Накормить, обогреть, успокоить – заповеди прабабушки Ульяны. Основа семейных традиций формируется из поколения в поколение. Видно, стремление заботиться друг о друге в нашей семье – от нее, нашей прабабушки Ульяны.
Прабабушка Ульяна с внуками. / ФОТО из семейного архива
Когда периодически слышу о браках по любви или по расчету, вспоминаю свою прабабушку. Если б она выходила замуж по любви – меня бы не было, получается так. Но и расчета в ее замужестве не было. Тогда что это? Просто в дореволюционной России негоже молодой женщине быть одной, и она, все-таки поддавшись уговорам, вышла замуж за моего прадеда. А родилась и жила Ульяна Колесникова, а по мужу Рябоволова, в селе Богородицком Песчанокопского района Ростовской области.
– На самом деле, первое замужество Ульяны Колесниковой было по любви, и вышла она замуж за гарного хлопца по фамилии Шульга, – рассказывала ее дочь, бабушка Шура. – Родила сына Пантелея. А через два года, в 1912 году, молодой муж разбился на скачках, упал с лошади. Так в 23 года она осталась вдовой. Ульяна была работящей, из хорошей, крепкой семьи. У ее отца Прокофия даже были наемные работники. Земля в Богородицком хорошая, плодородная, и это позволяло жить безбедно. Ранее это был Медвеженский уезд Ставропольской губернии, с 1924 года карта поменялась – теперь это Песчанокопский район Ростовской области.
Всегда в заботах и хлопотах.
Но вернемся к Ульяне. Спустя год после похорон к ней пришли свататься. Вдова приглянулась вдовцу Петру Рябоволову, на десять лет ее старше и с тремя малолетними детьми на руках. У Петра незадолго до этого умерла жена от туберкулеза. Жили они бедновато, приехали в село откуда-то из Кубани.
– Мама горько плакала, не хотела идти замуж за нашего отца, – рассказывала бабушка Шура. – Но кто тогда кого слушал? Ульяне приказано было старшими: нечего дома сидеть, нужно выходить замуж. Хотя и небогатый, но все-таки будет муж. А на одиноких женщин в селе смотрели косо.
Ульяна вышла замуж второй раз. В семье сразу появилось четверо детей, и все они были родными. А затем еще и от второго мужа Петра прабабушка родила семерых. В годы революции сложно стало с одеждой. И тогда богатое Ульянино приданое (родители не поскупились для дочери) стали перешивать на детей.
– Когда мама выходила за-муж в первый раз, у нее только новых летних костюмов было 15 пар. Это юбка и кофта. Все пошито на нее, красиво расшито, как это было у малороссов,– рассказывала моя бабушка. – В таком же количестве были и зимние костюмы, много хорошей сшитой на нее обуви. Ну, и, конечно, скатерти, рушники и прочее необходимое белье. Все это очень пригодилось. И в первую очередь детям Петра от первого брака, нашим кровным братьям и сестре, мама перешивала одежду из родительского приданого. Не делила детей на своих и чужих. Просто святой человек.
При этом муж Петр отличался крутым нравом, часто колотил детей за любое непослушание и был большим авторитетом в семье. Еще сложнее стало в начале тридцатых годов. Самые поздние дети родились, когда Ульяне было за 40, а мужу Петру за 50. Двое младших умерли от голода.
В родном дворе (в центре). / ФОТО из семейного архива
– Голод в начале тридцатых годов на юге России был жуткий, – вспоминала бабушка. – Отец уже был немолодой. Отчаявшись, он поехал к родственникам на Кубань, чтобы привезти хоть какие-то продукты. Хорошо помню, что привез немного зерна и целый мешок сушеных груш. Было это в начале весны, когда совсем стало плохо с едой.
В моем детстве бабушка показывала мне «калачики» (их я пробовала на зуб) – зеленую траву, которую во время голода собирали, перетирали и пекли лепешки. Сильный голод был на юге России. А еще они в детстве ели цветы акации, собирали дикий паслен на полях.
– Когда стали выдавать зерно на трудодни, наша мама пыталась разнообразить еду. Пойдет, насобирает паслена или тютины – и вот они, вареники на столе. Готовила «затирку», галушки, как могла, поднимала детей. Хотя сама выросла в достатке и до замужества не знала, что такое бедность. При этом никогда не жаловалась и, как могла, защищала детей от жесткого мужа, если вдруг Петр Рябовол (так его кликали в округе) хотел кого-то из детей стегнуть ремнем.
Говорят, нельзя называть сыновей в честь мужа, плохая примета. Старшего общего сына назвали Петром. Петр Петрович Рябоволов. Увы, он погиб в 1943 году. Погиб тоже в 1943-м старший сын Ульяны от первого брака Пантелей Сергеевич Шульга. Большое было горе, двоих сыновей потеряла прабабушка. Однако беда не приходит одна. При освобождении Крыма, в декабре 1943 года, погиб младший брат Ульяны Яков Прокофьевич Колесников. Наверное, потому на фотографии 1953 года Ульяна с внуками в черном платке. А в глазах боль и тревога…
– Мама все время трудилась, все время была в заботах и хлопотах. Сначала о детях, потом о внуках, – рассказывала бабушка Шура. – Когда младший сын Иван ушел служить на флот, было это уже после войны, в Богородицком осталась у него невеста. Да не одна, уже беременная. Бабушка, хотя сын с невесткой были не расписаны, стала нянчить новорожденную внучку сразу после роддома. Ну, кто же еще поможет? Всех внуков, пока она была жива, вынянчила, все были на ее руках. Не делила внуков Петра от первого брака и своих внуков – все были родные. Для нее самое главное – накормить, успокоить. Если пекла пышки, то всегда угощала соседских детей, была хлебосольна и добра. На фото, где ей уже за 70, – косит траву. Худенькая, высушенная солнцем и степным ветром. Видны большие натруженные руки.
Младший сын Иван после службы поехал учиться и позже стал главным бухгалтером в богородицком колхозе «Родина». Еще на службе в Ленинграде он увлекся фотографией и успел заснять мою прабабушку с внуками в родном дворе. Ведь в маленьком селе найти фотографа – целая проблема. Благодаря Ивану мы знаем, как выглядела прабабушка. Она прожила 84 года. В прошлом году было 50 лет, как ее нет. Ульяна, мы тебя помним…
Елена СЕМИБРАТОВА
