Установление взаимоотношений между властью и подданными на Кавказе в Российской империи характеризовалось покупкой лояльности местных элит и сопровождалось показухой во время официальных визитов. При сохранении этих тенденций современные региональные элиты на Кавказе получили большое влияние, рассказал доктор исторических наук Вадим Трепавлов.
Лекция известного российского ученого Вадима Трепавлова «Этническая политика в Российской империи: взаимная репрезентация власти и подданных», прошедшая вечером 26 января в конференц-зале культурного центра «Дар» в Москве, вызвала большой интерес, в зале не было свободных мест, сообщил корреспондент "Кавказского узла".
Руководитель Центра истории народов России и межэтнических отношений, главный научный сотрудник Института российской истории РАН Вадим Трепавлов является автором одной из самой объемных монографий по истории юга нынешней России до включения этой территории в сферу русской государственности - «История Ногайской Орды». В своей лекции Трепавлов рассказал о том, как имперская власть преподносила себя своим подданным на Кавказе и в каком виде народы старались предстать перед властью. Основой для доклада послужили материалы новой книги Трепавлова о ритуально-символических компонентах этнической политики в Российской империи.
Путешествия российских правителей на Кавказ были связаны с риском
Путешествия российских императоров на Кавказ в годы Кавказской войны всегда были рискованными, потому что поездки далеко не всегда проходили по плану и полностью исключить возникновение конфликтных ситуаций было невозможно, отметил историк.
Первым Кавказ посетил в 1809 году Александр I, но он ограничился посещением Тифлиса. «Николай I посетил регион как раз в разгар Кавказской войны, в 1837 году. К тому времени большая часть горцев Чечни и Дагестана объединились вокруг имама Шамиля и оказывали ожесточенное сопротивление российским войскам. Контакты с делегациями горцев вызывали тревогу у офицеров охраны царя, ведь до этого были прецеденты убийства русских военных при встречах с местным населением - так, были убиты в 1825 генералы Греков и Лисаневич. Николая I во Владикавказе убеждали не рисковать, но царь пошел общаться с делегацией горцев в 300 человек, велел им прекратить набеги на казачьи станицы», - рассказал Трепавлов.
Кавказская война - самый долгий военный конфликт с участием Российской империи, который сопровождался жертвами среди русского и кавказских народов и породил многие проблемы, отголоски которых слышны до сих пор - в частности радикальные исламисты в 1990-х и 2000-х годах использовали Кавказскую войну как идеологический аргумент в борьбе с Россиейговорится в подготовленной "Кавказским узлом" справке о Кавказской войне.
По словам историка, после общения с делегацией император обратился к одному из стоявших отдельно вайнахов-карабулакцев с предупреждением: "Передайте этому народу, что они плохо себя ведут и пусть, пока мое благоволение к ним есть, исправятся". Узнав, что они боятся принуждения к перемене веры, Николай I указал на свой горский конвой со словами: "У меня все веры терпимы. Они скажут, что даже в Петербурге у них имеется свой мулла".
Осенью 1850 года цесаревич Александр Николаевич, будущий император Александр II, столкнулся с рискованной ситуацией при посещении Чечни. «Будущий император ехал через Урус-Мартан и там с охраной вступил в бой с неожиданно появившимся отрядом чеченцев», - рассказал Трепавлов. В 1861 году, уже будучи императором, Александр II, снова приехал выяснять отношения с народами Кавказа.
«У царского правительства созрел план выселить адыгов. В Тамани императора встретила и буквально окружила делегация вооруженных адыгов, но они были настроены на диалог. Говорили, что готовы строить дороги и крепости для русских войск, если их не будут изгонять с их земель. Опешивший Александр II на словах согласился, но это пустое обещание не изменило намерения императора решительно и радикально покончить с адыгами. Уже когда в Закубанье к нему обратились абадзехи, он ушел, отказавшись встретиться с ними и выдвинув условие безоговорочной капитуляции. В ином случае царь предложил черкесам «обратиться к генералу Евдокимову», который сформулировал условия для адыгов - или разоружиться, или убираться к туркам», - отметил Трепавлов.
Кавказская или русско-черкесская война поставила адыгские народы на грань полного исчезновения, говорится в опубликованной "Кавказским узлом" этнографической справке "Адыги". К 1861 году большая часть Северо-Западного Кавказа перешла под контроль России, а в 1862 году Россия полностью овладела землями адыгов в горах. "Черкесские аулы выжигались сотнями, посевы их истреблялись или вытаптывались лошадьми, а жители, изъявившие покорность, выселялись на равнинные части под управлением приставов, непокорные же отправлялись на берег моря для переселения в Турцию", указывается в трудах историка Е.Д. Фелицына.
После окончания Кавказской войны путешествия императоров на Кавказ проходили в более спокойной обстановке. «В 1883 году, при проезде Александра III из Эльхотова во Владикавказ, учащиеся медресе пели "Боже царя храни", в Тифлисе грузины встречали песней «Многия лета». На Кавказе старались удивить экзотикой нарядов и традиционного оружия - того же Александра III в одном из мест посещения приветствовал 100-летний кабардинец в кольчуге. Местная одежда — черкеска, которая дарилась императору, потом не залеживалась в запасниках. Как Александра III, так и Николай II часто облачались в кавказский наряд, заявляя тем самым о своем благосклонном отношении к подданным-горцам», - добавил историк.
Изучение народов Кавказа имело прагматические цели
Одним из проявлений уважения к подданным было посещение императором богослужений иных конфессий, кроме православной. «Посещали они католиков, протестантов, буддистов, однако сведений о посещении мечетей во время намазов нет», - отметил Трепавлов.
По его сведениям, определенная терпимость к подданным-мусульманам со времени правления Екатерины II носила в Российской империи целиком прагматический характер. «В письме к одному своему адресату Екатерина открыто писала, что разрешила строить мечети, печатать Коран и открывать медресе только с одним желанием - «изловить на уду», то есть поймать на удочку мусульман, чтобы тем самым добиться их лояльности», - указал историк.
Подлинно терпимого отношения к Исламу в высших кругах имперской элиты не было, хотя прагматически они осознавали необходимость изучения культуры народов. «Кавказ не воспринимался как однородная область и было понимание разницы меж народами, но, безусловно, не из-за интереса к этнографии и к жизненным особенностям народов. Так распорядилась судьба, что эти народы жили по периметру границы, за которой были соседние государства, и с ними отнюдь не всегда были дружеские отношения, поэтому надо было иметь подробные сведения о народах империи на кавказских и среднеазиатских окраинах. Среди чиновников среднего ранга были люди, искренне заинтересованные в изучении мусульман, налаживании с ними отношений, но среди высшей имперской элиты таких не было. Это были достаточно ограниченные в своем мировоззрении люди, хотя и европейски образованные - для них население было только материалом для различных проектов и программ», - резюмировал Трепавлов в дискуссии, которая развернулась по окончании его доклада.
Ученый рассказал о сходствах и различиях имперской и современной национальной политики
Авторы работ об истории национальных образований в составе нынешней Российской Федерации уделяют незаслуженно мало внимания межэтническим отношениям, хотя более глубокий анализ этой составляющей обнаруживает много соответствий в современной политической ситуацией в России, обратил внимание Трепавлов.
«Межэтнические отношения находятся на периферии внимания авторов, а ведь при исследовании этих проблем можно было бы обнаружить много соответствий с современной ситуацией в России, на пространствах бывшего СССР и бывшей Российской империи. Когда то и дело обостряются и межэтнические и межгосударственные отношения, необходимо учитывать исторический опыт», - отметил историк.
Взаимная репрезентация власти и народов представляла собой "спектакль со многими составляющими", прежде всего с демонстрацией верности подданных государю, рассказал ученый корреспонденту "Кавказского узла".
«Мне меньше всего хотелось бы, чтобы показалось, что отношения государя и верноподданного народа были главной тенденцией истории российской монархической государственности. Но официальные мероприятия имели символический характер и без их описания сложно представить полную историческую картину. Тема репрезентации, то есть представления себя друг другу, сама по себе, разумеется, предполагает взаимную лояльность и терпимость. Вместе с тем, ее устраивали и производили местные элиты, стремясь получить дополнительные выгоды от общения с царем», - подчеркнул историк.
Наибольшее распространение получили две формы репрезентации — объезд императором территорий государства и обмен подарками с местным населением. «Путешествие царя по территориям - это, прежде всего, демонстрация суверенитета на давно или вновь покоренных землях Российской империи. Кроме демонстрации незыблемости правления, государь также показывал терпимость к народам», - пояснил Трепавлов.
Сюжеты подготовки ко встрече высокого руководства на местах вполне знакомы любому советскому человеку и россиянину, отметил историк. «Спешно приводились в божеский вид дороги и улицы, чиновники одевались в новые мундиры, наспех создавалась картина процветания. Население охватывало двоякое чувство: с одной стороны, люди радовались изменениям, с другой стороны их активно привлекали к встрече государя, организовывалась искусственная массовость на улицах. И в советское время такого рода показуха, вплоть до покраски газонов, была неотъемлемой частью приема высоких гостей, а идет это еще от давних обычаев придворной лести более слабых подчиненных по отношению к более сильным», - сообщил Трепавлов.
Обязательным элементом репрезентации были местные жители в национальных нарядах, исполняющие национальные танцы и песни, а также преподнесение гостям из столицы подарков - овец или роскошных скакунов, дорогого оружия, драгоценностей, искусно сшитых богатых одеяний и других изысканных изделий. «Этнографический спектакль включал и военные эскорты из представителей местных народов», - добавил Трепавлов.
В ходе обсуждения доклада Вадим Трепавлов ответил на вопрос корреспондента "Кавказского узла" о том, в какой мере царская власть покупала себе лояльность местных правителей путем негласного предоставления им автономности в обмен на компромисс и демонстрацию верноподданичества. Историк заметил, что территория Российской империи складывалась постепенно и в нее входили области с разным статусом, которые в дальнейшем "в любом случае включали в общий имперский механизм".
Сохранялись местные особенности, статус местных элит - практичнее и прагматичнее было привлечь на свою сторону местные элиты, купив их, но оставив им определенные привилегии
«Со временем проявлялась тенденция к унификации, то есть к установлению общего стандарта подданства и управления. К началу ХХ века империя была в принципе однородна в управлении, за исключением недавно присоединенных среднеазиатских ханств. Вместе с тем сохранялись местные особенности, статус местных элит - практичнее и прагматичнее было привлечь на свою сторону местные элиты, купив их, но оставив им определенные привилегии», - констатировал Трепавлов.
Обеспечение преданности и лояльности этнических элит руководству в многонациональном государстве является "вечной темой", убежден историк. «Здесь символизм конечно важен - например, награждение орденами, вручение генеральских званий. Как в империи это имело значение, так и сегодня это символический элемент внутренней политики. Эти и другие элементы прошлого в той или иной мере и в современную эпоху актуальны», - заметил ученый.
Указать на общие моменты в системе управления Российской империи и современной России попросил один из слушателей лекции. «В современной политической мысли России есть ностальгия по Российской империи. Чем отличается имперские обычаи от обычаев Российской Федерации?», - спросил он.
«Видно, что с трудом, но ситуация идет к установлению имперских шаблонов. Назвать это возвращением к Российской империи нельзя, так как непонятно, какие формы примет российская государственность в будущем, но, в целом такое стремление есть. Выражается оно и во всевластии бюрократии, и в опускающемся со ржавым скрипом железном занавесе, и так далее», - сказал Трепавлов.
Еще один участник мероприятия задал историку вопрос о том, каков реальный, не показной уровень интеграции разных народов в составе России.
«Каждый регион проходил основные этапы — присоединение, порой в виде завоевания, затем привыкание, потом ассимиляция, приобретение общегосударственных стандартов, а затем уже унификация, вливание в общегосударственные структуры с утратой местных этнических особенностей. Не все регионы прошли это в полной мере. В советское время в какой-то мере возродились или появились вновь этнические границы. Для того времени это было разумно, так как территория государства была большей частью сохранена», - пояснил ученый.
Сейчас в национальных республиках настолько сильные и влиятельные элиты, что их ликвидация чревата большим риском для страны
Идея отмены национальных образований угрожает, по мнению Трепавлова, самому существованию России. «В настоящее время раздаются голоса, что национальные республики, дескать, мешают государственному управлению. Но сейчас в этих республиках настолько сильные и влиятельные элиты, что их ликвидация чревата большим риском для страны. И в этом смысле Российская Федерация очень отличается от состояния Российской империи», - подытожил Вадим Трепавлов.
