Почему после недавних поправок главный стратегический городской документ стал так сильно напоминать роман-антиутопию?
Вокруг изменений генерального плана Ростова на 2007–2025 годы уже сломано немало копий. После общественных слушаний в Донской публичной библиотеке городское сообщество вынесло поправленному документу неутешительную оценку — полный «неуд».
По мнению участников обсуждения, разработчики обновленного документа — научно-проектный институт пространственного планирования «ЭНКО» из Санкт-Петербурга вердикт — не учли специфики южного города и не сделали серьезного прогноза его развития на перспективу. Поэтому предлагаемые изменения носят декларативный характер и не имеют аналитической подоплеки. Чтобы не сказать резче — попросту грешат самодурством и фантастическими допущениями.
Достаточно лишь напомнить, что откорректированный генплан не приняли профессионалы в лице Союза архитекторов России. Тем не менее документ должен пройти процедуру законодательного утверждения на разных уровнях ростовской власти до начала 2016 года.
Выслушав все тезисы, аргументы и контраргументы, которыми обменивались оппоненты в ходе слушаний, «Ростов-Дом» составил своеобразный антирейтинг — ТОП-10 главных нелепостей и казусов обновленного генерального плана Ростова-на-Дону.
1. Поправки вместо нового генплана
Скажем честно: даже в 2007 году — в год своего принятия — генеральный план Ростова вызывал много нареканий. Из-за обилия коррективов, внесенных в течение нескольких последующих лет, на документе и без того не осталось живого места. Целесообразность новой грандиозной корректировки вызывает большие сомнения: не проще ли принять новый генплан, а ранее утвержденный за ненадобностью положить в архив?
Жизнь уже опровергла действующий генплан по принципиальным пунктам:
▪ Вопреки прежним прогнозам, к Ростову присоединили крупный земельный участок СКВО, где сейчас строится новый район — Суворовский. Разработчики же генплана отталкивались от того, что к 2025 году этих земель город получить не сможет.
▪ Для Ростова нашлись средства на переселение аэропорта за городскую черту, в результате на освободившейся земле можно построить еще один новый район — Восточный.
Иными словами, в городе решен принципиальный вопрос — где строить жилье, в то время как в старом документе основные объемы новостроек предполагалось сосредоточить в западной части, возводя Кумженский и Левенцовский районы. На деле же самые грандиозные стройплощадки развернулись на севере и востоке Ростова, то есть развитие мегаполиса пошло совершенно иным путем.
Александр Рыбалкин.Руководитель отдела публичных слушаний городского департамента архитектуры и градостроительства Александр Рыбалкин:
— В Кумженском районе предусматривалась многоэтажная застройка. Но после того, как затопило Крымск, президент издал указ, запрещающий возводить жилье в зоне подтоплений.
Очевидно, что город развивается по совершенно иному сценарию, чем предписано генпланом. Так есть ли смысл сохранять генеральный план, в который жизнь не «втискивается»?
2. В Ростове хотят построить семь Северных
Разработчики поправок к плану обнаружили способность к такому полету фантазии, перед которым меркнет даже прожектерство бывших советских функционеров, намеревавшихся построить коммунизм к концу второго тысячелетия.
Обратимся к истории градостроительного планирования. Так, в генплане Ростова 1975–2000 годов интенсивная застройка предусматривалась в трех районах — Северном, Западном и Левенцовском. Даже дерзкие строители коммунизма в отдельно взятой стране не осмелились замахнуться на большее. Между тем проект Левенцовки так и остался на бумаге, поэтому он плавно перекочевал в генплан нынешний, а его реализация началась только в 2009 году.
Однако современные чиновники не чета своим старомодным предшественниками. Почувствуйте размах: к 2025 году обновленный генплан предусматривает удвоение жилого фонд Ростова — с 25,8 млн до 46,7 млн квадратных метров!
Как насчитали архитекторы, по своим габаритам это семь новых Северных районов! Между тем весь нынешний город, в котором мы живем, строился более двухсот лет. Какими магическими способами муниципальные власти собираются всего за десять лет возвести еще один Ростов, остается загадкой.
Если же отбросить магию и волшебство, то в прозаическая реальность такова: ежегодно в городе сдаются значительно меньшие объемы жилья — официально чуть больше миллиона квадратных метров.
3. Из домов — в высотные муравейники!
К 2025 году ростовские власти намерены снести большую часть индивидуальных домов, расположенных в городской черте, тем самым резко изменив структуру жилищного фонда. Доля малоэтажки в общей площади всего жилья должна составить всего 1%. По замыслу чиновников, практически всех поклонников малоэтажного домостроения надобно перегнать в высотные муравейники.
Авторов поправок не смущает, что уже которое десятилетие в строительной отрасли действуют прямо противоположные тенденции. Из миллиона «квадратов» в год, сданного в эксплуатацию застройщиками Ростова, только около 400 кв. метров приходится на долю высотного жилья. На большее спроса просто нет, а социального жилья для бедных у нас государство не строит.
60–70% новостроек в Ростове — малоэтажное жилье. Кстати, эта статистика не в последнюю очередь определяется и историческими симпатиями жителей юга к индивидуальным домам.
Раскроем страшную тайну: львиная доля площадей малоэтажки, фигурирующей в официальной отчетности, появляется даже не в ходе индивидуальной застройки, а в процессе реконструкции! Этот процесс обычно менее затратен, чем покупка квартиры. Люди пристраивают мансарды, вторые этажи, возводят флигели, а функционеры всех мастей — вписывают их в отчеты, идущие «наверх».
НУ И НУ
Евгений Мульченко.Заместитель директора городского департамента архитектуры и градостроительства Евгений Мульченко:
—Когда-то на одну семью приходился один телевизор. А сейчас телевизоры стоят на кухне, в зале, спальне. Точно так же и квартиры в Ростове начнут покупать впрок, детям, внукам. Благосостояние растет, все развивается, изменяется.
По официальной версии властей, в результате удвоения жилого фонда цены на жилье снизятся и оно станет доступней. Однако нельзя забывать, что цену квадратного метра жестко корректирует не только имеющийся спрос, не давая ей подняться, но и себестоимость строительства, препятствуя ее обрушению.
А себестоимость эта в Ростове крайне высока. Причиной этому — инфраструктурная составляющая, вернее — ее отсутствие. В городе крайне скверная инженерия. Чтобы пустить воду в жилой комплекс «Платовский», только одному Водоканалу «отстегнули» по 3,5 тыс. рублей с кв. метра. Коммуникаций и ЖКХ в городе нет, дорог нет и поддержки тем, кто строит, тоже нет.
Ну и не стоит забывать об общем экономическом ландшафте. С приходом кризиса объемы вводимых в эксплуатацию многоквартирных домов стали падать. По оценкам представителей строительного бизнеса, наш город не сможет «проглотить» более 500 тыс. кв. метров жилья в год.
Ну и напоследок еще одни простодушный вопрос: а что «планировщики» собираются делать с теми, кто уже построил малоэтажный дом? Силой переселять в небоскребы?
4. У ростовчан отбирают историю
Около двух миллионов квадратных метров жилого фонда в Ростове — ветхие и аварийные дома, сосредоточенные преимущественно в историческом центре. Какая судьба их ждет, не ясно, поскольку генплан не даетна этот вопрос вразумительного ответа.
Александр Кожин.Руководитель ВООПИиК по Ростовской области Александр Кожин:
— В генплане нет задания по сохранению исторического центра. В измененном генплане отсутствует проект охранных зон памятников архитектуры. У нас даже негде снять фильм оккупации Ростова, поскольку практически не осталось улочек со старой застройкой. Мы должны сохранить такие места.
5. Каменные джунгли Левбердона
Многоэтажным жильем авторы обновленного генплана готовы застроить даже Левый берег Дона. Кроме того, панораму Задонья решили «украсить» офисными и административными зданиями. По замыслу разработчиков, Левбердон должен стать дополнением правобережного центра Ростова.
Вообще, Левый берег Дона — это зона регулярных подтоплений. По этой причине построенные здесь жилье с офисами окажутся «золотыми». Хотя если предположить, что тайной целью является «освоение» бюджетных денег, которые будут направлены на возведение административных зданий, то выбор столь рискованного места для масштабной стройплощадки можно назвать даже удачным.
Анатолий Котляров.Депутат Ростовской-на-Дону городской думы, руководитель Пролетарского отделения партии «Справедливая Россия» Анатолий Котляров:
—Мы увеличиваем норму застройки Ростова, а значит, должны и увеличить площадь зеленых насаждений. Но это невозможно сделать без расширения городских границ. Мы пытаемся залить в десятилитровое ведро двадцать литров жидкости. Мы пытаемся превратить Дон в городскую транспортную магистраль. Но по существующему Водному кодексу, до Аксайского моста он является морской территорией — о какой внутригородской реке можно вести речь? А как можно присоединить к городскому центру Левбердон — историческую зону подтопления? Мы сейчас застраиваем ее гостиницами, а после будем спасать людей от наводнения.
6. Ростовчан оставляют без воздуха
Застройка Левого берега разрушит экологически каркас столицы ЮФО, который исторически окружали зеленые насаждения. Его частью являются и окрестности поймы реки Дон, которые десятилетиями именуются «легкими города».
Между тем у нас и без того крайне скверный воздух, город рискует задохнуться. Кстати, решив увеличить объемы жилищного фонда, у нас почему-то не подумали о дополнительном увеличении площади зеленых насаждений.
Владимир Мильченко.Генеральный директор компании «Зеленый союз», общественник Владимир Мильченко:
— Площадь городских защитных лесов уже сейчас не соответствует численности населения Ростова. Поправки в генплан внесены без учета интересов общества. Он не лоббирует интересы ростовчан, он лоббирует интересы застройщиков.
7. Генплан позабыл про парковки
Существует закономерность: любая «высотка» притягивает множество автомобилей. Однако по неведомым причинам разработчики не стали вписывать в генеральный план такие «мелочи», как уличные парковки.
В ответ на недоуменные вопросы ростовчан главный архитектор Дворников сформулировал удивительный парадокс: чем больше заботишься о дорогах, тем больше становится частного транспорта. Видимо, гиганты градостроительной мысли решили пойти от обратного: если в городе не станет дорог — исчезнут и автомобили. И таким радикальным способом город будет спасен от проклятия вечных пробок.
По версии властей, большинству ростовчан предстоит пересесть на общественный транспорт. А он, словно по щучьему велению, начнет развиваться и предоставлять бывшим автовладельцам более комфортный проезд.
— Когда начали всем разрешать приобретение транспортных средств, надо было действовать, как в Китае: есть гараж — покупай, нет — не становись автовладельцем, — резюмировал Александр Рыбалкин. — Об этом тогда никто не думал. А сейчас застройщики не хотят возводить парковки, поскольку у них никто не покупает места для машин: все хотят бросать автомобили под домом.
8. И метро, и скоростной трамвай
Самый анекдотичный проект, оставшийся в генеральном плане, — это строительство ростовского метро. Хотя в нынешнем году сити-менеджер Ростова Сергей Горбань и расформировал входящее в структуру мэрии управление городского метро, но помечтать-то никогда не вредно.
Удивительно, что наряду с мифическим метро генпланом предусмотрен и скоростной трамвай. Голос здравого смысла подсказывает, что выбрать следует что-то одно — с перспективой в дальнейшем увязать строящиеся пути в единый узел. Но голос этот так тих, что его никто не слышит.
9. Район-резервация
Но если вообразить, что все придуманное каким-то чудом осуществится, что же делать бедным жителям — заложникам чудовищного генплана? Как ростовчане будут перемещаться по мегаполису, который за десять лет вырастет вдвое?
А если еще учесть, что разработчики намерены вынести все предприятия в промзону, то есть на городскую периферию, то картина вырисовывается и вовсе апокалиптическая. Ежедневные перемещения между жильем и работой превратятся в сущий ад. Ведь в городе практически не предусмотрено строительство новых дорог — намечаются лишь расширение и модернизация старых.
Уже сегодня ростовчан, мягко говоря, настораживают хронические заторы по Нагибина. В нынешнем году власти отказались от строительства альтернативного этой трассе подземного тоннеля, поскольку инвестировать в него средства никто не хочет.
Больше всего опасений вызывает разрастающийся в северной части Ростова Суворовский район. Здесь должны проживать сотни тысяч человек, а «пробиваемая» сюда из городского центра трасса по Вавилова на фоне грандиозной застройки выглядит тоненькой ниточкой. Сюда ринутся все желающие не потерять связи с «большой землей» — и это будет так же трудно, как верблюду протиснуться в игольное ушко. Район рискует превратиться в местную резервацию.
10. Ростов опять проектируют «гастарбайтеры»Казалось бы, чтобы определять градостроительную политику города, в нем нужно прежде всего жить — желательно не одно десятилетие. В идеале — не в первом поколении. Тем не менее и составляли нынешний генеральный план, и корректировки его отнюдь не «местные».
При всем почтении к Северной Пальмире, архитекторы из Санкт-Петербурга у нас не живут и плохо понимают нашу специфику. Да и, судя по всему, не слишком стремятся вникнуть в нее, чтобы ненароком не пустить под откос судьбу целого города. А иначе как можно было бы выдумать столько несообразностей, объединив весь ворох фантасмагорических вымыслов под строгой обложкой генплана?
Фактически же приходится признать: у города генерального плана нет. Заведомо понятно, что мало что из записанного в этом документе возможно воплотить в жизнь.
По мнению некоторых экспертов — архитекторов, экологов, историков, в Ростове есть специалист, способный откорректировать документ должным образом. Это ростовчанин, заместитель председателя Союза архитекторов России Юрий Трухачев.
Как выяснилось, он участвовал в конкурсе на право выполнения этой работы. Однако проиграл его, поскольку оценил свои услуги дороже, чем это сделали его конкуренты. В результате, предложив более низкую цену, заказ перебили «гастарбайтеры» из Петербурга
И этот факт следует учесть особо. Как бы нам по дешевке не потерять тот город, которым мы привыкли дорожить.
