мимо него по дороге к отелю и каждый раз поражался той энергетике, которая царит в этом месте. Но для туристов это всего лишь очередной «открыточный» вид Берлина: вон и два китайца фотографируются на фоне «могильных» плит (правда, без привычных улыбок).
А через дорогу, в главном городском парке Тиргартен («Сад животных») – мемориал казненным гомосексуалистам. Это чуть завалившийся на бок металлический куб, в котором прорезано небольшое окошечко. Подходишь и, как в кинотеатре, видишь внутри кадры. Две девушки целуются в пустом вагоне метро, открывается дверь, они испуганно вздрагивают и напряженно ждут, кто же войдет. Это пожилая немка, которая снисходительно, но миролюбиво глядит на лесбиянок и молча садится в дальний угол.
Пройдя еще немного, у стены Рейхстага (где ныне заседает парламент) можно увидеть еще один мемориал – памяти замученных нацистами цыган. Он тоже аскетичен: стеклянная стена, за которой в зелени сада находится круглый бассейн с каменным треугольником в центре.
Черный треугольник – как значок, которые вешали в нацистских концлагерях цыганам, наркоманам, умственно отсталым, масонам, проституткам, инвалидам... Всем тем, кого Третий рейх считал «недочеловеками» и сжигал в печах. Около стеклянной стены каждый день, круглый год горят свечи и лежат два венка.
Мимо идет ватага школьников – смеются, дурачатся, один задорно показывает пальцем на Рейхстаг: «А там живет фрау Меркель!» Для детей это не веющий мертвенной холодностью музей, а обыденная часть берлинского пейзажа. Наверное, так и должно быть: пускай со школьной парты знают, что внимательное отношение к своей истории (даже к самым темным ее страницам) – это главная черта их великой нации.
Бывали хуже времена, но не было подлей
«Разорванная» страна – это не менее страшная история в истории Германии, нежели Третий рейх: каждый десятый гражданин был «под колпаком», а еще каждый десятый стучал на ближнего своего. Всего-то сорок лет назад Германия была разделена пополам – кажется, срок для истории ничтожный, но за это время выросли поколения людей, морально далеких друг от друга, как две разные нации.
Сейчас их так и называют – «весси» и «осси». Богатый и свободолюбивый Запад – бедный и ищущий «сильной руки» Восток. Заметнее всего это разделение именно в Берлине, который словно бы слепили из двух разных городов: здесь два зоопарка, две национальные библиотеки, два университета, два аэропорта. Даже деловых центров в Берлине два, зато с одинаково дорогими бутиками и богатыми ресторанами.
А между ними по всему городу, на протяжении многих километров, по мостовой тянется узкая булыжная полоска – именно здесь когда-то стояла Берлинская стена, разделившая нацию. Сегодня ее остатки сохранились во многих местах Берлина – разбитые, с торчащей арматурой, сверху донизу изукрашенные граффити.
Порой около них молча останавливаются пожилые люди. А молодежь торопливо бежит мимо, почти не взглянув, как те школьники гурьбой спешили мимо «антифашистского» мемориала. Изредка лишь останавливаются туристы, чтобы изучить фотографии с красноречивыми подписями, которыми снабжены остатки стены.
На черно-белых фото – пулеметные вышки, танки поперек улиц, трупы застреленных при попытке преодолеть стену. Именно в память об этих жертвах в разных частях Берлина стоят «Белые кресты», стилизованные под могильные плиты, с именами и датами жизни. Им было восемнадцать, двадцать, тридцать...
Почём поцелуй Брежнева?
Кстати, точных данных о погибших нет и поныне. Официально их было не более двухсот, а историки называют цифру на порядок больше. Стоит ли сейчас спорить до хрипоты? Сколько бы ни было жертв, их память уже увековечена. А через два года в центре Берлина появится огромный мемориал Единства и Свободы, олицетворяющий объединенную Германию. Конкурс проектов еще не завершен, но скорее всего он будет выглядеть как каменный круг-мост, перекинутый через речку Шпрее.
Конечно, мэрия уже подсчитывает, сколько туристов посетят новый мемориал. Вообще, прагматичные и хваткие немцы сумели «монетизировать» каждый уголок Берлина, связанный с богатой (и столь же противоречивой) историей страны. Даже память о Берлинской стене они сумели превратить в целую индустрию развлечений и сувениров.
Почти в каждой лавке вам предложат стеклянный шар с куском камня внутри, убеждая, что это остаток «той самой» стены, павшей в 1989 году. Правда, если сложить вместе эти кусочки из всех магазинчиков, да еще и с теми, что туристы за столько лет уже увезли из Берлина, кажется, получится не 55-километровая Берлинская стена, а Великая Китайская стена длиной в тысячу миль.
Еще одно поразившее меня место – это «Чекпойнт Чарли»: крупнейший КПП на границе Западного и Восточного Берлина (читай: зон влияния Америки и Советского Союза). Здесь, всего в сотне метров друг от друга, ломали гусеницами асфальт танки двух сверхдержав. И не единожды ситуация была настолько же близка к началу третьей мировой, как и при Карибском кризисе.
До поры до времени об этих деталях истории холодной войны знал лишь узкий круг ученых. А сейчас вам в красках всё поведают многочисленные гиды: западные туристы обожают «Чекпойнт Чарли», он отмечен на картах наряду с крупнейшими музеями и дворцами.
Около КПП целый день стоят студенты-волонтеры в американской военной форме, с которыми можно сфотографироваться (не бесплатно конечно). Можете заглянуть и в «Музей Чекпойнта» или в один из множества сувенирных магазинчиков (где почему-то неизменно много китайцев).
Причем здесь с каждой стены на вас будет глядеть знаменитое фото поцелуя взасос Брежнева с Хоннекером, которое местные художники «склоняют» на все лады: два генсека целуются стоя, сидя, в машине, в аквалангах, на Марсе... И каждый рисунок неизменно сопровождает ядовитая подпись: «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви», придуманная «уличным» художником Дмитрием Врубелем в 1990 году.
Впервые этот слоган Врубель написал на обломке Берлинской стены, а ныне он стал одним из символов германской столицы: целующихся Брежневых туристы разметают за любые деньги.
Антон ЧАБЛИН,
обозреватель «Открытой»
