Арбитражный судья Надежда Гладских фальсифицировала дело «СГРЦ против «Открытой», тайно вложив в него 10 фальшивок(!!!)
Что-то страшное и непотребное творится в краевом арбитражном суде, открыто противоборствующем с судом общей юрисдикции, с Законом, с интересами общества
Степень «психической неадекватности» клиента решали его деньги
По мере того, как разоблачения в публикациях опасно приблизились к Джатдоеву, самому зашифрованному рулевому городского ЖКХ, сити-менеджер, он же «лучший хозяйственник» страны, все больше нервничал. И наконец решился: как всегда оставаясь в кустах и в тени, бросил на войну верную Фомину - хранительницу всех секретов их общего (чуть не сказала «общака») ЖКХ-бизнеса.
Миллионные иски по поводу поруганной «чести, достоинству и деловой репутации» Фоминой полетели в районный суд и в арбитраж. Сытая-пресытая бизнес-леди с муниципальной крышей наняла толпу юристов, московских «лингвистов», не знавших русского языка (об этом позже расскажем особо).
И еще задорого наняла местного психиатра (не врача!), который с ходу, за пару часов, определил психическую неадекватность Фоминой именно от публикаций, а не от уголовного дела, которое в это время уже висело (и до сих пор висит!) у его состоятельной «пацентки»...
Судебный процесс шёл девять месяцев – истина родилась здоровой
Да, без малого девять месяцев в Октябрьском райсуде (судья Наталья Кузнецова) шел процесс по иску Фоминой, требующей признать белыми с пушистостью своих чести и достоинства, невидимых глазу рядового обывателя.
Кузнецова исследовала на достоверность огромное число фактов и фраз (порядка 70) из статей, приведенных в иске, казалось, с чрезмерной дотошливостью, не упуская ни малейших деталей, требуя доказательств по каждой печатной строчке, вчитываясь в каждый представленный документ, ни разу не перебивая ни одного из многочисленных участников, дававших показания и разъяснения...
Стократное обращение к ней «Ваша честь» самым естественным образом ложилось на ее достойнейшее поведение. Вот уж действительно с ее личной честью - человеческой и профессиональной - полный порядок. Доброго здоровья во славу честного правосудия, по которому безумно истосковалась Россия, а уж Ставрополье - более чем.
Именно поэтому за все это время ни у одной из сторон, буквально до последних строчек решения, которое зачитывала Кузнецова, не было даже догадок, к какому выводу склонится судья, - настолько беспристрастно, корректно, с ровными интонациями и с подчеркнутым уважением ко всем участникам, вела Кузнецова многомесячный процесс.
Именно поэтому Фомина до последнего момента надеялась, что ее дорогостоящие усилия обернутся ну хоть каким-то боком в ее пользу.
По той же причине и судья арбитражного суда Чурилов, находившийся, по моей версии, в тесном внепроцессуальном контакте со стороной истца, и откладывал рассмотрение иска по умалению деловой репутации СГРЦ.
Откладывал в том числе по ходатайству и нашей стороны, также ждавшей итога апелляции. Ведь и в арбитражном иске сторона требовала «опровергнуть точно те же фразы из публикаций, которые тщательнейшим образом уже исследовала и дала оценку судья Кузнецова».
Чурилов, разумеется, отлично понимал: решение одного суда не может перечеркивать решение другого, если в их основе одинаковые основания. И потому сидел тихо, как в засаде, в ожидании нужного Фоминой решения. Если б их надежды оправдались, с каким вожделением распяли бы арбитражные заговорщики «Открытую».
Они так долго выжидали мстительного реванша, что облом для них был сокрушительным.
Октябрьский райсуд отказал в притязаниях Фоминой в полном объеме, камня на камне не оставлявших от «чести-достоинства» миллионщицы. Теперь уже судебным расследованием документально подтверждены описанные в многочисленных публикациях схемы коммунального обмана, практикуемые коммерческой фирмой под крылом Джатдоева.
За один час «исследовал» сотню документов в отсутствие ответчика
Получив решение суда общей юрисдикции, что должен был делать Чурилов? Неангажированный, то есть честный, арбитражный судья должен был дождаться апелляционного решения, чтобы не вступать в противоречие с судом общей юрисдикции, уже рассмотревшим дело по по тем же точно фразам и признавшим их достоверными. «Автоматом» они должны были быть признаны достоверными и в арбитражном суде.
В этом и состоит требование единства правоприменения, единообразия судебной практики, которое сформировано и детально раскрыто Европейским судом по правам человека, принципами которого руководствуется и российская правосудная система.
Иначе говоря, не может один суд сказать «белое», а другой суд то же самое назвать «черным». Если такое происходит - ищите корыстный интерес вершителя правосудия.
Но, по моей версии, Чурилов был отнюдь не независим именно в данном конкретном деле: на нем замкнулись интересы и цели арбитражной верхушки, желчью кипевшей от расследований «Открытой».
Поняв, что апелляционная коллегия краевого суда утвердит решение Кузнецовой, отработавшей его с тщательностью необычайной (что и говорить, громкое дело!), арбитражные мстители срочно меняют тактику. С карательным вердиктом для «Открытой» им надо было воткнуться раньше, чем решение Кузнецовой засилит (утвердит) краевой суд.
И Чурилов после многих месяцев выжидания нужного решения, так и не получив его, начал бешено форсировать рассмотрение иска по «деловой репутации» СГРЦ.
В судебном заседании в отсутствие(!) ответчика (главреда «Открытой») и адвоката редакции Т. Удаловой в течение нескольких минут (меньше часа!) судья Чурилов «успевает» исследовать сотню письменных материалов (изучение которых районным судом проходило в уйме заседаний в течение 9 месяцев), выслушать прения одной стороны(!) и зачитать уже готовую(!) резолютивную часть своего решения.
Арбитраж давно «воюет» с судом общей юрисдикции, отметая его решения
Судья Чурилов признал порочащими деловую репутацию СГРЦ 10 фраз (из 39!). Абсолютно те же самые фразы, которые краевой суд не счел ни порочащими, ни ложными.
Бывший военный отставник Чурилов в небывалой спешке не успевал соображать, что по закону невозможно требовать (а он потребовал!) опровержения оценочного утверждения, вопросительных фраз, ссылок на чужие публикации.
Чурилов потребовал опровержения даже фразы, которой мы извещаем читателя о том, что будем и впредь продолжать расследование мошеннических действий СГРЦ. Так ведь будем же и дальше расследовать! Как опровергнуть это наше твердое намерение?!
Выполнив задачу, довольный и обласканный Чурилов от дела отошел. Мы надеемся, что отошел недалеко - впереди инстанции, которые изучат его приемы молниеносного судейства в отсутствие ответчика.
Но судейская карательная операция, задуманная и разработанная союзом молотка, АПК и ГПК - верхушкой арбитража и высокими чиновниками, попавшими под сокрушительную критику «Открытой», должна была состояться во что бы то ни стало. Главная роль - палача ненавистного СМИ - изначально предназначалась Надежде Гладских.
Я убеждена, что за эту роль не взялся бы ни один ее коллега, ясно понимавший судебную бесперспективность иска о репутационном вреде, а шельмовать ради чужих интересов никто не хотел.
Но Гладских взялась за исполнение с такой страстью, что перешла все границы морали и совести, совершив, как увидим дальше, немыслимую подлость.
Нет, вовсе не случайно именно ей руководством суда был передан в руки дивный иск по возмещению репутационного вреда в миллион рублей фирме Фоминой, чья честь вкупе с достоинством (как подтвердил Октябрьский суд) не стоила и ломаного гроша.
А тут поди-ка: бесчестная дама залезала в карман редакции, дабы покрыть расходы не только на щедрые «благодарности», но еще и на своих лингвистов, юристов и психиатров.
Все это можно было действительно принять за психическую неадекватность, если б не понимать очевидного: в большой игре тузов чиновничьего и судейского сословия она лишь пешка.
Дивным же иск был потому, что (как подробно расписано в юридической литературе) «в российском законодательстве нет оснований для применения понятия репутационного (нематериального) вреда».
Не применяет его и Европейский суд по правам человека, считая в любом случае достаточным лишь опровержение недостоверных сведений, если это доказано судом.
Доказать нанесение репутационного вреда юридическому лицу практически невозможно, ибо необходимо доказать, что положительная репутация у него доселе была, а потом испарилась, чем и был нанесен имущественный вред.
В сшитом белыми нитками иске СГРЦ не было (да и не могло быть) ни единого доказательства в подтверждение его положительной «деловой репутации».
И уж тем более не имелось (и не могло быть) подтверждений имущественных потерь, связанных якобы с распространением именно тех десяти фраз (из множества статей!), которые Чурилов признал порочащими вопреки уже вынесенному краевым судом решению.
«Репутационный вред» у фирмы СГРЦ такой же, как у кладбища или у тюрьмы»
Адвокаты, сменявшие в процессе друг друга, были беспомощны и комичны, когда пытались изобразить «доказательствами» репутационного вреда тексты «запросов»(!) к ОАО СГРЦ:
- запросов управляющих компаний (в спешке «документы» были забавно клонированы, то есть фальсифицированы),
- запроса сотрудника полиции, проводившего проверки деятельности СГРЦ,
- обращений в СГРЦ негодующих граждан - как раз тех, кто уже доказал в судебном порядке факты приписанных им расчетным центром многотысячных «долгов».
И представьте, что на эти бредовые «доказательства» (запросы к СГРЦ) Гладских своим определением потребовала от редакции «представить возражения со ссылками на нормы закона».
Гладских, казалось бы, издевалась над Конституцией, понуждая ответчиков «искать» нормы закона, запрещающие организациям и гражданам делать запросы и обращения куда бы то ни было!
Тем самым как бы оставляя за ответчиками «право» считать такие запросы преступлением против репутации. Такими немыслимыми извращениями силилась Надежда Васильевна тащить истцов из трясины, полной правового нигилизма, которую они вместе произвели и вместе в ней тонули!
Красный от потуг привести хоть какие-то «расчеты потерь» от пресловутых 10 фраз, всклокоченный адвокат СГРЦ под аудиозапись признал: никакого ущерба ОАО СГРЦ не понесло. Кто бы сомневался?!
Ведь «Открытая» это обстоятельство всесторонне доказала и в статье «Репутационный вред» у фирмы СГРЦ такой же, как у кладбища или у тюрьмы» (№30 от 5.08.15 г.), проанализировав официальные отчеты деятельности ОАО СГРЦ, находящиеся в открытом доступе, чего, естественно, и не пыталась сделать увертливая Гладских.
А из отчетов следовало: фирма резво богатеет, ее доходы значительно опережают процент роста коммунальных тарифов. Так что чрезмерная «маржа» фирмачей - давным-давно основательный повод для проверки правоохранителями новых и старых источников их незаконного обогащения...
Изложенные в статье доказательства адвокат газеты Вадим Панков стал зачитывать в прениях, но Гладских его тут же прервала сообщением, что статью она уже дома прочла.
Панков, получивший от Европейского суда по правам человека сертификат правоведа высокого уровня, пытался пристыдить председательствующего: мол, за рамками судебного процесса ни изучать доказательства, ни давать им оценки судья не имеет права.
Но катастрофически перевозбужденная дама не давала ему и слова молвить. Не выдержав психологического издевательства, всегда невозмутимый и корректный адвокат взорвался бурным возмущением: мол, вы сознательно лишаете сторону права на защиту и представление доказательств, не требуя никаких доказательств от противоположной стороны!
С сардонической ухмылкой Надежда Васильевна эту очевидность издевательски закрепила: так и не дав выступить в прениях, она отказалась приобщить к материалам дела и саму статью с доводами, хотя именно публикации и лежали в основе всех исков СГРЦ к редакции.
В загодя срежиссированном сюжете публикация о ничтожности договорного иска не только мешала завершению спектакля, но и выводила на свет теневых фигурантов.
8 отводов по недоверию одной судье в арбитраже считают «нормальным»?!
«Процесс», который с горящими очами на пламенеющем лице в обрамлении огненной прически вела с мстительной страстью Гладских, воистину казался шабашем дьявольщины на Лысой горе, где все шипит, трещит и дымится.
К этому времени редакция уже четырежды ходатайствовала об отводе судьи Гладских. И эти ходатайства отметала председательствующий арбитражного состава Марина Керимова, председатель первого судебного состава краевого арбитражного суда, кандидат юридических наук, член Квалификационной коллегии судей Ставропольского края.
Какое сходство карьерных ступеней и званий у них с судьей Кузьминой! И какую непробиваемость любых жалоб на их действия обеспечивает их членство в Квалификационной коллегии судей!
К этому времени минул месяц, и после моего обращения к председателю арбитражного суда Александру Кичко, в котором я разъясняла свою гражданскую позицию, свой профессиональный долг обеспечивать право граждан на доступ и получение информации, которые попирали сотрудники его ведомства.
Я приводила доводы о недостойном, на мой взгляд, поведении судьи Гладских, в отношении которой и раньше мы четырежды давали отвод, которые также не были удовлетворены все той же Керимовой.
Между тем мы оказались стопроцентно правы в своем неуважении и недоверии к судье Гладских, ее заведомо незаконные решения в пользу олигарха Тимошенко были отменены! Новый олигархат коммунальной мафии был ей, конечно, ближе, дороже и понятнее, чем какая-то ершистая газета, которая лезет на рожон, защищая ставропольскую бедноту.
И если восемь раз(!) главред ведущего краевого издания и выразитель общественного мнения (в том числе и сообщества юристов, которые еще не то рассказывают!) обращает внимание арбитражного руководства на аналогичные обстоятельства, то председатель в обязательном порядке был обязан на это отреагировать, если не по чести, так «По закону о СМИ». Причем, по этому закону, в течение семи дней. Не ответил и через месяц!
Нетрудно догадаться, что и этот судебный чиновник затаил обиду. Неодолимы личные амбиции небожителей, которые здраво принимать критику разучились, а может, этому и вовсе не учились.
Кто в арбитражном суде участвовал в карательной операции против газеты
Размышляя над фактами в их временной протяженности, сравнивая и анализируя их, определенно считаю: руководство суда и дало команду «фас» на травлю газеты, после чего у Гладских развязались руки и размылись границы дозволенного.
Как изощренный пыточный механизм, использовала она и демонстративную ангажированность, и правовую разнузданность (сегодня они описаны нами в многостраничной апелляционной жалобе) в отношении ненавистной стороны процесса, доподлинно зная, что ничего за это не грозит, со всех сторон ее прикроют и обе единомышленницы в Квалификационной коллегии судей.
Прикроет и председатель арбитражного суда, тишайший интеллигент А. Кичко, ни разу не ободривший общество своим желанием бороться с коррупцией и правовым нигилизмом в своем ведомстве.
Однако на какие шулерские проделки и прямое жульничество способна эта дама, мы узнали из решения, которым она возлагала на редакцию возмещение «репутационного вреда» СГРЦ в сумме без малого триста тысяч рублей.
Потерявшая всякий стыд кривосудница утверждала, что истцами якобы представлены доказательные расчеты упущенной выгоды в 6 млн. рублей и т. д. и т. п.
Стоит ли повторять, что ни одного «расчета» СГРЦ не представлял и не мог представить в принципе, о них и звука не было в процессе. Ошарашенные ее грандиозной ложью, мы сразу поняли: дама сфальсифицировала дело.
Наши адвокаты бросились в суд просматривать материалы, в которых обнаружили десять фальшивок, тайно вложенных в дело уже после окончания процесса!
Представляете картинку тайной вечери современных мошенников: адвокат СГРЦ по звонку Гладских (пытавшейся хоть что-то высосать из пальца в обоснование ограбления редакции), по-шпионски озираясь, заносит в кабинет Надежды Васильевны кипу фальшивок – пустейших бумажек, на которые она, наперсточница, будет ссылаться как на якобы исследованные в процессе «документы».
Наша боевая разоблачительница коммунальной мафии Раиса Андреевна Абрамова не отказала себе в удовольствии покопаться в этих бумажках и обнаружить в них та-а-кое (прочтите об этом отдельную ее заметку «Как соврут, так и попадаются»).
Какая же нутряная гниль открылась в человеке, который каждый день надевает черную мантию и от имени государства под российским гербом и флагом отправляет правосудие! Какое это «правосудие», мы уже знаем.
Мерзость, крайняя мерзость, имя которой – преступление! Неужто «благодарность» клиента столь велика, что Гладских уже не страшно расстаться с мантией? И без нее заживет безбедно?!
Нам лишь неясна позиция Керимовой и Кичко, своими действиями и бездействием, по сути, и сподвигших коллегу-единомышленницу на мерзопакостные подвиги. Вы не считаете, господа, что несете солидарную ответственность за них?! Неужто хватит совести пытаться ее отмазать через квалификационную коллегию?!
По мне, так вызовом всему обществу станут даже попытки увести ее от вселенского скандала добрым советом добровольно снять мантию и исчезнуть из сферы ставропольского правосудия по «собственному»?!
Мы попытаемся выяснить на этот счет мнение председателя уже объединенного Верховного суда РФ В. Лебедева.
Людмила ЛЕОНТЬЕВА,
главный редактор «Открытой»,
лауреат президентской премии фонда ОНФ
«Правда и справедливость» в номинации ЖКХ
