В преддверии Дня педиатра, который 20 ноября отмечают во многих странах, наш разговор с доктором и о докторе, пациенты которого не жалуются на недуг.
С.А. Белоусова. / ФОТО автора
Сами о себе педиатры говорят, что специальность педиатрия – одна из самых трудных и ответственных в медицине. Быть педиатром сложно не только потому, что каждый пациент требует своего особого подхода, но и потому, что зачастую сами они не жалуются на недуг. Врачи, работающие с детьми, должны обладать обширными знаниями, чтобы уметь распознавать симптомы самых разных заболеваний, разобрать причину состояния малыша.
По заданию редакции иду на встречу с педиатром-инфекционистом Центральной районной больницы Аксайского района Светланой Анатольевной Белоусовой. Предварительное знакомство началось с разговора с заместителем главного врача по детству и родовспоможению Аксайской ЦРБ Л.Н. Мельник:
– Светлана Анатольевна – замечательный доктор, великолепный человек. Единственный инфекционист в стационаре Аксайской районной больницы, который работает с детками. Высокий уровень профессионализма, который сочетается с необыкновенными человеческими качествами, колоссальная ответственность, отзывчивость, трудолюбие, умение коммуницировать с пациентами – все о ней. Это человек, который душой болеет за свое дело, ее вклад неоценим. А какая у Светланы Анатольевны энергетика! У нее достаточно сложный фронт работы, ведь инфекционная патология – это всегда острая патология, в отделение поступают дети как правило в среднетяжелом и тяжелом состоянии. Как правило, это и напряженность со стороны семьи, все переживают, когда дети болеют. Светлана Анатольевна умеет не только квалифицированно помощь оказать, но окутать, успокоить родителей, создать приятную атмосферу.
После таких слов, можно сказать, влетаю на всех порах в эту приятную атмосферу, в ауру «золотого» доктора. Именно так назвала С.А. Белоусову администратор инфекционного отделения М.В. Хохлова, встречая меня на пороге.
– Она у нас золотая, очень хороший доктор. Внимательная, добрая, никогда не откажет, всегда придет на помощь. К ней идут, потому что о ней говорят – слухами, как известно, земля полнится.
А вот и героиня нашего материала, улыбается навстречу мне, и мы вместе идем в кабинет, а моя новая знакомая не может понять интереса прессы к собственной персоне: «Я же – обычный доктор, работаю в обыкновенном стационаре…».
– Светлана Анатольевна – очень грамотный доктор, – вступает в разговор врач-инфекционист Галина Владимировна Шкель. – Вы посмотрите, у нее все детки выздоравливают, а это значит – правильное и своевременно назначенное лечение. К тому же очень отзывчивый и чуткий человек. Пациент только поступает, она все бросает – бежит, смотрит. Или если уже в отделении мама, например, обращает внимание, что темпера-тура повысилась у ребенка – она тут как тут. Я ни разу не видела ее в ординаторской, она все время с детьми или на приеме, или в отделении, или в процедурном кабинете. Редкий доктор!
И вот, пожалуйста, в подтверждение этих слов – вызов в приемное отделение. Я – вслед за доктором, вот удача, может, удастся сфотографировать Светлану Анатольевну непосредственно в работе!
Но забыла о фотографировании, потому что увидела безграничную тревогу родителей с малышкой нескольких месяцев от роду на руках, услышала рассказ о… Мама говорила и говорила, мое сознание из этого потока слов почему-то выхватывало особенно тревожные, поймала себя на мысли, что сейчас у меня начнется паника. Но в этот момент услышала голос нашего доктора, уточняющие вопросы, внимательный и очень спокойный взгляд, никакой суеты и вот да, именно здесь произошло то, о чем говорила Лариса Николаевна Мельник. Мы попали в спасительную ауру врача, профессионала! Речь мамы стала не такой сбивчивой и многословной, а я так и простояла, не сводя уже глаз со Светланы Анатольевны, с ее рук – как она осматривала малышку, а затем четкие и быстрые распоряжения – кому в отделение на госпитализацию, кому какие назначения в первую очередь, а кому – домой (понятно, папу вместе с семьей в стационар не поместят).
Возвращаемся в ординаторскую. Интересуюсь, как С.А. Белоусова стала врачом, может, по примеру родителей?
– Вовсе нет, я выросла в шахтерской семье, в городе Зверево. Родители говорят, я с самого детства хотела быть врачом, вот и стала. Именно педиатром, сразу. Я «лечила» куколок, которые были «детками». В школе у меня была конкретная задача – поступить в медицинский, поэтому в зоне моего особого внимания были химия и биология. Поступила в Ростовский государственный медицинский университет и успешно его закончила.
– Помните свой первый рабочий день?
– Конечно! Я пришла педиатром в консультативно-диагностическую поликлинику Ростовской клинической больницы. Честно, было страшно жутко! Несмотря на обучение в ординатуре, которое тоже подразумевает практический опыт. И несмотря на то, что до самостоятельного приема в течение недели знакомилась с заведующей, с коллегами, сидела у них на приеме. Волнение было, потому что уже только ты несешь ответственность. В первый мой самостоятельный день мне сделали запись небольшую, пять человек всего. Справилась. И в этот же день были два выезда на дом. Тоже переволновалась. В поликлинике хоть страховка есть в плане возможности спросить у коллег, если возникнет необходимость. А там совсем одна. Тоже справилась. И втянулась быстро, с коллективом повезло.
Через полтора года С.А. Белоусова перешла в Аксайскую ЦРБ, где и работает уже 12 лет.
– Здесь, конечно, уже по-другому было, – вспоминает Светлана Анатольевна. – Выездов много было, район большой. Я пришла сюда в детскую поликлинику педиатром и уже через два месяца потребовался на замену доктор в инфекционное отделение. После нескольких таких замещений руководители больницы предложили мне пройти специализацию «Инфекционные болезни». Год интернатуры – и я стала педиатром-инфекционистом. И осталась в отделении.
– Слово «инфекция» само по себе угрожающе звучит. Педиатр-инфекционист что лечит?
– Слов не надо бояться, – успокаивает доктор. – От многих инфекций спасают только прививки, прививочный режим очень приветст-вуется. Что лечим? В нашем поле зрения кишечные инфекции, вирусная и бактериальная пневмонии, тонзиллит, ларингит, специфические инфекционные болезни корь, краснуха, ветрянка, скарлатина, узконаправленные инфекции, передающиеся насекомыми, список весьма обширный.
– Ваша специальность опасна для ваших близких? Для семьи?
– Во-первых, мы соблюдаем санитарно-эпидемиологический режим на работе. Во-вторых, от каких-то заболеваний мы обязательно делаем прививки. В-третьих, переболев уже чем-то формируется иммунитет.
Светлана Анатольевна – врач стационара, к ней уже приходят с направлением на госпитализацию, либо на консультацию. Бывает такое, что острое состояние, не дошли до педиатра, резкий подъем температуры, одышка, какие-то высыпания, сразу бегут в «инфекцию» – «посмотрите, подскажите, куда дальше».
– Мы никому не отказываем, – говорит моя собеседница.
– Бывают родители, с которыми, мягко говоря, трудно…
– Беседуем. Мы насильно никого не можем госпитализировать или заставить прививаться. Я могу только рекомендовать, убеждать, уговоривать.
– Когда не получается – вы плачете?
– Расстраиваюсь, конечно. Такие случаи редки, в основном получается.
– Этому вас учат?
– Да. Были специальные предметы – этика, деонтология, плюс к этому природная какая-то черта должна быть в характере. Выдержка, спокойствие. Я, например, флегматик, к тому же спокойная и уравновешенная, мне это помогает.
На приеме у педиатра С.А. Белоусовой. / ФОТО автора
– Существуют ли какие-то детские инфекции, от которых не существует пока прививок и иммунитет не выручает.
– Конечно. Если не углубляться в науку, можно сказать так – меняется эпидемиологическая ситуация, меняются рекомендации, установленные Минздравом, лечение, подходы…
– Как вы следите за новшествами? Есть специально отведенное время?
– Любое свободное время. Мы работаем в рамках стандартов, клинических рекомендаций, постоянно следим за научными продвижениями, за изменениями, например, так ли это сейчас, а не как пять лет назад.
– В вашей практике бывали случаи, неизвестные вам по симптоматике, например?
– Чтобы совсем неизвестные – не было такого. Не постесняюсь сказать, у нас в университете хорошее образование. Нюансы бывают, но существует консультативная помощь, со специалистами проводятся консилиумы, с областным центром связь довольно тесная. Причем, круглосуточная. Телемедицина нам в помощь.
– Что профессионально больше всего расстраивает?
– Когда не получается увидеть быструю динамику. Я переживаю за своих пациентов, конечно же, мне хочется их быстрее вылечить. Все направлено на выздоровление и, если этого не происходит в те сроки, на которые я рассчитывала, меня беспокоит.
– А в жизни?
– Обычные родительские – если с успеваемостью у детей появляются проблемы, или болеют – куда ж без этого.
– Телефон отключаете в выходные?
– Нет. Он у меня все время «в зоне доступа». Я только прошу после 24-х часов не звонить. Зачастую с шести утра начинаются звонки. Я не вижу в этом ничего плохого, если человеку нужна помощь. Семья привыкла, мои домашние реагируют нормально. Скажу больше – дочь собирается поступать в медицинский. Не уверена, что это – ее, но, конечно, буду помогать.
– Светлана Анатольевна, а малышу трудно ставить диагноз? Он же не может сказать, какая у него, например, боль – тупая, острая, тянущая…
– Кроме анализов, есть определенные методики, тесты. Не могу сказать, что я чувствую таких малышей, но я их понимаю по ощущениям, по их поведению и тактильным реакциям. Мне даже больше нравится с детьми, чем со взрослыми. Потому что взрослые могут говорить неправду, придумывать, преувеличивать, вуалировать – с ними тяжелее. Я по натуре педиатр. Дети не лукавят. Хотя, встречаются среди них хитрюги, которые в садик или школу не хотят идти – живот сразу начинает болеть, при обследовании выясняется, что с воспитателем, например, не дружит.
– Когда поступает в отделение ребенок, который страдает от боли, наверняка, ваш материнский инстинкт выступает на первый план и вместе с ним – щемящее чувство жалости?
– Конечно, мне их жалко! Но профессия, скажем так, сделала коррекцию моей жалости. Я не сижу рядом и, образно выражаясь, плачу, а стараюсь как можно быстрее вылечить ребенка. И моя жалость уже не такая сентиментальная, что ли. Еще многое здесь зависит от мамы ребенка – насколько она может допустить, чтобы ее ребенка понянчили. Есть мамы в этом плане очень контактные – сразу доверяют тебе своего малыша, а есть, которые с рук не спускают и очень настороженно относятся к врачу во время осмотра. Материнский инстинкт, конечно же, дает о себе знать, особенно когда приходится делать внутривенные инфузии, сердце екает. Успокаиваю себя всегда тем, что это надо для пользы дела.
– Как завоевать доверие ребенка? Ведь малыши, как правило, боятся врачей…
– Наверное, только своим спокойным отношением, спокойными улыбкой и действиями, общением без особенных эмоций, без повышенных тонов, с более нежными интонациями в голосе, задействовать какие-то отвлекающие моменты. Одним словом, всячески попытаться ребенка успокоить, и он тогда начинает на тебя обращать внимание, прислушиваться, смотришь – он уже и улыбается и не так все и страшно, как казалось.
– Сложное время года бывает по госпитализации?
– Лето. Это кишечные инфекции. С моря много везут ротавирусной инфекции. К тому же лето – опасный сезон по клещам. Весной и осенью грипп. Получается, почти круглый год. Зима-то у нас практически отсутствует.
– А в целом в работе что самое сложное?
– Пожалуй, отсутствие напарника. Все остальное – поток пациентов, тяжелые случаи, нагрузка – это все с годами просто вошло в привычку.
– Целенаправленно просветительской работой за- нимаетесь? Или только когда обращаются за помощью?
– Конечно. Если подъем заболевания какого-то – всем знакомым рассказываю, какие действия необходимо предпринять, чтобы постараться уберечься от этого. Получается само собой как-то. Такого нет, чтобы я специально собирала аудиторию и читала лекцию. Да, у меня везде пациенты, во дворе, в доме, на улице, на рынке, в магазине… Здороваются и по пути консультируются, и это постоянно. Рот не закрывается. Иногда дома получается посидеть в тишине…
– И в минуты тишины – о чем мысли?
– Не поверите, в основном о работе!
Наш разговор прервал очередной вызов из приемного отделения.
– Побежала! – действительно, побежала Светлана Анатольевна Белоусова. – Вы звоните, если что! Только не позже 24-00…
Вот такой детский доктор работает в ЦРБ Аксайского района – у которого пока нет свободного времени на любимое занятие – шитье, который выскажет профессиональное мнение по множеству вопросов, возникающих у родителей. К которому эти самые родители могут прийти буквально со всеми тревогами, действительными и мнимыми. Который, как на выходе из отделения сказала мне Марина, мама одного из многочисленных пациентов, «безотказный, добрый, скромный профессионал»:
– А еще наша Светлана Анатольевна внимательная, терпеливая и очень чуткая! Наше счастье – встретить ее. Побольше бы таких врачей!
В 1954 году Генеральная ассамблея ООН рекомендовала государствам, состоящим в организации, ввести практику празднования Всемирного дня ребенка, оставив возможность самостоятельно выбрать дату.
А 20 ноября 1959 года политики приняли Конвенцию о правах ребенка как вполне логичное продолжение Всеобщей Декларации прав человека. Неудивительно, что эту дату страны-члены ООН отвели в своих праздничных календарях под Всемирный день ребенка. А заодно решили отмечать в этот же день специалистов, от которых зависит многое в жизни семей с детьми. С тех пор в этот день педиатры всего мира имеют возможность отметить профессиональный праздник, а родители – поблагодарить врачей за их важный труд.
Ольга БЛОТНИЦКАЯ
