Календарь

Март 2024

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

   |  →

14:38, 10.12.2010

Чего в Волгодонске стоит жизнь?

— Это мой единственный сыночек, у меня никого больше на свете нет —  как дальше жить? —  рыдала приехавшая в "НВ" из Волгодонска Зинаида Григорьевна Чередниченко.

 —  Это мой единственный сыночек, у меня никого больше на свете нет —  как дальше жить? —  рыдала приехавшая в "НВ" из Волгодонска Зинаида Григорьевна Чередниченко.

Простенькая, скромно одетая во все черное, с опухшими от слез глазами…
— Я уж сколько дней не сплю, мысленно все время Сашу вижу, —  торопится высказаться. —  Он у меня красивый, высокий, аккуратный, у нас в доме все про него только хорошее говорили. Я же одна без мужа его на ноги ставила, ребенок, считай, в нищете вырос. От копейки к копейке перебивались, но никаких долгов не делали, кредитов не брали, только на себя надеялись. В последнее время стал жить со Светланой, гражданской женой, все у них хорошо складывалось. И как же так можно: был человек — и нет человека. А концов не найти.
Все происходило как в драме абсурда.
…Действие первое.
3 ноября около 18.30 33-летний Николай Смолий вместе с другом Артемом Пугачевым стоял на улице Кошевого, разговаривали о том, о сем. Зазвонил его сотовый. Николай откликнулся и помрачнел.
— Зачем-то в ОМ-2 (отдел милиции №2 города Волгодонска —  Л.К.) вызывают, —  сообщил другу. —  Интересно, что надо? Ладно, поеду…
Артем предложил отправиться с ним в качестве сопровождающего (мало ли что), но тот его пожалел: езжай домой. Остановил такси и поехал в сторону Гагарина, где находится отдел милиции.
Больше его никто живым не видел.
Действие второе.
Тот же день, время — 19.30, дом № 68 на улице Карла Маркса (на другом конце от Гагарина). Живущая на 6-м этаже Ольга Кириченко вместе с дочкой зашла в подъезд.
— Мама, смотри, кровь! —  заметила глазастая девчушка красные лужицы на полу.
А из двери лифта, увидела Ольга, торчали чьи-то ноги. Опасливо подошла к дверям, и…
— На полу лежал молодой мужчина — в хорошей одежде, чистенький, аккуратный, —  рассказывает корреспонденту "НВ" Ольга Кириченко. —  По-моему, он был еще жив, но лицо… Напухший нос, следы побоев. Руки —  на груди, а между пальцами, как сигарета, торчал шприц. Но это выглядело как-то уж слишком бутафорски. И шприц был чересчур большим —  наркоманы, как известно, пользуются совсем тоненькими. Буквально за десять минут до этого моя мама (она живет в нашем же доме) спускалась в лифте —  и никого в нем не было, а тут — словно с неба упал.
Ольга вызвала милицию, "скорую помощь". Приехали, вспоминает, сразу несколько милицейских машин (даже автомобиль ДПС). Медики почти сразу же констатировали смерть Николая Смолия. К делу приступили милиционеры. "Стали зачем-то снимать обувь, носки, — вспоминает Ольга. — Примерно в 20.00 труп погрузили в спецавтомобиль и повезли в морг".
В Волгодонском бюро судмедэкспертизы (так правильно называется морг) зафиксировано время поступления трупа —  21.30.
— Несколько дней спустя мы со Светланой пешком прошли от дома №68 на Карла Маркса до морга, —  рассказывает Зинаида Григорьевна. —  Это заняло у нас полчаса. А машиной туда ехать —  минут десять. Почему ж его везли целых полтора часа?! Что происходило в это время в машине?
…Когда Зинаида Григорьевна еще ничего не знала о случившейся с сыном беде, то упорно названивала на его сотовый. Сигналы проходили, но тут же происходил сброс. Так было и на следующий день, и через день.
Наконец в трубке откликнулся незнакомый голос. Представился: "Следователь Савин". Мать в ужасе: "Почему вы отвечаете по телефону моего сына?" "Хозяин этого телефона умер, —  услышала она. —  Приходите завтра, я вас допрошу".
Следователь был немногословен и тут же сообщил Зинаиде Григорьевне, что ее сын — наркоман.
— Это ложь! —  возмутилась женщина. —  Он был порядочным человеком и никогда ничем подобным не занимался.
Но следователь, вспоминает она, в ответ разулыбался.
— Он вообще разговаривал со мной, посмеиваясь, —  вспоминает Зинаида Григорьевна. —  Я спрашиваю, как и почему сын погиб, а тот: "А зачем вам?". Прошу показать мне мертвого сына, отдать его сотовый телефон, дать посмотреть одежду — тоже отказ.
Дальше, говорит она, начался кошмар. Надо было хоронить умершего. А разрешения от правоохранителей нет как нет — не дают. Тянут!
-— Каждое утро прибегала в морг и умоляла: "Разрешите похоронить сыночка!" А мне в ответ: "Не имеем права —  нужно разрешение". А ждать его отказывались. Говорили страшное: "Не можем ждать, у нас вон сколько "ничейных" трупов, места для всех не хватает. Если не принесете разрешение на захоронение —  положим вашего сына в мешок и похороним как неизвестного!".
Действие третье.
8 ноября Зинаида Григорьевна получила наконец от правоохранителей разрешение на похороны сына. Пришла в морг. И тут впервые увидела его после гибели:
— Нос перебит, зубов нет, скула набок, руки ободраны, с правой стороны вмятина. Друзья сына уверены: его убили.
Похоронили Николая 9 ноября —  через ШЕСТЬ ДНЕЙ после смерти.
— Позднее мы пришли к выводу, —  говорит Зинаида Григорьевна. —  Наверняка сына продержали в морге ПЯТЬ СУТОК и не выдавали нам потому, что ждали появления на теле трупных пятен. Чтобы не так явны были следы побоев.
Корреспондент "НВ" спросила и.о. начальника облбюро судмедэкспертизы А.Панова (Волгодонской морг находится в его подчинении), разве можно на такой срок задерживать выдачу тела? Он ответил, что если есть обращение следователей (желательно —  в письменном виде), то иногда —  да, задерживают: но это —  исключительный случай. Выходит, бедный Николай Смолий подпал под категорию исключительности. Из-за чего, интересно?
…Мой разговор со старшим следователем Волгодонского следственного отдела Александром Игоревичем Савиным был коротким. На вопрос, почему тянули с выдачей разрешения на захоронение, ответил, что не он этим занимается. Зато сразу сообщил, что умерший, мол, был наркоманом. "Но ведь на учете он нигде не состоял?" —  напоминаю я. "Ну и что?" —  откликнулся следователь. По поводу обстоятельств смерти тоже ничего не сказал и предложил мне: "Вы спрашивайте по делу, а не этот бред…".
— Жизнь человеческая, по-вашему, бред? —  уточнила я.
"Нет-нет", —  ответствовал Александр Игоревич, и на этом наш разговор закончился.
С начальником Волгодонского отдела милиции №2 Игорем Васильевичем Базилеевым беседа была еще короче.
— А почему мать ко мне не обратилась? —  поинтересовался он.
Тот же вопрос, кстати, я задала Зинаиде Григорьевне, на что она, посмотрев на меня как на инопланетянку, произнесла: "Да вы что? Кто меня до милицейского начальника допустит?".
"Позвоню вам, как только все выясню, —  пообещал мне Игорь Васильевич. —  Дайте ваш сотовый…"
Звонка нет. И, уверена, не будет.
Давайте подведем черту: что же происходит в славном городе Волгодонске? Почему обычный, простой, маленький человек там ничего не значит? Пыль, песок под ногами, да? Откуда такое презрение к его жизни? Даже если предположить, что скончавшийся сын Чередниченко — наркоман: разве он — "лишенец" по части конституционных прав, ущемлен в них законодательно, не такой же гражданин, как все мы? И можно мурыжить его близких, тянуть с захоронением чуть ли не до начала разложения трупа, когда это уже превращается во что-то неприличное?
Кстати, в справке о смерти Николая Смолий в качестве причины указана "кардиомиопатия". А он никогда не болел, к врачам дороги не знал…
"НВ" еще обязательно вернется к этой истории. И очень ждет ответов от руководства волгодонских правоохранительных органов. А мать Николая полна решимости во что бы то ни стало добиться правды. Ей уже терять нечего.
Фото и из семейного архива
просмотров: 506

Аккредитация

Компания или частное лицо может получить аккредитацию для публикации новостей на нашем портале.