Андрей КартаполовФото: Сергей Фадеичев / ТАСС
Поделиться
Что ждет генералов Минобороны, которые пришли на Фрунзенскую набережную вместе с Сергеем Шойгу; останется ли в своем кресле начальник Генерального штаба Валерий Герасимов; найдется ли новая должность для генерала Суровикина и готов ли Андрей Картаполов сам вернуться в министерство под началом Андрея Белоусова — «Фонтанка» спросила у депутата Госдумы, бывшего заместителя министра обороны.
Генерал-полковник Андрей Картаполов офицерскую службу начинал в Группе советских войск в Германии. Участник большинства военных конфликтов России, начиная со второй чеченской кампании. С 2015 года находится под санкциями США и Евросоюза. С 2015 по 2018 год командовал войсками Западного военного округа, с «перерывом» на сирийскую командировку (в 2016–2017 годах командовал российской военной группировкой в САР), где руководил операцией по второму освобождению Пальмиры. В 2018 году был назначен начальником вновь созданной структуры — Главного военно-политического управления Минобороны. Тогда же получил должность замминистра обороны. С октября 2021 года — председатель комитета Государственной думы VIII созыва по обороне.
— Андрей Валерьевич, если вы мне скажете, что вы не удивились вчера, я вам не поверю.
— Я удивился.
— Не дожил Евгений Викторович до этого дня. Можно ли сказать, что судьба Сергея Кужугетовича была предрешена конфликтом с Пригожиным и последующим мятежом? Просто Владимир Владимирович выдержал вот такую драматическую паузу.
— Давайте мы эту тему не будем обсуждать, она пока еще не готова для обсуждения.
— Довольно известный в околовоенной сфере журналист Илья Крамник [перестал быть корреспондентом «Известий» после статьи, в которой назвал Шойгу тефлоновым министром, к которому не прилепают неприятности] по поводу Белоусова сказал так: «Реформатор на МО уже был. Теперь прислали аудитора». Под реформатором, очевидно, имеется ввиду Анатолий Сердюков [министр обороны в 2007–2012 гг.]. Вы согласны с определением, что Андрей Белоусов — аудитор?
— Андрей Рэмович Белоусов — человек с незапятнанной репутацией. Это человек, который имеет обширные фундаментальные знания в вопросах финансов и экономики. Сейчас время сложное, время военное, и надо очень рачительно относиться ко всему, что мы имеем. Чтобы все, что мы имеем, использовать максимально эффективно и рационально. Вот как раз, я думаю, что Андрей Рэмович Белоусов умеет это делать и может это делать.
— Министерством обороны действительно может управлять человек, который не служил в армии?
— Это же не первый министр, который не имеет профильного военного образования.
— В том-то и вопрос. Предыдущие два были отстранены от должности.
— (усмехается, пауза) Решение принято. Решение верховного главнокомандующего выверенное, взвешенное. Мы с вами знаем, что он не ошибается в кадровых делах. Будем ждать результат. Результат — это возросшая мощь наших вооруженных сил, эффективность деятельности министерства обороны и, как следствие, успехи нашей группировки в зоне спецоперации.
— Можем ли мы ожидать, что вслед за Сергеем Кужегетовичем свои посты покинут его заместители? Тот же Цаликов [Руслан, первый замминистра обороны] — человек Шойгу.
— Это достаточно общепринятая практика, когда приходит новый руководитель, он формирует себе команду заместителей, единомышленников. Поэтому право Андрея Рэмовича — определять, кто из прежних должностных лиц останется, а кто нет. Здесь тоже последует обновление.
— Сам Шойгу уволен с военной службы?
— Указ о назначении его на должность секретаря Совета безопасности я не видел пока. Во всяком случае, в открытом доступе [не видел указа] об увольнении его из рядов вооруженных сил. Скорее всего, он просто перейдет в новое качество, сохранив за собой право ношения формы одежды и имеющееся у него воинское звание — генерал армии.
— Его назначение можно считать повышением или понижением по статусу, по должности, по сфере влияния?
— По статусу — повышение.
— А по степени влияния?
— Сложный вопрос.
— На какой фронт будет направлен Николай Патрушев? Есть информации, какой пост он займет?
— Николай Платонович — это несгибаемый боец. И президент поставит его туда, где он нужнее всего. Я глубоко уважаю этого человека. Патриот высочайшей пробы. Человек с большой буквы и профессионал выдающейся. Поэтому такие люди не останутся не востребованы.
— За 12 лет своей работы на посту министра обороны Сергей Шойгу фактически отменил все реформы своего предшественника Анатолия Сердюкова. Какие нововведения Шойгу стоило бы, на ваш взгляд, отменить?
— Ну, давайте мы 12 лет подождем еще и посмотрим, что останется.
— Может быть, пришло время перестать проводить Армейские международные игры: танковый биатлон, авиадартс?
— Понимаете, в принципе эта идея [армейских игр] интересная. Она работала, но работала в определенных условиях мирного времени. В условиях военного времени, наверное, она избыточная. Но это решать новому министру. Он посмотрит, что нужно, что не нужно.
— В эпоху министра Сердюкова в кабинетах Минобороны углубленно изучали концепцию сетецентрической войны (очень грубо: доктрина, при которой боец на поле боя имеет прямую связь с командным пунктом. — Прим. ред.). При Шойгу больше внимания уделяли войне ментальной (войне смыслов. — Прим. ред.). Какой может быть война, военная доктрина, при новом министре обороны?
— Как показала практика, война продолжает оставаться все той же самой. То есть это боевые действия в ограниченном пространстве с применением различных систем и средств вооружения. И что в 1941–1945 годах (Великая Отечественная война. — Прим. ред.), что в 1853–1856 годах (Крымская война. — Прим. ред.) было примерно то же самое. Просто возможности были другие. Суть конфликта военного останется неизменной. А названия все, по большей части, от лукавого. Многие хотят, чтобы имена остались в анналах истории. Не всегда успешно. В историю можно вступить, можно попасть, можно влипнуть. Надо очень аккуратно с этим вопросом работать. И если есть что сказать, то говори, но если нечего сказать, то лучше иногда и помолчать.
— Насколько велика вероятность возвращения в министерство обороны тех военачальников, которые по разным причинам ушли во время Шойгу?
— Не я принимал эти кадровые решения, и не я их буду принимать. Придет Андрей Рэмович, посмотрит, оценит обстановку. Если он увидит необходимость возвращения кого-то, я думаю, что он инициирует этот вопрос перед президентом нашей страны, перед верховным главнокомандующим. Потому что все крупные начальники назначаются, либо увольняются, либо перемещаются указом президента, по представлению министра обороны.
— А вы готовы вернуться, если вас позовут?
— Родина скажет — мы будем делать все, что потребуется для того, чтобы наша страна развивалась, наша армия становилась крепче, а наш народ жил лучше и счастливее.
— Ксения Собчак анонсировала возвращение в Москву генерала Сергея Суровикина. У него есть потенциал занять пост начальника Генерального штаба?
— Я давно знаю и хорошо знаю Сергея Владимировича. У него большой потенциал, но вот как он будет реализован — решение верховного главнокомандующего.
— Герасимов [Валерий, начальник Генштаба] усидит на месте?
— Я не знаю. Жизнь покажет. На сегодняшний день он выполняет те задачи, которые на него возложены. Его назначили командующим группировкой, он ей и командует. На сегодня группировка движется вперед, значит, командует успешно. Проблемы они были, будут и есть всегда. Потому что это только со стороны кажется, что вести военную спецоперацию легко и просто. Это грандиозная сложнейшая работа.
— Андрей Рэмович в одном из интервью говорил о том, что, на его взгляд, мобилизационная экономика невозможна без мобилизации общества. Нужно ли ожидать и предполагать, что снова встанет вопрос о всеобщей мобилизации?
— Он же говорил о мобилизации общества. Это разные вещи. А у нас на сегодняшний день, как мне кажется, общество в достаточной степени мобилизовано для того, чтобы наша армия выполняла задачу. Все понимают, что происходит, все понимают, почему это происходит. И все знают, что нам надо делать дальше.
— То есть всеобщую мобилизацию по-прежнему не ждем?
— Я уже не знаю, как вам про это рассказать. И какими словами вам это объяснить.
— Нам много чего в разные годы говорили, чего точно не будет, и что потом обязательно случалось. Поэтому скепсис вполне объясним.
— Здоровый пессимизм — это, конечно, хорошо. Но для того, чтобы победить, надо верить в нашу победу.
— Какие сейчас существуют проблемы у Минобороны, какие задачи нужно решать в первую очередь? Я имею ввиду необходимость реформ, смену подхода в организации работы.
— Мы с вами в открытом формате не можем так легко рассуждать о проблемах вооруженных сил. Тем более в современных условиях, когда мы находимся в рамках специальной военной операции, когда мы ведем практически борьбу с объединенным Западом, и сейчас рассказывать о проблемах в прямом эфире — это не совсем правильно.
Проблемы есть. Но я уверен, что новый министр обороны, кандидатура которого внесена на рассмотрение Совета Федерации нашим президентом, справится с этими задачами и вызовами. Для этого он туда, в общем-то, и направляется. А враг будет разбит, и победа будет за нами.
Беседовала Юлия Никитина, «Фонтанка.ру»
Андрей КартаполовФото: Сергей Фадеичев / ТАСС
