Наш читатель не может смириться с тем, что виновница аварии, в которой погибла его жена, отделалась лёгким испугом
4 октября 2009 года в селе Арзгир произошло ДТП, в котором погибла моя жена, Зинаида Гущина. Ее сбила водитель Анна Николенко, которая на тот момент была лишена прав за управление автомобилем в пьяном виде.
Я уже писал вам о своей потере и тщетных попытках добиться правосудия («На холостых оборотах», №32, 2011 г.; «30 тысяч километров в поисках правды», №26, 2014 г.).
Пошел шестой год изнуряющей борьбы за справедливость, в которой меня поддерживает только память о жене. Суд по ДТП состоялся еще в 2012 году, но бросить это дело я не могу - как гражданин и как человек.
На мои обращения к федеральной и региональной власти приходят отписки, что расследование проведено правильно и мне выплачена компенсация в 600 тысяч рублей (мол, чего тебе еще, дед, нужно?).
Я бьюсь не за деньги, хотя сегодня сильно нуждаюсь, а за правду. Но поскольку эта большая сумма - якобы полученные мною 600 тысяч рублей - создает иллюзию справедливого решения и становится главным аргументом моих высокопоставленных адресантов, проясню кое-какие «детали».
Выплачивать мне компенсацию Николенко начала в мае 2012 года по 500 рублей в месяц. Такими темпами она завершила бы выплаты к 3012 году, но решила, что ей не к спеху, - и перестала перечислять даже эти крохи.
Виновница страшного ДТП отделалась легким испугом. Возможно, она совершила его в хмельном угаре (этого мы уже не узнаем никогда, потому что в день, когда она насмерть сбила человека, не было проведено медицинское освидетельствование - это при том, что Николенко, повторюсь, уже была лишена прав за вождение в нетрезвом виде!).
Следователи, которые вели дело, во время реформы милиции пошли на повышение, получили новые звания и должности. А мне страшно становится, что эти люди призваны защищать нас, наших близких, нашу страну! За столько лет я не встретил ни одного патриота ни в прокуратуре, ни в полиции.
После аварии, унесшей жизнь моей жены, десять дней (!) не проводилось никаких следственных действий. Виновницу не думали даже привлекать к административной ответственности. Только после моих неоднократных обращений в прокуратуру она была оштрафована на пять тысяч рублей.
В протоколе осмотра ДТП есть общие замеры, но расстояния следов торможения нет, как нет и в схеме ДТП. Есть показания двух свидетелей, которые подтверждают, что следов торможения на месте ДТП не было.
14 октября был проведен следственный эксперимент на видимость пешехода, где расстояние было определено в 28,5 метра. В результате эксперт вынес заключение, что водитель имел возможность предотвратить наезд на пешехода. Здесь бы и поставить точку в трагедии, а наказанием для Николенко было бы максимум год-два поселения.
Но следователь Цвиркунов, видимо, посчитал гибель простой крановщицы слишком «мелким» происшествием. Он подал взятые с потолка данные о видимости пешехода в 21 метр, и на основании этого эксперт заключил, что Николенко не имела возможности предотвратить аварию.
Позже, в Пятигорске, куда дело передали после моего недоверия Арзгирскому ОВД, следователь Дьяченко, сидя у себя в кабинете, не проводя никаких следственных действий и имея на руках материал расследования, также подает эксперту данные о видимости пешехода в 21 метр. И эксперт снова делает вывод о том, что водитель не мог предотвратить наезд.
Эта волокита длилась два года. Меня давили бесконечными отписками, надеясь, что я не выдержу психологического прессинга и брошу бороться. Но я продолжал бы исполнять свой гражданский долг, даже если не был потерпевшим.
Не буду описывать, сколько мне пришлось пережить. Если коротко: в поисках правды я десятки раз выезжал в Москву, Ставрополь, Пятигорск. Потратил все сбережения, накопленные с женой за 37-летнюю совместную жизнь, продал машину, взял кредит на третьего адвоката, сильно подорвал здоровье.
Уважаемая редакция, вы уж простите меня за мои письма, но больше мне обращаться некуда. Я понимаю, что мне не хватает образования, и для того, чтобы более-менее грамотно составить письмо, мне приходится много раз его переписывать.
Я вас очень прошу, опубликуйте мое послание. Я тяжело болен, и последнее время живу на обезболивающих. Хочу только одного - умереть с сознанием того, что преступники будут наказаны.
Владимир ГУЩИН
Арзгир
