«Мир Дикого Запада»: насилие, беззаконие и Шекспир
Кадр из телесериала «Мир Дикого Запада» / Westworld, 2016 — наст. вр. Lawless, violence — так характеризуется станция «Западного фронтира» в полнометражной версии 1973 года. В том фильме похожих станций было ещё две: «Древний Рим» и «Средневековье». Авторы HBO-сериала благоразумно убрали лишнее, оставив чистое сияние вседозволенности.
«Это новый мир», как описывает его смазливая хозяйка борделя. Мир, где гостям разрешено всё. А местным — актёрам-андроидам — разрешены только их роли. Каждый день по одному и тому же кругу прописанного скрипта, пока сценаристы не передумают и не переставят бедолагу на другую, не менее печальную дорожку.
Только самые ленивые зрители ещё не написали, как усердно шоураннеры «Мира запада» показывают макабрический день сурка, в котором просыпаются, страдают и умирают актёры-андроиды. Удивительно другое. Что до сих пор мало кто заметил, как это связано собственно с Западом.
Запад, великий и ужасный
Фронтир — размытая граница цивилизации, где привычные нормы и ограничения исчезают в безвременных песках дикости. «Здесь лучше, чем в «Диснейленде», — нахваливает вьетнамскую передовую сумасшедший стрелок из «Апокалипсиса сегодня». Доплыла бы лодка того стрелка до «Мира запада», радости было бы больше. Ибо убивать можно так же лихо, а против тебя самого револьверы и мачете местных бессильны.
Кадр из телесериала «Мир Дикого Запада» / Westworld, 2016 — наст. вр.
«Люди здесь могут быть теми, кто они есть», — говорит главный сценарист, презентуя новый сюжет, где секс-убийства, каннибализм и вообще всё, в чём гости спускают пар, чтобы уехать потом в свой мещанский мир Восточного побережья умиротворенными и добропорядочными.
И вроде бы всё логично. И даже психологическая подоплека есть. Только почему же гости возвращаются так часто? «Сначала я приехал с семьёй, но потом стал плохим парнем и отдохнул по-настоящему», — рассказывает новичкам завсегдатай. Те кивают и сглатывают слюну, предвкушая запретные удовольствия.
Чёрные шляпы
В фильме 1973 года герой выбирал сторону «хороших» или «плохих», надевая белую или чёрную шляпу. У HBO все ходят в чём попало. И не потому, что художнику по костюмам так проще. А потому, что мир поменялся.
Сорок лет назад, когда закончилась эра «золотого Голливуда», и вестерны выдохлись, хорошие парни сменили стетсон на полицейскую фуражку, коня на патрульный «Шевроле» и продолжили бесконечную гонку за злодеями в других декорациях. Теоретически могло бы быть ещё много переодеваний, но вот незадача — в 2010-х хорошие парни уже никому не нужны. В HBO об этом знают лучше многих: два сезона здесь показывали, что полицейские детективы хоть и настоящие, но явно не идеальные.
Быть или не быть
И как жить в мире, где чёрное смешалось с белым, а роботов не отличить от людей? Ответа не найти ни в обыденном мире зрителя по эту сторону экрана, ни на условном Восточном побережье по другую.
Кадр из телесериала «Мир Дикого Запада» / Westworld, 2016 — наст. вр.
Ответ — абсолютная формула бытия — возможен только на Западе, в краю экзистенциальной свободы, где каждый сам за себя, и личность избавлена от социальных ограничений.
«Гости и свободы, где каждый сам за себя. Гости и так знают, кто они есть. Они здесь затем, чтобы увидеть, кем могут быть», — определяет первую половину уравнения герой Энтони Хопкинса. «Реальный мир — это хаос. А здесь каждая деталь что-то да значит», — вторит ему с другой стороны парка персонаж Эда Харриса.
Но чтобы собрать распавшиеся части магической формулы, придётся спуститься в сердце тьмы. Кто-то для этого надевает костюм Бога, кто-то — Дьявола, кто-то цитирует Шекспира, кто-то не расстается с автоматическим пистолетом. И каждый делает, что умеет, и движется по сужающемуся кругу: всё глубже, всё ближе к центру.
День сурка не повторяется снова и снова. Он меняется, обрастает страшными воспоминаниями и ночными кошмарами. Тонкая кровавая ниточка тянется от убитой мухи к застреленному бандиту, от него красным жгутиком к следующему. И следующему. Чем больше крови, тем лучше: красные жгуты сплетутся в канат, который вытянет зрителя из тьмы ненадежного и зыбкого мира. Ибо прошли времена, когда ТВ-сериалы были убаюкивающей сказочкой. Сегодня это психотерапевтическая кушетка для миллионов. Большая. Пугающая. И манящая.
Нико Норов
comments powered by HyperComments
